Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне дозволено погулять по окрестностям? – спросил Павлыш. – Я все знаю, я не буду далеко отходить от дома, не буду купаться в море и сражаться с драконами. Я только погляжу на закат и вернусь.
– Идите, – разрешил Ван. – Только не занимайтесь самостоятельными исследованиями. Тем более что тут драконов раньше не было.
Павлыш шагнул в переходник.
Солнце прижалось к склону горы, закрывавшей половину неба. Снег усилился, и пришлось опустить забрало. Снежинки с размаху лупили по шлему, отчего мир стал туманным, будто Павлыш пробивался сквозь тучу белых мушек. Он повернулся к ветру плечом и спустился к воде. Лагуна, защищенная грядой рифов, была спокойна, волны медленно наползали на берег, хрустели ледком закраин и уползали назад, оставляя водоросли, мелкие ракушки и кусочки пены. За галечным пляжем торчали черные зубы камней, каменистая осыпь тоже казалась черной оттого, что солнце било в глаза, выше по склону поднимались из черноты светлые струйки пара, и ритмично ухал маленький грязевой кратер, выплевывая сгустки дымящейся грязи. Она стекала к берегу волнистыми, как табачный дым, ручейками, застывая у воды. Если на этом острове и есть какие-нибудь живые существа, они должны быть закованы в броню и приспособлены к тому, чтобы поглощать минеральные соли горячих источников. Или они спускаются к воде и собирают на берегу скудные отбросы моря.
Павлыш пошел вдоль берега. Ветер бил в спину, подталкивал. Купол домика быстро уменьшался и стал почти неразличимым среди скал и камней. Павлыш шел с той же скоростью, с которой скатывалось к склону горы солнце. Он собирался дойти до косы и поглядеть, как светило уйдет за горизонт.
Облака исчезли, словно поспешили за солнцем туда, где тепло и светло. Лед у берега уже не поддавался ослабевшим ударам волн, не ломался и не скапливался длинной грядой осколков вдоль кромки воды, а будто маслом прикрыл лагуну, и лишь кое-где в матовом масле проглядывали открытые пятна цвета закатного неба. Павлыш решил, что пора возвращаться.
Со склона горы сорвался камень и, подпрыгивая, пронесся рядом, влетел в воду, поднял столб воды и крошек ледяного масла. Павлыш взглянул вверх по склону: не мчится ли оттуда лавина? Нет, камень сорвался потому, что с горы медленно спускался местный хозяин. Видно, решил полакомиться ракушками на берегу.
Хозяин был страшноват, но на Павлыша он не обращал внимания.
Павлыш не мог разглядеть его как следует, потому что тот передвигался по теневому склону. Больше всего он был похож на высокую черепаху с метр ростом. Ног ее не было видно.
Тут Павлыш сообразил, что черепаха движется не просто к берегу, а к убежищу, отрезая Павлышу дорогу домой. Он остановился в нерешительности. Может, это было случайным совпадением, и черепаха его не видела, а может, делала вид, что не замечает Павлыша.
Черепаха добралась до двухметрового обрывчика, и тут же из-под панциря змеями вылетели блестящие щупальца, обхватили неровности камней, и черепаха легко спрыгнула, повисая на секунду, покачиваясь на щупальцах, и мягко опустилась на площадку у грязевого кратера. Павлыш понял, что у черепахи несколько ног – толстых, крепких, гибких.
Черепаха оказалась обманщицей. Она была совсем не неуклюжей и не медлительной. Она лишь притворялась такой. Павлыш осторожно, чтобы не привлекать внимания этой твари, пошел вдоль кромки воды, надеясь, что черепаха не успеет перерезать ему путь. Черепаха, словно разгадав намерения человека, быстро покатилась вниз по склону, помогая себе щупальцами и конечностями, и тогда Павлыш, охваченный иррациональным ужасом перед первобытной жестокой силой, исходившей от чудовища, бросился бежать. Ноги разъезжались по гальке, снег полосовал забрало.
Он бежал по кромке берега, под ногами хрустел лед, ему показалось, что в черном иллюминаторе убежища мелькнуло чье-то лицо… Если его увидели, то успеют отворить дверь.
Люк был открыт. Павлыш захлопнул его за собой и прислонился к нему спиной, стараясь перевести дух. Теперь оставалось лишь нажать на кнопку, впустить в переходник воздух, открыть внутренний люк, рассказать обо всем и услышать ровный голос Вана: «Я же предупреждал об осторожности».
Но Павлыш не успел протянуть руку к кнопке воздуходува, как почувствовал, что люк за спиной медленно открывается.
Самым разумным в этот момент было снова закрыть люк. Потянуть за рычаг и закрыть. Но Павлыш потерял присутствие духа. Он увидел, что за край люка держится черное блестящее щупальце. И он кинулся вперед, чтобы открыть внутренний люк и спрятаться в убежище. Он знал, что внутренний люк не откроется, пока переходник не наполнится воздухом, но надеялся на то, что внутри уже знают о происходящем и потому отключат автоматику.
Люк не поддался. В переходнике стало темнее. Черепаха заполнила собой внешний проем. Павлыш обернулся, прижался спиной к внутреннему люку и поднял руки перед грудью, хотя понимал, что щупальца черепахи куда сильнее его рук. Дело решали секунды. Поняли ли наконец там, внутри, в чем дело?
В переходнике вспыхнул свет. Павлыш увидел, что черепаха вцепилась щупальцем в рычаг внешнего люка, запирает его. Другое щупальце концом лежало на выключателе. Оказывается, свет включила черепаха.
– Я за вами от самого гейзера гнался, – произнесла черепаха. – Вы что, не видели? Или, может, испугались?
Воздух с шуршанием заполнял переходник. Голос черепахи исходил из-под полушария на ее панцире.
– А на улице я кричать не могу, – пояснила черепаха, – у меня говорилка маломощная. Вы здесь новенький?
Внутренний люк пошел в сторону. Павлыш не удержал равновесия, и черепаха поддержала его щупальцем.
– Ну и гнали же вы, – сказал Ван, не скрывая злорадства, – ну и мчались. Местные формы жизни устрашающе действуют на отважный Дальний флот.
– Не бежал, а планомерно отступал, – поправил его Пфлюг. Он был в фартуке. Над кастрюлями поднимался аппетитный дымок. На столе были расставлены тарелки. – Ты будешь ужинать с нами, Нильс?
Биоформ-черепаха ответила глухим механическим голосом:
– Не издевайся, Ганс. Ты что, не догадываешься, как мне иногда хочется нажраться? Или хотя бы сесть по-человечески за стол. Удивительное дело: организму это не требуется, а мозг все помнит, даже вкус черешни или березового сока. Ты когда-нибудь пил березовый сок?
– Разве в Норвегии есть березы? – удивился Иерихонский.
– В Норвегии много чего есть, в том числе березы, – ответил биоформ. Он протянул Павлышу длинное щупальце, дотронулся до руки и добавил: – Считайте, что мы знакомы. Нильс Христиансон. Я не хотел вас испугать.
– У меня дрожат колени, – признался Павлыш.
– У меня тоже бы дрожали. Я виноват, что не рассказал о Нильсе, – сказал Иерихонский. – Когда живешь здесь месяц за месяцем, настолько привыкаешь к обыденности биоформов и вообще всего, что нас окружает… Тем более что я сильно осерчал на тебя, Нильс. Ты зачем гонял диагноста? Беспокоишься о здоровье? Что тебе стоило вызвать меня со Станции? Я бы немедленно прилетел. Кстати, Димов тоже тобой недоволен. Ты уже три дня не выходил на связь.
– Я сидел в кратере вулкана, – объяснил Нильс, – только час назад вернулся. А пользовался диагностом, потому что приходилось испытывать себя при больших температурах. Я тебе все потом изложу. А теперь вы мне скажите: что нового? Письма с Земли были?
– Письмо у меня, – ответил Пфлюг. – Кончу с обедом, дам.
– Хорошо. А я пока воспользуюсь рацией. – И биоформ быстро подкатился к рации в углу. – Мне нужно поговорить с Димовым и сейсмологами. На Станции сейчас кто из сейсмологов?
– Все там, – сказал Ван. – А что? Будет землетрясение?
– Катастрофическое. Вообще-то весь этот остров может взлететь на воздух. Нет, не сегодня, напряжения еще терпимые. Мне нужно сверить кое-какие цифры с сейсмологами.
Нильс включил передатчик. Он вызвал Димова, потом сейсмологов. Он сыпал цифрами и формулами, словно они лежали у него в мозгу слоями, аккуратно связанные бечевкой, и Павлыш подумал, как быстро исчезает страх. Вот он уже сам себе сказал: «Нильс включил передатчик». А еще пятнадцать минут назад он мчался со всех ног от этого Нильса, чтобы Нильс его не съел.
– Драч был на него похож. И Грунин тоже. Вы помните, Димов вам рассказывал? – проговорил тихо Иерихонский.
– На рассвете придет флаер с сейсмологом, – объявил Нильс, отключая рацию. – Димов просил предупредить подводников.
– Ты можешь их запеленговать? – спросил Ван Иерихонского.
– Нет. Сандра никогда с собой рацию не берет. Ей она, видите ли, мешает. – Иерихонский был встревожен.
– А вы где живете, Нильс? – спросил Павлыш у биоформа.
– Мне нигде не нужно жить, – ответил тот. – Я не сплю. И почти не ем. Я хожу. Работаю. Иногда прихожу сюда, если соскучусь. Завтра, наверное, съезжу с вами на Станцию.
Они быстро поужинали, затем устроились на матах в заднем отсеке убежища. Нильс тоже остался в убежище снаружи у рации. Он читал. Уходя спать, Павлыш взглянул на него. Метровое полушарие, исцарапанное, изъеденное жарой и кислотами, избитое камнями, подкатилось к стене, прижало к ней щупальцами раскрытую книгу и время от времени переворачивало страницы третьим щупальцем, выскакивающим молнией из панциря и исчезающим в нем.
- Голос монстра - Патрик Несс - Детская фантастика
- К. Булычев. Сборник - Булычев Кир - Детская фантастика
- Большая книга ужасов. Особняк ночных кошмаров (сборник) - Елена Артамонова - Детская фантастика
- Другое детство - Кир Булычев - Детская фантастика
- Жизнь и легенда Оби-Вана Кеноби - Райдер Уиндем - Детская фантастика
- Пашка-троглодит - Кир Булычев - Детская фантастика
- Чулан Синей Бороды - Кир Булычев - Детская фантастика
- Заповедник сказок. Лучшее в одной книге! (сборник) - Кир Булычев - Детская фантастика
- Привидений не бывает - Кир Булычев - Детская фантастика
- Девочка с Земли - Кир Булычев - Детская фантастика