Я тебя рисую - Марина Суржевская

Закрыла глаза.

— Что такое дорххам? — с равнодушным любопытством поинтересовалась я.

— Это… источник. Жизни, — в его голосе появился какой-то новый оттенок, и я прислушалась, стараясь его разобрать.

— Источник Жизни? Хм… И как же он действует? — не то чтобы меня это сейчас действительно волновало, просто захотелось вновь услышать его голос и новый цвет.

— Он… возвращает… жизнь. И силу, — тихо сказал Линтар. Его пальцы очень медленно прошлись по моему телу, почти невесомо коснулись груди. Задели острую горошину соска.

Какой же цвет в его голосе? Я никак не могла уловить.

— Даже мертвым? — совершенно равнодушно спросила я. И снова потерлась, потому что постоянна сползала.

— Живым… Ева… — он выдохнул мое имя, и перед закрытыми глазами, наконец, вспыхнул этот ускользающий цвет. Да так ярко, что почти ослепил меня. Чистый алый, без малейшей примеси других оттенков, густой и насыщенный!

Я довольно улыбнулась, слизнула с губ влагу. Он издал еще один вздох, и потянул меня за волосы, заставляя откинуть голову.

— Открой глаза.

— Ты постоянно приказываешь… надоело, — лениво протянула я. И улыбнулась. Почему-то сейчас это казалось ужасно забавным.

— Ева. Открой глаза.

Я открыла. Просто чтобы посмотреть, насколько он злится. В желтых глазах дрожало такое странное выражение…

— Ты похож на зверя, который собирается разорвать жертву, Линтар, — без эмоций сказала я.

— Что ты сказала? Назови еще раз… Имя. — очень тихо переспросил он.

Я улыбнулась, не желая повторяться. Он вдруг резко перевернул меня, положил на себя животом, и подтянул так, что теперь я смотрела прямо в желтые глаза арманца.

— А почему этот источник так воняет? — рассматривая его лицо, спросила я. Он молчал, только смотрел в упор и сжимал зубы. Я заинтересованно уставилась на серебристые рисунки, которые начинались на его висках. Спускались на шею, а потом дальше на грудь. Раньше они были почти незаметны на светлой коже, а сейчас краснели, образуя затейливую вязь. — Не хочешь разговаривать? — поняла я.

— Нет, дикарка. Я не хочу разговаривать, — негромко подтвердил арманец. — Потому что все, о чем я думаю, это как раздвину сейчас твои длинные ноги и насажу твое тело на… себя. А потом выйду почти полностью. И снова войду в тебя, Ева… И буду продолжать это так долго, как только смогу…

Я пожала плечами. От его слов внутри нарастала сладкая боль. И мне хотелось, чтобы он сделал то, о чём сказал. Сейчас это казалось таким… правильным. Действительно, чем еще заниматься в этой желтой воде?

Он рвано выдохнул и положил ладони мне на спину, погладил, провел вдоль позвоночника. Я с любопытством прислушалась к ощущениям. Приятно…

Линтар поцеловал мою шею, ключицы, тронул языком ямочку у горла. Только к губам не прикасался. Хотя я видела, как он смотрит на них, когда отрывается на миг. Тяжело, жадно. Мое тело отзывалось, наслаждение рождалось где-то внутри, тянуло внизу живота. Он сжал мне бедра, прикусил кожу на плече.

— Ты ведь не девственна, дикарка? Нет? — хрипло прошептал он.

Мне вопрос показался смешным.

— Конечно, да, — со смешком ответила я.

Он вдруг замер.

— Что? — встряхнул он меня, отстраняясь. — Ты врешь мне? Скажи, что врешь!

— Зачем? — искренне удивилась я.

В его желтых глазах полыхнула такая ярость, что я испугалась даже сквозь окутавшее сознание спокойствие. Он вдруг откинул голову, сжал зубы так, что заходили желваки, и одним движением скинул меня со своего тела. Не ожидая такой подлости, я ушла под воду, захлебнулась и вынырнула, отплевываясь. Но даже не разозлилась, лишь посмотрела с любопытством и легким непониманием. Линтар внимательно рассматривал меня, его взгляд задержался на моих губах. Он смотрел так пристально, что мне стало не по себе, и я чуть отодвинулась. Он как-то резко рванул за мной, потом замер, закрыл глаза. Откинул голову на бортик.

— К седлу вирххара приторочена сумка. Там… одежда. Оденься, Ева, — рвано бросил он, не открывая глаз. — Иди.

Я снова пожала плечами. Вылезать из такой горячей и ласковой воды не хотелось, но и смотреть на демона — тоже. Сознание слабо пробивалось сквозь дурман источника, и я сделала шаг к бортику. Вскрикнула, поняв, что наши волосы сплелись крепче, чем я думала. Встала, пытаясь разъединить красные и белые пряди, но вокруг пальцев словно образовывались водовороты, мешая мне. И неожиданно я разозлилась. Рванула свои волосы, обрывая, отделяя от держащих их белых. Линтар открыл глаза и молча смотрел на меня. Я разодрала свившиеся пряди и поплыла к бортику. Подтянулась на руках, вылезла, не обращая внимания на стекающую с меня воду.

Дорххам всё ещё не отпускал сознание, и я шла к вирххару совершенно спокойно, ни капли не волнуясь, что меня могут увидеть без одежды другие арманцы. К счастью, мне никто не встретился, а дракон Линтара лежал почти возле чаши, с явным наслаждением вдыхая запах и прищуривая янтарные глаза.

А я вдруг с изумлением поняла, что чувствую себя отлично. Вытянула ногу, осматривая коленку, на которой не осталось ни одной ссадины. После купания в этой странной воде с моего тела исчезли все раны и синяки, кожа стала гладкой, ровной и без повреждений. Горло не саднило, и внутри разлилось приятное тепло. Я чувствовала себя потрясающе здоровой и сильной. Настолько, что захотелось рассмеяться, что я и сделала с большим удовольствием.

Потом залезла в сумку, вытащила оттуда черные штаны и рубашку, хмыкнула. Конечно, одежда была мне ужасно велика. Рубашка доходила мне до колен, а в штанах я бы просто утонула. Поэтому надевать их не стала. Зато, усмехнувшись, вытерлась ими, как полотенцем. А потом просто сняла широкий кожаный пояс со своего изодранного платья и обернула вокруг талии, фиксируя рубашку. Ткань рубахи была такой приятной, словно бархат, и в то же время плотной и теплой. Не удивительно, что арманцы в такой одежде не мерзли.

Я вздохнула, перебрала босыми ступнями.

Подняла глаза на Линтара. Он уже был полностью одет и перетянут всеми своими ремнями с оружием. Просто удивительно, как он их так быстро надевает.

Встал в шаге от меня, молча рассмотрел.

— Туфли потеряла… — пробормотала я.

— Туфли… — арманец покачал головой, усмехнулся. Вытащил плащ, бросил мне. — Надевай. Отправляемся.

В седло он меня просто забросил, не слишком церемонясь, и издал длинный, мелодичный свист. Повинуясь призыву повелителя, из желтого тумана показались другие вирххары с седоками.

* * *

Дурман стал отпускать, когда мы почти спустились в долину. И вместе с желтым туманом уходила окутывающая меня безмятежность. И приходило понимание, что произошло в той чаше с желтой водой. Чем яснее я осознавала, что делал со мной арманец, тем хуже мне становилось. То, что я воспринимала правильным и естественным в дорххаме, сейчас заставляло меня сжимать зубы, чтобы не заорать в голос. Память услужливо показывала картины. Поцелуи. Прикосновения. Ласки. Там, где меня не трогал никто и никогда. Настойчивые пальцы. Влажное движение его языка. Гладкая кожа, покрытая капельками воды. Мне хотелось выть от отвращения. И самое ужасное, что арманец понимал, что происходило. Он ведь сам сказал, что власть дорххама на него не действует…

Я повернула голову, взглянула в лицо мужчины за моей спиной. Промолчала, но, думаю, мой взгляд был достаточно красноречив, потому что он усмехнулся.

— Ты решила убить меня взглядом? — с насмешкой спросил он. — Очень страшно.

Я закусила губу, с трудом удерживаясь от того, чтобы не ударить по этому лицу. Желание увидеть в его глазах боль было почти нестерпимым. Только я понимала, что не смогу причинить ее. Он не позволит.

— Ударь, — мягко сказал арманец, не мигая глядя мне в глаза. — Не сдерживайся, дикарка… ударь, — он придвинулся еще ближе, так что я почувствовала его дыхание на своих губах. — Ударь меня, Ева. И я завершу начатое прямо сейчас. Даже не представляешь, как я хочу этого.

Я резко отвернулась, отодвинулась как можно дальше. Линтар положил руку поперек моего живота, притянул к себе.

— Жаль, что ты столь разумна, — так же мягко сказал он. — Впрочем, тебе это все равно не поможет.

Я застыла, не желая понимать, что именно он имеет в виду. Попыталась вывернуться из его рук, но в итоге оказалась прижата к его телу еще крепче. Злые слезы закипели в глазах, мешая мне видеть, и я часто заморгала, пытаясь стряхнуть их. Ни за что не позволю убийце моего отца увидеть меня плачущей. Не позволю…

— Ты сказал, что я подарок, — резко бросила я, не оборачиваясь. — Для кого?

— С чего ты взяла, что можешь задавать вопросы? — лениво отозвался он.

— Я имею право узнать, что со мной будет.

— Разве?

— Да, — сквозь зубы прошипела я, все-таки не сдержавшись. — Ты убил моих близких. Разрушил мою жизнь. Отнял все, что было мне дорого и любимо. Да, арманец. Я имею право знать, что ты приготовил для меня дальше.