Позор семьи - Татьяна Королева

В итоге я жду, когда приедет такси, и любуюсь новым цветом волос в помпезном зеркале своей спасительницы.

Наконец! Уже вторник. 00:51

Всего-то час ночи.

Самое время для загостившейся Золушки вернуться под отчий кров.

Но встречали меня вовсе не располневшие мыши-полевки в расшитых волшебных ливреях, и даже не суровая мачеха, а расширенный педсовет вполне солидного состава.

Отец и товарищ Славин не снимали деловых костюмов, прямо в галстуках нервничали за массивным обеденным столом, по поверхности которого очень удобно барабанить пальцами или переставлять классическую бутылку виски с тяжелыми стаканами. А крестный стащил пиджак и огорчался, полулежа на мягком турецком диванчике, пристроив бокал на резном подлокотнике.

Мое эффектное появление все трое встретили осуждающим молчанием.

— Где ты была? Мы тебя уже обыскались! — наконец сурово изрек отец.

Я легкомысленно повела рукой по еще влажной прическе:

— У парикмахерши сидела…

— Мы переживали, уже сводку по дорожным происшествиям запросили! — посетовал отставной товарищ Славин.

— Вы бы еще сводку по задержанным милицией запросили! — Я виновато улыбнулась.

— Ника, это не смешно! Ты что, разучилась пользоваться телефоном?

— Нет! Просто он потерялся. Выпал, наверное, — и продемонстрировала разорванную в сегодняшних баталиях сумку. — Вернусь в Лондон и сразу отнесу к реставратору — такую сумку обязательно нужно спасти!

Папа был вынужден смириться с моей врожденной женской неполноценностью:

— Ладно, иди… — и добавил, когда я уже стала послушно мигрировать в сторону лестницы: — Как твой новый цвет волос называется?

У меня нет стальной силы воли, у меня даже железной нету, я не выдержала:

— Папа! Если мне нельзя самой выбрать страну проживания, нельзя выбрать, где и как отдыхать, нельзя выбрать работу — хоть цвет волос мне можно выбрать?

Я хлопнула ближайшей дверью так, что она снова открылась, и услышала, как удивленный отец просит «поддержки клуба»:

— Чего она? Мне даже понравилось…

— Ты, Гоша, тоже — перегибаешь с воспитанием! — устыдил родителя добросердечный Дим-Дим, — Дал бы денег девочке на новую сумку, на шубки-юбки… Что ж она у тебя зимой и летом, как солдат, в одних ботинках ходит?

— Дима, что мне, денег для нее жалко? Так она же никогда не просит!

Я поняла, что лучше не слушать дальше, а удалиться ко сну.

Вторник. Утро делового человека. 10:10

Сейчас скверный астрологический период — планета Меркурий движется по звездному небу ретроградно. Поэтому каждый мой новый день начинается еще хуже, чем закончился предшествующий. Я узнала об этом из радиогороскопа, пока машина торчала в бесконечных, мало подобающих провинции пробках. На работу я, естественно, опоздала и даже компьютер не успела включить, когда ко мне подбежал взвинченный шеф, схватил за локоть и поволок в переговорную, на ходу злобно прошипев:

— Сигаретчики приехали, а ты где-то ходишь! Как у них появился новый маркетинговый отчет и откуда возникли эти дикие цены?

Я отнеслась к вопросу как к риторическому.

Ну не объяснять же шефу в присутствии потенциальных заказчиков, что цены московские и почерпнуты на просторах интернета?

Я открыла двери переговорной и нырнула в густую смесь тиканья механических хронометров, ароматов дорогого кофе, вычурного одеколона, натуральной кожи и больших денег. Теперь я знаю, как пахнет успех!

При виде меня вышколенные жертвы корпоративных тренингов подскочили с кожаных кресел и остались стоять — из вежливости. В долгополых сюртучках модного дизайна, с основательно измазанными гелем волосами, они больше похожи на ушлых приказчиков или мелких купчиков, описанных в классических пьесах Островского, чем на метросексуалов из девичьих грез.

Тот, что повыше, объявил тоном опытного клубного диджея:

— Я глава департамента по работе с региональной сетью — Артемий Иваницын! — и протянул мне визитку вместо ладони, затем повысил голос еще на октаву: — А это — Платон Николаенко, вице-директор по развитию…

— По девелопменту и контроллингу, — уточнил молодой человек в роскошном однотонном галстуке — ровно на два тона темнее, чем у зависшего в середке Артемия.

Изъяснялся Егор с авантажным английским акцентом и периодически брал паузу на поиск подходящих русских слов, а не обнаружив оных, использовал английский оригинал. Отвратительная манера — я никогда так не делаю. Даже слово «яппи» [4] не применяю к соотечественникам. Ну какие они популярные? Молодые — это да. Егор максимум на пять лет меня старше! И уже занимает ключевую должность в респектабельной международной корпорации.

Но волна тоскливой серой зависти накрыла меня не поэтому — MBA сейчас есть у каждого второго «манагера», а вот настоящая гавайка из беззаботных семидесятых и джинсы древние, как индийский эпос, — это совсем другое дело! Третий гость — счастливый обладатель «винтажа» — мало вписывался в нормативы корпоративной стилистики: сухопарый и подвижный, редеющие волосы стянуты резинкой в художественный пучок. Он процедил сквозь тонкие губы:

— Просто Алик, — и с пренебрежительным артистизмом съехал в кресло.

Действительно, с какого перепугу таким респектабельным лицам самолично бегать по рекламным агентствам? Я спросила честно и открыто, как учил дедушка Карнеги:

— Что вас привело?

— Не что, а кто! — едко уточнил Алик.

Желчный тип — наверное, язвенник, зато мой шеф — само радушие! Расцвел в счастливой улыбке и пододвинул визитерам поднос с кофейными чашками, сервированный в стиле «обед анархистов в дворянской усадьбе»:

— Угощайтесь печеничком, берите конфетки! Николай Иванович просил им помочь…

Николай Иванович Васин — наш достопочтенный губернатор. Чира с губернатором давно на «ты», но на людях держится в рамках светских условностей.

— Это мы его просили! — возопил глава Артемий, — Обычно мы работаем с ведущими сетевыми рекламными агентствами. И готовимся вынести адвертайзинг в самостоятельное направление…

— Но у нас в городе нет сетевых агентств! — притворно огорчился Чира.

— Поэтому мы и обратились к вам напрямую. Корпорация вводит в строй новые производственные мощности в этом регионе, и мы просили господина Васина устроить встречу…

— Я просил! — приструнил увлекшегося «младшенького» вице Платон, открыл ноутбук, похожий на дамскую пудреницу, и начал цедить слово за словом: — Я занимаю мой пост недавно, приходится вникать во все нюансы. Просмотрел маркетинговый отчет агентства «Магнификант», он меня заинтриговал. Довольно неожиданно, что в этом регионе ситилайты оказываются эффективнее, чем в других статистически аналогичных промышленных городах-миллионниках! Проверил лично, пересчитал математику… Но все правильно!

Глава Артемий едва шею не свернул, пытаясь заглянуть в руководящий дисплей, как двоечник в чужую контрольную, и поддакнул начальнику:

— Все верно!

Я скромно потупилась — конечно, все правильно!

Зря, что ли, мой богатый папка платил за те же самые университеты, в которых вы — парвеню — учились по грантам? Просто потом вы купили на распродаже строгие костюмчики, сдали на CAP, GAAP и прочие сертификаты, всюду спамили свои золотые резюме, получили должности с длинными названиями и мните себя на вершине мира.

А в яслях, наверное, писались в ползунки, а в детском садике получали по шее от ребят покрепче, хныкали и жаловались мамочке — как все прочие смертные. А мне повезло больше — я в детский сад не ходила, зато теперь родительским промышлением бреду по колено в правде жизни и точно знаю — ребятам вроде вас не придет в голову проверять достоверность исходных данных в расчетной формуле!

— Так не бывает, — устало вздохнул просто Алик.

— Пересчитайте!

— Да, можете проверить лично!

— Мне нечего пересчитывать, я занимаюсь рекламой миллион лет, — принялся брюзжать тощий эксперт. — Везде и все одно и то же! Я это понял давно, еще на гастролях группы «Ласковый май»! Кстати, приезжал в этот богоспасаемый городишко с первым составом…

При этих словах шеф ударил в ладоши неожиданно и звонко, как в медные тарелки, просиял, выскочил, сделал круг почета вокруг стола и, раскинув руки, кинулся к гостю:

— Ой, вы должны меня помнить! Я играл на разогреве — помните?

Алик брезгливо отстранился, прищурился, потянул одно веко за уголок к виску и моментально растворил недовольное выражение в жизнеутверждающих звуках:

— Господи боже… Прости, не узнал сразу — ты ударник Шеремета! Господи боже… Сколько лет прошло — но Шеремета помню… Басист был нереальный! Я много их слышал, начиная с консы… Но это было нечто! Жаль… Жаль, что у Гоша жизнь сложилась так удручающе…