Водорождённая прибыла (СИ) - Гак Анаис

Вот разберёмся с появившимися на наших землях энергетическими вампирами (или как их принято называть в быту – энвами) и их вечными спутниками падальщиками и сразу напишу рапорт на отпуск. И пусть только попробуют мне его не дать – узнают сразу все прелести моего хорошего настроения. Да-да, именно хорошего настроения. Оно у меня бывает редко, и каждый раз отмечен в особом календаре, висящем на обратной стороне двери моего кабинета. Почему-то мои подчинённые шарахаются от меня именно когда у меня хорошее настроение, а когда наоборот, лишь становятся более собранными. Странно - но факт.

Всё, пора заканчивать думать об этой занозе и засыпать. У меня на сон есть в лучшем случае часа три, а я их так бестолково трачу. Всё – спать.

Заснуть так и не получилось, так как пришла волна падальщиков. На земли не находящиеся под защитой печати Богини жизни периодически проникают стаи энвов. Я считаю, что называть эти скопления энвов стаями не совсем правильно, это скорее отряды во главе с командиром, где функции и роли каждого чётко распределены. На следующие сутки приходит волна падальщиков. Падальщики не любят свежие трупы, а именно ради них они и проникают в наш мир. Если энергетические вампиры несут быструю смерть всему в чём есть энергия жизни, то падальщики приносят в мир болезни. Чем дольше энвы и падальщики находятся в нашем мире, тем дольше приходится разгребать за ними.

Считается, что падальщиками становятся те, кто не заслужил право на перерождение и недостаточно чист душой, чтобы после смерти попасть в великое небытие. Убивая тела падальщиков, мы очищаем не только наш мир, но и заключённые в них души. Эти души будут возрождаться и возвращаться в наш мир до тех пор, пока не очистятся. Очищенная душа попадёт в великое небытие.

А ведь у меня есть все шансы стать падальщиком. Если я умру раньше, чем передам свою магическую энергию близкому кровному родственнику, то права на перерождение у меня не будет. Меня нельзя назвать праведником. Лишь богам решать искупил я свои грехи ещё при жизни или нет.

Ну что же, падальщики, сегодня вы умрёте быстро. Вы посмели не только проникнуть в мой мир. Вы посмели нарушить мои планы. Так что у вас нет шансов задержаться здесь на долго.

Глава 13

„Кто стучится в дверь ко мне… Не то. Вставай, проклятьем заклеймённый… не накаркать бы. Утро красит нежным светом… Так она ещё крепче уснуть может. Всё. Не могу больше молчать. Вставай, будильник звонит! Слышишь! Звонит!“

„Передай ему, что я перезвоню, когда проснусь.“

„Я не могу передать — у меня рук нет.“

„Д-а-а — беда, однако. Хотя, какая это беда, так печалька. Настоящая беда, в том, что у меня нет возможности выключить радио в моей голове.“

„Василиса, а ты вообще в курсе, что умные люди говорят: „Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро.“

„Не люди, а медведи с опилками, вместо мозгов. А теперь отгадай загадку: „Кто рано встает, зараза, и жутко бесит?“

„Сосед с перфоратором? — почти шёпотом спросил Лиховода. “

„Слава богам, до него ты ещё не дорос. Но звание первого петуха на деревне явно заслужил. И теперь я, как любой городской житель, разбуженный петухами, мечтаю о курином супе.“

„ Мечтать не вредно — вредно не мечтать. А тебе нужно адекватно подходить к своим возможностям и соотносить их со своими потребностями и мечтами. А теперь — встала, умылась, оделась и пошла на кухню, варить суп!“

„Уговорил. Встаю, но на кухню не пойду — я там ничего не забыла. Это же такой кайф знать, что голодные мужики есть, кухня есть, продукты на кухне есть, а меня на кухне в обнимку со сковородками с головой, залезшей в гору из грязной посуды нет. В наших детских садах кормят примерно так же, а больничную еду от этой вообще не отличишь. Так, что у меня пост, какой там самый длинный пост в году? В прочем не интересно. Зато интересно, почему ты такой бурный? Я тебя четыре дня только мельком видела, то есть слышала, а сегодня от тебя спасу нет.“

„Да, я такое узнал, ели до утра дотерпел! Ты знаешь, почему у них на кухне ничего кроме каши-размазни, отварных овощей и вареного или жареного мяса ничего никогда и никому не готовят?“

„Я спрашивала Лёлина и Болиана, почему такая скудная еда. Они сказали, что в этом мире все так питаются. Похоже здесь существует культ здорового раздельного питания. Продукты никогда не смешиваются, подаются в сыром или отварном виде, по праздникам —жареные.“

„Даже во лжи их не обвинить. В этом мире действительно все так питаются. Только теперь я знаю почему. Давай поспорим с тобой, что ты никогда не догадаешься почему!“

„А давай поспорим, что я узнаю ответ раньше, чем закончу умываться.“

„Ты сумела заинтриговать меня. Давай! А на что спорим? Лично я в случае победы хочу — ой, я как-то не подумал, чего хочу.“

„Почему тогда так рвался спорить?“

„Для интриги, но похоже мне ещё рано. Стоп! Придумал! Когда я выиграю, а я выиграю, можешь даже не сомневаться, мы с тобой ночью наденем простыни на голову и пойдём пугать народ. А то непорядок тут творится — старинные дома есть, а приведенья нет.“

„Если я выиграю, ты будешь разговаривать вполголоса, — немного подумав, добавила, — повышать голос только если это вопрос жизни и смерти.“

Можно сказать, что мы заключили пари: руки друг-другу не жали, но клятвенно обещали вынести мозг или то, что его заменяет оппоненту, если проигравший не выполнит условия пари.

Я подошла к окну, чтобы полюбоваться рассветом. Так рано за всё время нахождения в этом мире я ни разу не вставала. Из-за горизонта начали появляться первые лучи местного солнца. Мои руки сами распахнули окно, в лицо ударила утренняя свежесть, лёгкий ветерок заиграл с моими волосами, и я запела:

Вижу вдалеке - солнца первый луч.

Утренний туман – устилает путь.

Ласковый рассвет, ты приди ко мне.

Ты меня согрей - рядом со мной будь.

Первые лучи – люди ещё спят.

Только петух – на весь мир кричат.

Я тебя зову. Ты приди ко мне.

Ласковый рассвет – я дарю тебе.

Припев:

Шелестит листва. И блестит роса.

Ты так нужен мне. Я бегу к тебе.

Только не гони. Лучше обними.

Меня.

Только не гони. Лучше обними.

Меня.

Просыпался мир —

Занимался алою зарёй.

Скоро ты придёшь,

Скоро мы увидимся с тобой.

Ветерок в лицо

И рассвет уже в пути.

Знаю ты спешишь ко мне.

Будем скоро вместе мы.

Припев.

Вижу вдалеке – солнца первый луч.

Ты меня согрей – рядом со мной будь.

Мне всегда говорили, что я хорошо пою, в детстве я даже в хоре пела, правда не долго. Но в этот раз я не просто пела, я отдавала пению всю себя. Мне казалось, что мой голос растворился в потоках воздуха, а потом был подхвачен ветром и разнёсся эхом по всей округе. Я пела, а мир подпевал.

Песня закончилась, а я продолжала стоять у окна. Наблюдала за тем ка медленно и величественно выплывает на небосвод Напалм. Напалм, в моём мире — это вязкая зажигательная смесь, несущая смерть. В этом мире так зовётся небесное тело – источник света, тепла и жизни.

Лёгкий ветерок ласкал моё лицо и тут я услышала приближающие к двери шаги. Не придумав ничего лучшего, я закрыла окно и забралась в кровать, накрывшись с головой одеялом. В дверь тихонько постучали — я не ответила. Стук стал громче, и тогда я, постаравшись придать своему голосу охриплость, разрешила войти.

Выглядывать из-под одеяла не хотелось от слова совсем.

— Хран, прошу меня понять и простить. Отметины на моём лице, оставленные подушкой, красоты мне не добавят, скорее наоборот. Думаю, в день своего прибытия, я и так произвела не лучшее впечатление. Не хочется испортить его ещё больше.