Последний контакт 3 (СИ) - Евгений Юрьевич Ильичев

БЧ-2 Серов. Арес в свойственной ему манере лаконично отрапортовал:

— Капитан, я уже говорил с медициной. Основные потери личного состава среди матросов, сержантов и старшин. Погибли двадцать три человека. Тяжело ранены два лейтенанта истребительной группы, госпитализированы еще пять офицеров-связистов — у них в рубке произошла стычка. Кто-то активировал систему пожаротушения в отсеке, чуть там не задохнулись все. Благо искин правильно оценил ситуацию и вовремя пустил в отсек кислород.

— Скорее защита от дурака сработала, — пробормотал Верещагин, командир БЧ-1. — Насколько я понял, наш ИИ приказал долго жить и полностью свихнулся. Он не в состоянии толком просчитать даже маршрут консервной банки, выпущенной из утилизационного шлюза.

— Что есть, то есть, — согласился с ним Арес. — По моей части к искину корабля тоже имеются вопросики.

— Ладно, — сухо сказал капитан, — мы тут не массовка. Надеюсь, каждый из командиров взял управление своими боевыми частями на себя. Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь… Настало время показать, что из себя человек представляет. Разберемся и без ИИ. Виктор Сергеевич, раз уж вы встали, доложите по своим боевым частям.

— По БЧ-1 и БЧ-2 без нареканий, — сообщил Серов. — Все вооружение крейсера функционирует штатно, включая системы ПРО и ПАО. На этом, господа, хорошие новости заканчиваются.

— Валяй, — обреченно выдохнул Кольский. — Где проблемы?

— Кроме того, что всеми системами придется управлять вручную, есть еще одна загвоздка — мы потеряли все щиты, капитан.

— Что значит «потеряли»?

— Мы пока не разобрались. Генераторы плазменных щитов, насколько я успел понять, не повреждены, но они по-прежнему не работают.

— А на хвосте по-прежнему китайцы… — подвел итог Кольский и взглянул на Верещагина. — У тебя что, Георгий Иванович?

Арес сел на место, из-за стола поднялся коренастый командир БЧ-1.

— Капитан, мы легли в дрейф, то гравитационное воздействие полностью нас остановило. Прямо по курсу, в полутора километрах от нас наблюдаем «Осирис-3». «Ксинь Джи» прошел параллельным курсом и замер в двух километрах от нас. До «Осириса» им лететь те же полтора километра, — капитан кивнул Верещагину, решив, что тот уже завершил свой доклад, однако офицер на место не сел и как-то робко продолжил: — И еще, капитан…

— Что?

— Неподалеку от «Осириса-3» зафиксирован неопознанный объект.

— Шар? — Кольский покосился на Павленко и увидел, как тот медленно качает головой.

«Не может этого быть! — подумал Дмитрий. — Я своими глазами видел, как чужой крейсер провалился в никуда. Если там и есть что, то это точно не корабль инопланетян».

— Да, капитан! — отчеканил Верещагин. — Мы наблюдаем объект сферической формы. Он нейтрален во всех спектрах наблюдения.

— То есть как — нейтрален? — не понял Кольский.

— Не реагирует ни на какие методы сканирования. Словно это не искусственный объект, а простой булыжник. Только это не обычный булыжник, его не видно на радарах.

— Булыжник правильной сферической формы, который не отображается на радарах?

— Да, капитан. Булыжником я его так, для красного словца назвал. Этот шар определенно не природного происхождения.

— Поясни…

— Тут лучше самим взглянуть, капитан, — Верещагин засуетился, пытаясь вывести информацию на голограмму в центре стола. Руки офицера немного дрожали, было видно, что он волнуется. Однако с волнением он быстро справился, и уже через секунду над столом появилось объемное изображение «Осириса-3». С виду пропавший корабль был цел, если не считать нескольких поврежденных шлюзов — раскурочены были носовой шлюз и оба шлюза по левому борту. Также были видны следы ремонтных работ — пробоины были запечатаны герметиком. Что бы там ни происходило, в момент трагедии на корабле функционировали роботы-ремонтники.

— Так, все ясно, а где шар-то? — не понял Кольский.

— А вот он…

Верещагин сделал несколько пассов руками прямо в воздухе, приблизил изображение и сместил акценты чуть левее злополучного «Осириса». Все офицеры как один вздохнули в изумлении, по мостику прокатилась волна перешептываний. Перед их взором в нескольких десятках метрах от самого «Осириса» завис отполированный до зеркального блеска шар. Качества изображения хватило даже на то, чтобы разглядеть на его поверхности отражение звездного неба и части «Осириса-3».

— Такой маленький? — удивился связист Володин.

— Всего тридцать метров в диаметре, — подтвердил Верещагин.

— Я думал, он будет больше… — задумчиво сказал командир БЧ-6 Иванов. Командующий истребительной эскадрильей «Прорыва» обычно на брифингах помалкивал, однако и его проняла картинка загадочного инопланетного объекта.

— И из-за этого весь сыр-бор? — удивился вслух Арес-Серов. — Нам же передавали, что в засветку попал объект никак не меньше пятидесяти километров в диаметре. А тут такой пшик…

— Нам все верно передавали, — впервые за все время подал голос Павленко. Все офицеры вопросительно посмотрели на командира БЧ-5.

— Да, у Дмитрия Фроловича есть что рассказать, — вспомнил про Павленко капитан, — но давайте все же по порядку, по системам корабля. — Евгений Павлович, что у нас со связью?

Поднялся командир БЧ-4 Володин.

— Командир, связь есть. По моей службе без замечаний, если не брать в расчет уже озвученный Аресом инцидент с моими офицерами.

— Евгений Павлович, — перебил офицера Кольский, — я попрошу на брифингах обойтись без кличек.

— Ну да, — буркнул вполголоса Серов, — у самого-то погоняло «Красавчик».

По мостику прокатилась волна смешков, однако Кольский на шутку никак не отреагировал. Командир смерил офицера строгим взглядом, и тот поспешил закрыть рот, хотя на тему прозвища командира БЧ-4 у него было припасено немало колкостей.

— Виноват, товарищ командир, — Володин коротко кивнул и продолжил. — Пытаемся связаться с «Ксинь Джи», но пока безрезультатно. Ах да, получили пакет данных с Земли по ЧСДС. Идет расшифровка.

Командир коротко кивнул Володину и поинтересовался:

— С этим шариком связаться пытались?

— Да, командир, но безрезультатно, как и докладывал Георгий Иванович, — Володин хотел было сесть на место, но вдруг вспомнил, что хотел спросить у капитана. — Командир, вы пришли в норму. Я правильно понимаю, что руководство кораблем вновь передано вам?

Кольский взглянул на притихшего старпома. Сорокин сидел на своем месте и вел себя тише воды, ниже травы. До этого момента, похоже, никто и не замечал его присутствия на мостике.

— Я уже в норме, — сказал Кольский. — Вы же не против, Владимир Ильич?