Рейтинговые книги
Читем онлайн Золотой капитан (Растрата) - Сергей Алексеев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

— Списание боя, — пояснила Саша, — товар в стеклотаре…

— Какого боя? — не понял Илья. — Кого разбили?

— Ты же читал, Илья, банки, бутылки…

— Вот те нааа-а! — протянул капитан, забывая о своих мрачных мыслях. — Чего же раньше-то молчали? На полтыщи грузу расколотили!.. Это Васька, гад, ну я ему да-ам…

Рогожников выскочил из-за стола и, приоткрыв дверцу кубрика, кликнул рулевого. Тот нехотя обернулся.

— Иди-ка сюда, рожа немытая! — угрожающе крикнул капитан. — Ты чего молчал про битый груз? А ну, идем смотреть!

— Илья, закрой двери! — Александра плотнее укуталась в пальто. — Что ты шумишь? Все в порядке, груз целый… Разве что четыре банки сока…

— Ну, это ерунда! — махнул рукой капитан. — Не на полтыщи же. Это списать можно… Нас ведь «Дельта» в борт шарахнула!

— По допуску мы можем шестьсот рублей списывать, — объяснила Саша. — Начальник ОРСа процент боя утверждал…

— А-а… — согласился было Илья, возвращаясь на место. — Я-то подумал… И что, выходит, я плохо вез? Выходит, груз попортил?.. Это же любой-каждый акт прочитает и скажет: ну, дает Рогожников! Сколько грузу ухлопал!.. Я столько лет возил, и ничего. По таким шиверам ходил. Без всяких экспедиторов, сам за каждую банку отчитывался. Все сдавал, без растраты…

И тут его взгляд уперся в шеренгу бутылок за рундуком, как-то сам собой перебежал на тарелки с закуской, на брюки, сушащиеся у печки…

— Ты из-за этого… — догадливо протянул он и взял Сашу за руку. — Я понял… Не надо из-за этого, Саш. Ну, я заплачу, рассчитаюсь. И за костюм… Только расчет получу и вышлю сразу, там должно хватить… Ты и так всю дорогу ко мне добрая была… Считай, что я вас с Васькой угощал. Ну, вроде как прощальная гулянка у меня была. А вы — гости вроде, гуляли у меня… Сколь надо — ты сосчитай…

— Посчитаю, Илья, обязательно, — Александра высвободила свою руку. — Но за то, что растаскали грузчики, ты же платить не будешь? И при разгрузке еще сколько пропадет…

— Ну это неизвестно, пропадет ли, — сказал капитан. — Когда я сам возил, у меня ничего не тащили же.

— Ты — мужчина… Илья, мне подотчет сдавать. Как я потом списывать буду?.. Сейчас-то проверить товар невозможно! — Александра отвернулась. — Вот как вы и понимаете, на словах только… Боже мой, я тебе объясняла, Илья, есть допуск на бой и потери при транспортировке…

Рогожников хотел сказать, мол, товар-то целый, но вспомнил, что уже говорил об этом, и промолчал, лихорадочно придумывая, как и что сказать ей. Не придумал. Александра тоже замолчала, потупившись, и капитан заметил, как наплывает в ее глазах легкая, синеватая дымка. Ему показалось, что она вот-вот заплачет, и виноват будет он, Илья. Взял да и обидел человека. Да не просто человека, а женщину, одинокую и беззащитную. Видно, на роду написано — всю жизнь обижать женщин…

— Ты только не плачь, — поторопился предупредить Рогожников. — Чего плакать-то? Брось ты… Обойдется все, не бойся. В деньгах если растрата — не очень страшно, дело поправимое. Люди-то простят, и позора не будет, если по ошибке…

Дверцы кубрика распахнулись, и вошел Типсин. Рогожников осекся и недовольно глянул на рулевого: черти приперли… Рулевой сильно озяб на ветру и, крупно подрагивая, присел возле горячей печки.

— Колотун… — проговорил он. — Боюсь, как бы забереги не схватились да самоходка бы не вмерзла…

Волны погромыхивали о корпус, скрипела палубная надстройка, и тоненько посвистывали снасти флагштока.

— Сходить на улицу, что ли? — помолчав еще несколько минут, проронил капитан и глянул на Типсина и Сашу.

Ему не ответили.

Он встал и, не оглядываясь, поднялся на палубу…

На реке было холодно, от серого сумрака белой ночи небо казалось низким и тяжелым. Волны ершили, пенили стремительную туруханскую воду; прибрежные кусты, изжеванные ледоходом, клонились, скрываясь в темной пучине.

«Паршиво все полулается, — разочарованно думал Илья. — Так хорошо плыли всю дорогу, а тут на тебе… Чего ей этот акт втемяшился? Отговорить бы ее, да Васька этот приволокся. Один на один лучше бы получилось. А при Ваське говорить неудобно…»

Он сбросил трап на подмерзающую землю и спустился на берег. Вытаявшая прошлогодняя трава шелестела под ногами. В лесу было теплее, ветер только чуть-чуть шумел в вершинах деревьев. Пахло талым снегом, свежей глиной и пихтовым маслом.

Сквозь деревья матово белела река с неподвижной, резко очерченной по контуру самоходкой. Из трубы над кубриком поднимался стремительный серый дым. Рогожников поежился и застегнул пиджачок. Как бы снег к утру не грянул, больно рыхлые тучи несет над Туруханом. Надо было фуражку надеть…

Островок, к которому была причалена самоходка, упирался одним концом в протоку с темной, почти черной водой. Илья сел на валежину. «Хочу — иду, — подумал он. — А можно просто посидеть. Хорошо, когда свобода…» На протоке, в ее черной, непроглядной дали, пронзительно крякнула утка, а над головой что-то пролетело беззвучно и стремительно. У самых ног Ильи, из мягкой, оттаявшей земли, пробивался какой-то толстый, мягкий стебель с шишкой нераспустившихся желтых листьев на конце. Он сорвал его, пожевал — привычка послевоенных, полуголодных детей. Горьковатый сок вязал во рту и щипал кончик языка. Однако он съел весь стебелек, а махровые, мягкие листья долго мял и перетирал в руках, пока они не превратились в бурый грязный ком.

«Хорошо как… — думал он, — свобода… Только снег бы не пошел».

— Трап спущен, а Ильи нету, — донесся с баржи голос Типсина.

Александра что-то ответила ему. Рогожников не расслышал, но мысли вновь вернулись к ней. Он вспомнил, как начинался рейс, какая заботливая и милая она была, как он смотрел на нее и думал о женитьбе, примерял, какая из нее выйдет хозяйка. Во рту горчило, накапливаласьгустая слюна. «А что бы было, если… — он сплюнул травяную горечь. — Никто бы и не узнал сроду. Васьказа штурвалом стоял… А я пока свободный… ты! — вспомнил он. — Будто разозлилась. Чего злиться-то? Так бы и ехали до Совречки хорошо, без всяких обид. А то с актами с этими…»

Рогожников огляделся, показалось, идет кто-то за спиной, шаги слышно..«И жалко мне ее что-то, — подумал он, — одинокая какая. Страшно, наверное, одной-то так жить. Хоть бы дети были… Взяла б да замуж вышла или родила, на худой конец. Мало ли без мужиков рожают?.. Столько лет одна была, никто бы и слова не сказал… Как бы это поговорить-то с ней? Натворит с этими актами, запутается. Растрату покрыть можно, штаны последние продать и покрыть. А ну как излишки найдут?.. Не поглядят, что вдова того летчика-героя. Он был, да ушел. Слава ему небесная. А ты, дескать, жить осталась, так живи, без растрат и излишков…»

«Не об этом думать надо! — ловил он себя. — Судить вот-вот будут… Тоже как бы за растрату: одна „Золотая“ осталась, и ту Ваське сдавать придется…»

То вдруг начинал Рогожников продумывать, как он скажет на суде последнее слово и что скажет в нем. Связной речи не клеилось. Долго раздумывал, стоит ли говорить суду о Храмцове, той самой неудачной Лидиной любви, после которой Лида вернулась в Туруханск. Спустя год Лида сама рассказала Илье о Храмцове. Спокойно так говорила, смеялась, как о давнем пустяке, но Рогожников стискивал зубы и от ненависти даже чуть всхрапывал. «Ты что, Илья?» — поразилась Лида его безумному гневу. «Хочу одного… — с придыхом сказал Рогожников. — Хочу, чтобы его посадили в трюм, запустили туда меня и дали мне в руки нож… Хочу, гаду, в глаза ему посмотреть…» — «Ты отчего такой жестокий?.. Я тебя стану бояться, Илья…» — «А он? Он нет, да?.. — спросил Рогожников. — Я помню тебя, когда ты попросилась ко мне на самоходку, и помню, какая ты была всю дорогу».

Однако Илья решил, что о Храмцове лучше не говорить. Черт с ним, давно все было, зачем взмучивать да взбалтывать то счастливое время. Лиде можно навредить, ребятишкам. И себе тоже. Про то, что хотел оказаться с ним с глазу на глаз, да еще с ножом в руках, судьям необязательно знать. Подумают еще, что Рогожников с молодости порывался нахулиганить.

«Что же сказать в этом последнем слове, — сосредоточенно размышлял Илья. — Или, может, его и не дадут? Скажут, нечего оправдываться, коли растратился и промотался…»

Снег пошел частый, с ветром, облепил руки, лицо, светлее будто стало на берегу. Илья поспешно вскочил и зашагал к самоходке. Через несколько минут — зима зимой. Только река полая, вода загустела от снега, шелестит. Он поднял за собой трап и пошел в кубрик. Там уже спали. Дыбился бугром тулуп на спине у Васьки Типсина, рундук был маловат для него, ноги свешивались. А на другом рундуке, сжавшись в комок под двумя одеялами, спала Саша. Илья притворил за собой двери и остановился на ступеньках. Места заняты. Надо убирать стол и укладываться в проходе на полу. Стараясь не греметь, он прошел в дальний конец кубрика, и тут на глаза ему попались штаны, висящие у печки. Они просохли уже, материал был хороший, и стрелка держалась на брюках даже после стирки. Несколько минут он задумчиво мял в руках тонкую, гладкую ткань, затем осторожно вынул из шкафчика вешалку с пиджаком и жилетом, свернул все это в аккуратный узелок и понес в трюм. С трудом отодвинув тяжелую крышку, он посветил внутрь прихваченным в рубке фонарем и спустился вниз. Ящики и тюки стояли вдоль бортов, крепко обвязанные старым бреднем. Разыскивать, где лежат костюмы, он не стал и сунул свой узелок под упаковку первого попавшегося тюка…

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Золотой капитан (Растрата) - Сергей Алексеев бесплатно.
Похожие на Золотой капитан (Растрата) - Сергей Алексеев книги

Оставить комментарий