Гросспираты - Аркадий Полторак

По существу, то же самое содержалось и в показаниях Редера. Он писал в ту пору, что в одной своей беседе с Гитлером «изложил ему общее военное положение и выте­кающую из этого невозможность одновременного ведения войны и против России».

Таким образом, Редер, как и Геринг, опасался единственного: вести войну против СССР, не закончив ее с Англией. Что дело обстояло именно так, свидетельствует и еще один документ из архивов германского морского оперативного штаба, предъявленный обвинителями. Там черным по белому записано: Редер выдвинул «серьезные возраже­ния против русской кампании до поражения Англии».

Редеру хорошо известна лживость мотивов, к которым прибегла нацистская вер­хушка во главе с Гитлером для того, чтобы оправдать коварную агрессию против СССР. В его московских показаниях есть такие строки:

«Изданные в начале войны пропагандистские, политические и военные статьи минис­терства иностранных дел и командования вооруженных сил, которые должны были оп­равдать разрыв договора нарушениями со стороны Советского Союза, пользовались как в народе, так и в вооруженных силах очень небольшим доверием. Они... произво­дили отталкивающее впечатление».

А что же сам Редер? Каковы были его собственные действия в те решающие дни июня 1941 года? Может быть, он все же что—то предпринял?

Будем справедливы. Действительно предпринял. Как только была установлена дата нападения на СССР — 22 июня, Редер отдает приказ по военно—морскому флоту: начать с 15 июня боевые действия против советских подводных лодок. За шесть дней до официального начала войны! В приказе подчеркивается: «Следует стремиться к без­жалостному уничтожению». А если возникнет скандал, Редер рекомендует свести все к досадному недоразумению, морские силы полагали, мол, «что они имели дело с про­никшими в этот район английскими подводными лодками».

Обвинитель Максуэлл Файф спрашивает Редера:

— Считали ли вы правильным ваше предписание начать безжалостное уничтоже­ние советских подводных лодок за шесть дней до нападения на Советский Союз?

И Редер, уже признавший, что ложные мотивы войны с СССР произвели на него «отталкивающее впечатление», лепечет что—то невразумительное о стремлении «опере­дить противника». Но какая нужда была «опережать противника», который сам не собирался нападать?

Наконец обвинители представили суду директиву Редера по военно—морскому флоту от 8 августа 1941 года. В ней он с трудно скрываемым энтузиазмом сообщает о дальнейших военных планах Германии: «Продвижение моторизованного корпуса через Закавказье в направлении Персидского залива и в направлении Ирак — Сирия —Египет...»

Это был последний удар по всей лживой конструкции защиты гросс—адмирала Ре­дера. Маска миролюбивого христианина окончательно спала с его лица.

Достойный ученик

Редер отлично понимал, что в грядущей войне от германского флота ждут выпол­нения двух задач: непосредственного участия в захвате территорий и ведения экономи­ческой войны на море. Как бы ни было важно первое (Норвегия — яркий тому пример), второе неизмеримо важнее. Германия — континентальная держава. Все свои территори­альные захваты она совершала поначалу в Европе. А вот схватка с Англией — это уже борьба особого рода: чтобы заставить ее капитулировать, надо либо прибегнуть к высад­ке на Британские острова (что очень сложно), либо задушить страну голодом, прервать ее морские коммуникации со всем миром.

Экономическая борьба, и не только с Англией, а и с другими странами, особенно

США, являлась важнейшим звеном военно—морской стратегии германского командо­вания. Вот почему Редёр, имевший в этом отношении опыт первой мировой войны, еще в мирные годы сосредоточивал свои главные усилия на строительстве подводного флота. Именно подводные лодки должны были наносить главные удары по коммуни­кациям.

И как раз в этой области Эрих Редер мог опираться на поддержку весьма энергич­ного офицера Карла Деница, своего ученика, которому суждено было превзойти учите­ля. Но сначала пройдут долгие годы второй мировой войны. Затем они оба окажутся в Нюрнберге на одной скамье подсудимых. И вот тогда первое место уже займет Дениц, а второе — Редер.

К трибуне подходит доктор Кранцбюллер. В отличие от своих коллег, носивших адвокатские мантии, он в течение всего процесса ходил в форме офицера германского военно—морского флота. Кранцбюллер даже отказался от гонорара, положенного всем адвокатам, гордо сославшись на то, что как офицеру ему выплачивается вознаграж­дение от германского военного флота, сохраненного в те дни в британской зоне ок­купации.

Совсем недавно этот офицер был судьей на флоте. Теперь он выступает в качестве защитника своих вчерашних шефов.

Кранцбюллер: С разрешения трибунала я вызываю гросс—адмирала Деница в качест­ве свидетеля... Господин гросс—адмирал, с 1910 года вы кадровый офицер?

Дениц: С 1910 года я кадровый солдат, кадровым офицером стал с 1913 года.

Дальше Карл Дениц очень кратко сообщил трибуналу основные этапы своей карье­ры. 3 октября 1918 года подводная лодка, которой он командовал, затонула вследствие неисправности механизмов. Дениц приказал личному составу покинуть корабль. Немец­ких моряков подбирает британский эсминец. Дениц — в английском плену. В Германию возвратился в июле 1919 года. В Киле, в штабе базы, референт по учету кадров офицер­ского состава спросил, нет ли у него желания служить в новых военно-морских силах. Дениц откликнулся контрвопросом:

— А вы полагаете, что у нас скоро снова будут подводные лодки? Референт не сомневался в этом:

— Я думаю, года через два они у нас появятся...

И вот Дениц снова во флоте. Медленно, без особых подъемов развивается его карье­ра. Еще в 1930 году будущий гросс-адмирал занимал самую незначительную должность в германской военно—морской базе в Вильгельмсгафене. Но с приходом к власти фашиз­ма карьера Деница пошла круто в гору: в 1934 году — он командир учебного крейсера «Эмден», а с сентября 1935 года — командующий флотилией подводных лодок «Веддинген». Проходит еще год, и Карл Дениц уже командующий всем германским подвод­ным флотом.

На процессе доктор Кранцбюллер поначалу избрал весьма банальную форму защи­ты. Придет время, и он не без успеха для своего подзащитного сменит ее на более эф­фективную. Но сначала он прибег к методу, уже использованному защитником Кейтеля. На вопрос о том, является ли подводный флот орудием для ведения агрессивной войны, Дениц отвечает то, чего ждет 6т него адвокат:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});