Потерявшиеся в грёзах - Александр Михайлович Кузнецов

также я способна и на то, что никогда бы не сделал тот маньяк-убийца.

Андрей непонимающе на меня посмотрел.

– Это на что же?

Тогда я улыбнулась и, сделав скачок со своего кресла, оказалась около Андрея, он даже отреагировать не успел. Всё происходило не так, хоть это и мир нашего сознания, созданный мозгом, но происходило всё именно на эмоциях. Не знаю, хорошо это или нет, но я делала то, для чего и предназначался этот мир фантазий, делала то, что действительно хотела. Потому я просто обхватила этого балбеса, закрыла глаза и поцеловала.

Глава 7

Я сидел на берегу Финского залива и наслаждался пейзажем. Солнце клонилось к закату, и оранжевые лучики переливались на воде. За пару недель многое изменилось в моей жизни. Я стал ещё больше времени проводить в мире иллюзий. Когда Катя поцеловала меня, она сразу выкинула меня в проход, и я вернулся в свой мир. Вспоминая это, я опять невольно сравнил её с тем напавшим на нас. На следующий день я пришёл к ней и признался в любви. Сам не понимаю, как такие чувства появились столь быстро. Мы с ней виделись 2 раза. Но, видимо, мне этого было достаточно, с девушками у меня никогда не складывалось, а тут такое происшествие. Теперь я даже был рад, что попал в ту ловушку. Но Катя меня отвергла, сказав, что в тот вечер она, как и я, была в шоке от происшествия с тем Степаном, а на моё бредовое заявление, когда я её обвинил в попытке убийства меня, она ответила таким бредовым поступком. Потом она несколько дней отсиживалась, закрывшись в своём мире, и мне было не попасть к ней. Меня это категорически не устраивало, я постоянно пытался к ней попасть. Видимо, ей это надоело, и она открылась. Когда мы снова встретились, всё повторилось, как тем вечером. Наверное, она тоже устала себя обманывать, что я ей тоже нравлюсь, она хочет отношений, но исключительно в мире иллюзий. Что я не должен забывать про реальность. Теперь мы с ней пара, пусть даже и где-то там, в фантазиях. Моё существование начало обретать смысл из-за неё. Каждый раз там мы придумывали что-то новое. Уже и летали над парящими в небе островами, и совершили кругосветное путешествие, посетив самые известные точки мира, которые могли себе представить. А периодически просто лежали и смотрели на вымышленную галактику. Бывало, она меня учила чему-то новому. Только одно было плохо: я периодически вспоминал про того Степана и всё, что с ним было связано. Это постоянно вгоняло меня в тоску. Когда солнце скрылось за горизонтом, я пошёл домой и через час уже был там. Я вспоминал, как Катя учила меня создавать живые организмы. Это было действительно сложно, все мои попытки упирались в алгоритмы. У Кати всё обстояло иначе, она смогла воссоздать в моём сознании, используя мою силу, полноценного человека. Как я понял, увидев в его руках кисть, это был какой-то художник, он даже сообразил, что является плодом Катиного воображения, сначала он проявлял интерес к нам, даже смог изобразить нас с Катей на картине, но потом ему стало скучно, и он попросил его уничтожить, ибо быть всего лишь плодом чьей-то фантазии ему не нравилось, он не видел в существовании своём смысла. Я уже лежал на кровати и погружался туда. В тот мир, в котором я чувствовал себя живым больше, чем в этом. Теперь у меня это стало получаться почти мгновенно, стоит лишь закрыть глаза и представить себе его. Может, это из-за Кати? Не знаю. Попав в мир своего мозга, я не стал там долго задерживаться. Проход в Катин мир был открыт, и я сразу помчался туда. Катя сегодня была шатенкой в жёлтой футболке и шортах, но лицо её было всё то же, слегка бледное, но это её не портило, у неё был тонкий носик и карие глаза. В её мире был тот же пейзаж, как и когда я первый раз в нём побывал. Берег, море, а вместо пальм – ёлки. Мы обнялись и, взявшись за руки, пошли вдоль берега.

– Почему ёлки? – с неподдельным любопытством спросил я.

Она улыбнулась и сказала:

– Мне они больше нравятся, с пальмами пейзаж уж слишком часто используют, поэтому я и решила сделать что-то другое.

Потом мы молча гуляли, поглядывая друг на друга. Обычно, когда гуляешь с девушкой, не стоит допускать молчания, так как это может означать, что у тебя нет тем для разговора или что ты просто молчаливый. Надо постоянно вести беседу, чтобы было интересно твоей собеседнице и тебе. Ну, или хотя бы только собеседнице. Остров был небольшой, и мы быстро сделали круг и решили остаться на месте около её домика.

– Кать, дай, пожалуйста, воды.

Она вытащила прямо из песка бутылку воды. Без цифр или каких-либо ещё знаков. Пока я пил, она спросила:

– Жару плохо переносишь?

Я сделал пару глотков.

– Да нормально, просто не любитель.

– Ну, теперь понятно, почему в твоём мире мне без куртки всегда холодно.

Я немного возмутился от того, что она мне этого не говорила, когда бывала у меня.

– Ну, ты бы попросила сделать потеплее.

Она улыбнулась.

– Зачем? Ведь это твой внутренний мир. И мне он нравится таким, какой он есть, и зачем заставлять его меняться. Но сегодня будем греться.

– Хорошо.

Мы поцеловались, и она устроилась у меня на коленках.

– Эх, Андрей, вот сейчас, сидя так близко к тебе, я чувствую, что всё ещё с тобой что-то не так. Тебя что-то беспокоит?

Я немного удивился.

– С чего ты взяла?

– В этом мире я всё чувствую значительно сильнее, – она положила руку мне на грудь в районе сердца, – вот тут что-то сидит в тебе и ест тебя изнутри.

Я изумлённо смотрел на неё.

– Ты излишне подозрительна.

– Может, мне вырвать твоё сердце и посмотрим? – Катя прищурилась и вцепилась в меня коготками, проткнув футболку и царапая кожу.

Мне не очень понравилась эта шутка, но я улыбнулся.

– Чем же мне любить тебя тогда?

Катя сразу покраснела, быстро одёрнула руку и отвернулась.

– Дурак, я же шучу. Андрей, расскажи, я думаю, ты мне можешь довериться, я не уверена, что смогу помочь, но хоть выслушаю, – я вздохнул.

– Тот Степан…

Катя, повернув голову и очень пронзительно посмотрев, выразила своё недовольство. Я уже запомнил этот её взгляд за время нашего общения, ох, непросто девочке живётся, если она и в реальности сразу начинает так