Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошкин облизнул пересохшие губы. Как он сам, дурак, не додумался, что к отцу Феофану (в миру, и в уголовном деле фигурировавшему как гражданин Чагин) Баев ездил совсем не о нем, Прошкине, беседовать, а про своего дедушку справки наводить! А про его — Прошкина — собственные художества, видимо, просто к слову пришлось. Вообще Прошкину было стыдно за собственное скудоумие. Ведь не Корнев, а он сам работал в специальной следственной группе НКВД в Туркестане и занимался розыском и изъятием в государственный бюджет ювелирных изделий, золота и иных ценностей, принадлежавших местной знати — баям и мусульманским священникам. И там он множество раз и от задержанных, и от местных жителей, и даже от самих бойцов Восточного фронта, слышал легенду о десяти тонах золотых слитков и украшений последнего царствовавшего Эмира Бухары — Сеид Алим-хана, которые тот успел спрятать в канун решающего наступления красной конницы. В таком удручающем контексте возможность побеседовать с отцом Феофаном казалась Прошкину вполне достойным средством реабилитироваться за допущенные промахи хотя бы в собственных глазах.
Философская беседа.
Отец Феофан сидел на стуле в комнате правления колхоза, в новеньких очках и с интересом читал газету «Комсомольская правда». На шее Феофана красовалась тонкая золотая цепочка и не слишком массивный, зато явно старинной работы крест. О происхождении этого аксессуара даже спрашивать смысла не было — понятно, Баев презентовал — тоже, наверное, из сыновней почтительности! Прошкин с трудом подавил в себе желание оттузить не в меру общительного священнослужителя, или хотя бы пару раз дернуть за седенькую бороденку! Он приехал сюда с познавательной миссией и эмоции проявлять не время.
— Доброго времечка! — обрадовался Феофан, заметив Прошкина, а услышав что ему велел кланяться Александр Августови фон Штерн недоуменно отложил газету.
— Прав был мальчик. Должно быть, совсем под старость спятил его почтенный родственник! Еще и вина мне прислал? Нет уж — увольте. Сокращать отмеренные мне Господом дни я просто не вправе. А ну как оно отравлено? Чего можно еще ждать от помешанного?
Прошкин вынужден был лебезить, хвалить остроту ума и редкостную память, которую сохранил в свои почтенные годы Феофан — что дано далеко не каждому. Да хоть бы и тому же фон Штерну. И даже признаться, что вино, мол, от них — от Управления за бесценную помощь отца Феофана в их затруднениях. И слезно просил мудрого и образованного Феофана помочь ему — как частному лицу, совершенно в интересах такого учтивого и разумного юноши как Баев, тем более что последний постоянно подвергается не справедливым гонениям, разобраться в некоторых хитросплетениях династических отношений в странной семье, патриархом которой был фон Штерн. Тем более батюшка юноши, и соответственно сыночек фон Штерна, скончался не так давно, и похоронен под таким вот своеобразным надгробием…
Феофан снова водрузил на нос очки, тщательно разглядел фотографии надгробья, затем отхлебнул вина. Предварительно тщательно обнюхал пробку, плеснул немного и покачал казенного вида граненый стакан, словно бокал богемского стекла на дегустации. И, наконец, сочтя вино вполне достойным, начал просвещать Прошкина.
— Династия, любезный Николай Павлович, подразумевает существование между людьми кровнородственных уз. Святость коих признает даже ваша власть. Отказавшись от дворянских привилегий — вы ведь, тем не менее, признаете значимость пролетарского происхождения. По сути, это лишь смена основания классификации, а не отказ от самого принципа. В упомянутом же вами конгломерате личности кровным родством никак не связаны и семьей по Божьему промыслу не являются… Фон Штерн — ученый одиозный. В своей гордыне меры не знающий! Кто еще кроме нашей Церкви мог дать достойную оценку его находкам? Ведь я сам лично благословлял его экспедицию, еще тогда, в 1884, и следующую — которая направлялась уже не в Китай, а в Монголию. Он клялся действовать от лица Православной Церкви и Государя. Ведь экспедиции снаряжались на средства казны и Синода… И что же в результате? Его отказ передать находки — имевшие, уж поверьте мне на слово, совершенно узко конфессиональный, а не научный интерес, Синоду, многочисленные попытки обнародовать информацию, того не заслуживающую и могущую смутить неустойчивые в вере умы… А все от гордыни. Все беды от гордыни Николай Павлович. Безусловно, государственное финансирование экспедиционной работы прекратили тотчас. Но фон Штерн человек упрямый — упрямство та же гордыня! — стал искать альтернативные источники средств — да он и тогда видимо уже не в себе был. Ведь не мальчик! Солидный, именитый ученый — стал собирать легенды и карты различных кладов и сокровищ, несколько раз даже втянув недальновидных авантюристов в свои прожекты, и многократно отправлялся на поиски сиих кладов! Увы — не располагаю знанием о том, преуспел ли он в этой своей затее. Но — вернусь к кровным связям. В своей мудрости Господь не дал ему с супругой наследников. Но фон Штерн непременно хотел, чтобы его научные начинания были продолжены, причем просто ученикам предать свое, как он считал, бесценное знание, он не желал. И вот после смерти своей супруги, если мне не изменяет память, скончалась она от чахотки, Александр Августович усыновил весьма даровитого сироту — Диму Деева. Но и тут промысел Божий встал на пути его греховной гордыни. Отрок грезил только о военной карьере, хотя и был слаб здоровьем, но мечту свою все же воплотил! Так что Дмитрий в той же малой мере собственно сын фон Штена, как Баев… внук, — Феофан сухо и иронично рассмеялся.
Прошкин чуть рот не открыл от недоумения, пока слушал этот назидательный спич, а когда все-таки открыл рот, то только для того, что бы подытожить:
— Выходи — фон Штерн усыновил Деева, а потом Деев — усыновил Баева? Действительно довольно странная семейка получается…
— Да не слишком странная, если принять во внимание традиции вольных… традиции некоторой части так называемой «свободомыслящей интеллигенции» предреволюционной поры, — Феофан сглотнул часть предложения, искусственно закашлялся, снова хлебнул вина и продолжал, — ведь в бытовом отношении — отрок 10 лет не требует тех хлопот что младенец, — будь то усыновленный или собственный, и амбиции родительские удовлетворить способен куда скорее. Я не оспариваю такого выбора — как человек принявший добровольно монашество и сопутствующий ему целибат, я не в праве давать советы в отношении как теперь принято говорить «семейного строительства» — Дмитрий Алексеевич был весьма многогранно талантлив, и в высокой образованности и учтивости Александра Дмитриевича, я имел возможность лично убедиться…
— А чем так сильно болел Дмитрий Деев? Вы, отец Феофан, упомянули, что он был слаб здоровьем, вот и скончался он в довольно молодом возрасте — после длительной болезни…
— Хворал — слабые имел легкие, маялся от плевритов, с батюшкой в одной из экспедиций на Восток подхватил болезнь Боткина, — говорили вовсе не жилец, даже соборовать его пришлось, но после еще одной экспедиции, куда-то к Памиру, видимо от тамошнего целебного горного климата несколько окреп… Я — смею напомнить! — Николай Павлович — не доктор! Откуда мне знать наверняка? — раздраженно сказал Феофан, подлил себе вина и снова воззрился сквозь очки на фотографии:
— Сколь много удивляет меня нынешняя власть! Это что же теперь веяния такие, или современно говоря — уклон, чтобы считать «вольных каменщиков» — пролетариями? Или может, их трактуют как прародителей борьбы за дело освобождения пролетариата — собственно «лишенных воли каменщиков»? Забавно — не объявили ли еще Христиана Розенкрейцера первым марксистом? И как называется такой с позволения сказать орден? Орден революционного мастерка и красной подвязки? Смех вызывало бы, не будь так безнравственно! Повсеместно — люцеферовы пятиконечные звезды и головы без тулова — как во времена кровавого венгерского князя Влада, когда было принято выставлять для всенародного обозрения на шестах головы казенных. Сатанисты с древних времен поклоняются подобной голове! Святыни попраны, пучина шабаша поглощает и третий Рим. А четвертому не бывать — ибо обновленцы — не православные!
Насчет говорящей головы, которой поклоняются всякие ведьмы и сатанисты на шабашах, Прошкин и сам читал — хотя бы и в том же «Молоте ведьм», но вот сопоставить ее с профилями корифеев марксизма-ленинизма на многочисленных порождениях наглядной агитации ему в голову никогда не приходило. От такого неожиданного открытия Прошкин даже не стал вступать с Феофаном в политическую дискуссию, и раскрасневшийся от вина и собственного пафоса Феофан продолжал:
— Истинная Православная церковь излучает свет веры столь сильный, что в ее рядах не было места изощренной и многочисленной ереси порожденной порочными догматами католицизма. Увы — богословское многоумие и схоластика, подменяющие истинную веру, что, пребывает в сердце, а не в разуме, породили во множестве вероотступников. Они со времен раннего средневековья сбивались в группы, дабы с удобством вести богопротивную агитацию — такие группы часто создавались и под аристократическим патронатом охочих до власти, денег, физического бессмертия, обещанных магами, аристократов, и под эгидой городских цехов, в которых лишенные знатности по рождению ремесленники пытались пресуществиться неги избранности, и что самое печальное — даже под сенью монашеских орденов! Вот она — разрушительная стезя гордыни! Отголоски богопротивной славы тамплиеров сбивали со стези праведной веры колеблющихся много сотен лет! Как наивное дитя шли они к мерцающему белому огню последнего, исчерпывающего знания, сперва как катары, потом под личиной рыцарей Храма, вновь возрождались уже как Розенкрейцеры и как пресловутые вольные каменщики — масоны. Своим мастерком строили они лестницу к господству над миром. А землемерным циркулем отмеряли шаги к тайной славе! Велико искушение безмерной, всеобъемлющей власти — но не свет знания находили они в конце своего богоборческого пути — но испепеляющий огонь адского пламени!
- Фабрика дьявола - Курт Мар - Триллер
- Банкир дьявола - Кристофер Райх - Триллер
- Невесты дьявола - Эльза-Та Манкирова - Детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- Дочери озера - Венди Уэбб - Исторический детектив / Триллер / Ужасы и Мистика
- День Дьявола - Эндрю Майкл Хёрли - Триллер / Ужасы и Мистика
- Родная кровь - Чеви Стивенс - Триллер
- Крах волшебного королевства. Красная лисица - Карл Хайесен - Политический детектив / Триллер
- Счастливчик - Алексей Юрьевич Крутов - Боевик / Космическая фантастика / Триллер
- Сгоревшие розы - Станислав Бочаров - Детективная фантастика / Триллер
- Племя - Павел Сергеевич Бутяев - Любовно-фантастические романы / Научная Фантастика / Триллер