Разрушь меня - Тахира Мафи

— Джульетта. — Его голос тверд, но в нем слышится отчаяние. — Пожалуйста!

Я снова становлюсь вялой. Бессильной. Лед внутри тает, жизнь вновь просачивается в руки и ноги.

Останавливаемся перед дверью.

Адам вынимает ключ-карту и проводит ею по черному стеклу, вделанному рядом с дверной ручкой. Массивная дверь нержавеющей стали отходит с места. Перешагиваем порог.

Мы одни в комнате.

— Пожалуйста, не отпускай меня поставь меня, — прошу я.

Посреди комнаты двуспальная кровать, роскошный ковер устилает пол, у стены сверкает полированный гардероб, ослепительная люстра поражает великолепием. Красота настолько осквернена, что нет сил смотреть. Адам осторожно опускает меня на мягкий матрац и отступает на шаг.

— Побудь пока тут, — говорит он.

Я зажмуриваюсь, не желая думать о неизбежных предстоящих муках.

— Пожалуйста, — прошу я. — Я хочу побыть одна.

Глубокий вздох.

— Боюсь, это невозможно.

Резко оборачиваюсь.

— Как это понимать?

— Я обязан наблюдать за тобой, Джульетта. — Он произнес мое имя почти шепотом. О, мое сердце, сердце, сердце… — Уорнер решил показать, что он тебе предлагает, но пока тебя по-прежнему расценивают как… угрозу. У меня приказ. Я не могу уйти.

Не знаю, пугаться или радоваться. Я в ужасе.

— Ты будешь жить со мной в одной комнате?

— Я живу в казармах, в другом конце здания, как все солдаты. Но сейчас… — Он кашлянул, не глядя на меня. — Сейчас я переселяюсь сюда.

Под ложечкой возникла гложущая боль, тоскливо тянущая нервы. Я хочу ненавидеть его, упрекать, кричать не переставая, но не могу — ведь передо мной восьмилетний мальчишка, не помнящий, что он был добр ко мне, как никто в жизни.

Не хочу верить, что это происходит по-настоящему.

Закрыв глаза, утыкаюсь лбом в колени.

— Тебе надо одеться, — добавляет Адам через секунду.

Подняв голову, непонимающе моргаю.

— Я же одета!

Он снова кашляет, стараясь делать это негромко.

— Там ванная, — показывает он. При виде двери в стене я вдруг ощутила любопытство. Я слышала рассказы о людях, у которых в спальне ванна. Не в самой спальне, конечно, а рядом. Слезаю с кровати и иду, куда указывает его палец. Адам продолжает: — Можешь принять душ и переодеться. В ванной камер нет, — закончил он почти неслышно.

В моей комнате видеокамеры?!

Ну конечно.

— Одежду выбери здесь. — Отчего-то смутившись, он кивает на гардероб.

— Значит, ты не выйдешь? — уточняю я.

Потирая лоб, он со вздохом присаживается на кровать.

— Тебе нужно приготовиться. Уорнер ждет тебя к ужину.

— К ужину?! — Мои глаза становятся квадратными.

— Да, — мрачно подтверждает Адам.

— Так он не собирается меня пытать? — Мне стыдно от облегчения, прорвавшегося в голосе, от неожиданного ослабления напряжения, от страха, которого я все это время не замечала. — Он даст мне ужин? — Я же умираю с голоду, привычно терплю мучительные спазмы в желудке, я так голодна, так голодна… Я давно забыла вкус настоящей еды.

Лицо Адама снова стало непроницаемым.

— Поторопись. Я покажу, как тут все работает.

У меня нет времени протестовать — Адам проходит в ванную, я за ним, оставив дверь открытой. Он почему-то останавливается спиной ко мне.

— Я умею пользоваться ванной, — говорю я. — Я жила в нормальном доме. У меня даже семья была.

Он поворачивается очень-очень медленно, я даже пугаюсь. Потом смотрит на меня, прищуривается, морщит лоб. Правая рука сжата в кулак, левую он поднял и прижал палец к губам, призывая к молчанию.

Внутри у меня все обрывается.

Я чувствовала — что-то готовится, но не знала, что бояться надо Адама. Я не знала, что он будет моим палачом и заставит призывать смерть громче, чем раньше. Я не замечала, что плачу, пока не услышала всхлип и не ощутила слезы, заструившиеся по лицу. Мне стыдно, ужасно стыдно своей слабости, но в глубине души отчасти и безразлично. Мне хочется умолять, просить пощады или выхватить у него пистолет и успеть застрелиться. Ведь у меня осталась только честь…

Адам, кажется, понял причину моей неожиданной истерики, потому что вытаращил глаза и приоткрыл рот.

— Господи, Джульетта, нет, я не… — загорячился он, затем ударил кулаком себя по лбу и отвернулся. Тяжело вздохнув, он начал мерить шагами тесную ванную, затем чертыхнулся и вышел за дверь, не оглядываясь.

Глава 12

Пять минут под обжигающе-горячей водой, два куска мыла, пахнущих лавандой, флакон шампуня, предназначенного специально для волос, прикосновение мягких пушистых полотенец, в которые я осмелилась завернуться. И я начинаю понимать.

Они хотят, чтобы я забыла.

Они думают, что могут стереть мои воспоминания, привязанности, убеждения, несколько раз покормив горячим и дав комнату с видом. Они думают, меня можно купить.

Уорнер не понимает, что я выросла, ничего не имея, и не возненавидела жизнь. Я не хочу одежды, изящной обуви и дорогих вещей. Я не мечтаю носить только шелка. Все, чего я когда-либо хотела, — коснуться человека не только рукой, но и сердцем. Я успела узнать мир с его отсутствием сочувствия, безапелляционным жестоким осуждением, ловила на себе холодные, с затаенной злобой взгляды. Я постоянно видела это вокруг себя.

У меня было время слушать.

Смотреть.

Изучать людей, места и возможности. Все, что нужно сделать, — открыть глаза. Раскрыть книгу — и увидеть, как кровоточат рассказы со страницы на страницу. Увидеть, как воспоминания врезались в бумагу.

Я прожила свою жизнь сложенной между страницами книги.

В отсутствие человеческого общения у меня образовались связи с книжными героями. Я жила любовью и потерями сюжетов, нанизанных на нити истории; я узнавала юность по ассоциации. Мой мир перевит паутиной слов и стянут нога к ноге, кость к сухожилию, мысль к образу. Я существо, состоящее из букв, персонаж, созданный предложениями, плод воображения, вызревший на ниве беллетристики.

Они хотят вытравить последнюю запятую моей жизни, а я не могу позволить этому случиться.

Натянув свою прежнюю одежду, на цыпочках иду в комнату, оказавшуюся пустой. Адам вышел, хотя обещал остаться. Не понимаю. Не понимаю его поступков, не понимаю своего разочарования. Мне неловко испытывать наслаждение от свежести моей кожи, от ощущения чистоты впервые за долгое время; не понимаю, почему не посмотрелась в зеркало, почему боюсь того, что увижу, почему не уверена, что узнаю лицо на стеклянной поверхности.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});