Дочь врага для Темного (СИ) - Орлова Юлианна

Меня пугало состояние Темного, настолько пугало, что я начала теряться. В голову стали лезть противные мысли, не приносящие ничего, кроме паники.

Дотянулась до бутылки водки и смочила тряпку. После чего начала обтирать кожу, надеясь, что хотя бы так смогу облегчить состояние. Снова и снова, минуя лишь руку. Я все не решалась заглянуть под повязку, хоть и понимала, что это необходимо, и надо как-то решать вопрос. Но я не хирург и даже не травматолог, более того, лекарств под рукой нет…

Разве что в магическом погребе найдется еще что-то, кроме водки и бинтов. Но туда, очевидно, еще нужно добраться, а я не могу.

Взглядом скользила по идеально очерченной мужской фигуре. И мысленно возвращалась к проблеме. Я не могу оставить его тут, даже если выберусь, ему надо помочь. Вдруг пока меня не будет, он умрет. Дура ты, Надя. Он может умереть и у тебя на глазах, а ты обязана привести людей. Другого выхода нет.

Найти хотя бы телефон, набрать последний номер и попросить отследить звонок. Но что…что если это и правда небезопасно?

Что если я только еще больше вреда принесу этим звонком? Помощь надо искать тут.

Продолжая водить по телу, поняла, что ткань стала такой же, как и сам Темный. Горячей. Набравшись смелости, стянула бинт и буквально отскочила от увиденной картины. Рана смотрелась плохо. Очень плохо. Рваные края напоминали края крышки консервной банки, и удушливая тошнота не заставила себя долго ждать.

Нет, Надя. Ты справишься. Нужно достать антибиотики. Не надо быть медиком, чтобы понимать простую истину — там точно бактериальная инфекция, и без антибиотиков он не выкарабкается.

Горячие слезы стекали по щекам, казалось, что и у меня поднялась температура, но я упорно продолжала обтирать мужчину старым бабушкиным методом. И уповать на то, что это поможет.

Мягко протирала лицо, шею, грудь и руки. Взгляд то и дело задерживался на губах, которые еще совсем недавно так сильно подавляли мои в безумном, одержимом поцелуе. Господи, о чем я думала вообще? Надя, собери остатки своего мозга до кучи! Соберись!

Сколько я так просидела на полу в три погибели — не знаю. Но время утекало сквозь пальцы, доводя меня до ручки. Рашидов дышал тяжело, рвано, а глазные яблоки резко двигались, чем приводили меня в замешательство. Он как будто забылся беспокойным сном.

В какой-то момент сознание начало уплывать, и я опустила голову прямо на туловище Темного, осознавая, что он стал заметно прохладнее. Метод работал. Лоб и губы соприкасались с солёной кожей. Не было сил даже повернуться. Откуда это вселенская усталость?

Погружаясь в царство Морфея, услышала странные слова, произнесенные с надрывом и на грани помешательства:

— Нет, не трогайте ее. Оставьте! Я убью тебя, тварь.

Стало жутко холодно. Или от сказанного, или из-за того, что мы были на полу.

Я придвинулась ближе к Рашидову. Ощущая, что только тут мне теплее.

Почему мне с тобой теплее, Темный?

14

НАДЯ

Утром я застала себя в объятиях Рашидова. Неспокойно спящего. Щекой устроилась прямо на поросшей темными волосами груди. Рука уверенно покоилась в районе сердца. Вспотевшая ладошка вибрировала от размеренных ударов мужского сердца. Тук-тук.

Пальцами ощущала шершавую поверхность кожи, покрытую заметными шрамами. Безумными кляксами покрывавшими накаченное тело. Проследила взглядом за каждым и стало плохо. Я не знаток, но, похоже, что это следы пуль.

Во рту мгновенно пересохло. И в помещении как будто заметно стало прохладнее. Может это мои нервы играли злую шутку.

Это ужас, куда я влипла? Такому человеку просто опасно отказывать, но я уверенно шагала по тропинке опасности и почему-то не ощущала особой паники. Не как с отцом. Словно подсознательно понимала, что ничего действительно плохого он не сделает мне. Откуда такая уверенность? Если он буквально застрелил своего же человека? И забрал тебя, дуру, без твоего на то согласия.

Но он тебя спас, дважды причем. А ведь мог оставить в полыхавшем огнем здании? Мог, а ты, в свою очередь, просто обязана помочь ему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Между тем безумно хотелось в туалет. Оглянув наши сцепленные руки, чуть вновь не расплакалась.

Коснулась горячего потного лба и как будто в прорубь окунулась. Опять температура. Он ворочался в бреду и не реагировал на мои попытки привести его в сознание.

— Очнись!

— Оставь, оставь, — прошептал в агонии, испарина на лбу лучшего всего показывало реальное положение вещей.

— Послушай, помоги мне совсем чуть-чуть, — прошептала, склонившись к раскрасневшемуся лицу. Рукой прикоснулась к поросшей щетиной щеке, легонько похлопала.

Мужчина зажмурился и сцепил зубы. Оскал отразился на лице. Ему плохо и, на удивление, меня это пугает даже больше, чем то, что я, по сути, в плену. Сердце отчаянно стучало в груди, выбивая какую-то безумную чечетку, а внутренности жгло словно на углях.

Осмотрела руку и в который раз ужаснулась. Площадь покраснения становилась больше. Предательские слезы наворачивались сами собой.

Выдохни, Надя, это все можно решить. Можно, ведь?

Без особой надежды на благоприятный исход, загорелась еще более глупой идеей.

— Да что ж такое, — дернула рукой и попыталась встать, чтобы дотянуться до стола, где одиноко валялся один складной армейский ножик.

Можно попробовать расковырять замок? Подцепив пальцами краешек, скинула его на пол. Я колупалась в замочке бесконечное количество времени, уповая на то, что дуракам все-таки везет. Но что-то во всей этой истории пошло не так и, промахнувшись, я удачно зарядила острым кончиком грязного ножа себе в ладонь. Красная дорожка крови моментально пробежала по руке, а я еще больше расстроилась. Сцепив руку в кулак, продолжила экзекуцию.

Надо постараться. И когда терпение почти лопнуло, послышался заветный щелчок замка. ДА! Столько радости я не испытывала очень давно.

Окинув обеспокоенным взглядом Темного, осторожно сняла браслет.

Первым делом умчалась в туалет, а потом добралась до заветной дряхлой деревянной двери погреба. Пробравшись внутрь по ветхим половицам, ощутила странный холодок по спине. Пыль оседала на теле от каждого движения. Будто бы вместо воздуха тут одна грязь.

Дернув видавший виды выключатель, остановилась посредине слабоосвещенного помещения.

О ужас! Что это за человек такой?

Полки под завязку были забиты оружием разного вида и калибра, складывалось впечатление, что бункер готовили на случай войны. Одежда, преимущественно мужская больших размеров, неровными рядами заполняла полки с другой стороны. Но меня это мало интересовало.

Сдавленный воздух мешал набрать полные легкие спасительного кислорода, и думать здесь получалось значительно хуже. Давление на легкие усиливалось. Жжение внутри нарастало.

— Отлично, боеприпасы есть, а лекарства?

Шаря по ящикам, я натыкалась на самые разнообразные вещи. От запасных симкарт до проводов и переходников. И ни одного телефона. Классика жанра. Внезапно вспотевшая ладошка наткнулась на ящик с лекарствами.

Ну наконец-то хоть что-то полезное! Это вообще должно было быть на самом видном месте.

Я выудила все, что там было, и среди множества незнакомых названий, смогла выцепить одно. Самый обычный антибиотик, который уже как месяц вышел из срока годности. За неимением другого, я первым делом дала Рашидову именно его. Всяко лучше, чем вообще ничего.

А дальше потянулись беспросветные дни, когда я пыталась осторожно обрабатывать ранение, заставляла мужчину пить лекарства и проводила ночи без сна у кровати. Да, мне все-таки удалось перетащить его туда. Три дня он был без сознания с жаром явно под сорок, три дня, за которые я уже вполне могла бы сойти с ума. Просто чудо, что мне удалось сохранить адекватность. В остальное время я искала телефон, но хоть убейте на месте, не могла найти нигде. Как сквозь землю провалился.

Когда температура у мужчины спадала, я выходила на улицу и шла вдоль тропинки, однако не находила ничего и возращалась мало того, что уставшая, так еще и с пустыми руками. В радиусе нескольких километров не было ни одной живой души. Помощи ждать неоткуда.