Неискушенные сердца - Вирджиния Хенли

— Она права, — засмеялась Шеннон, и к ней вернулось хорошее настроение

Александр подошел к Тэбби и тихо проговорил:

— Позвольте мне сопроводить вас к завтраку.

Она улыбнулась ему

Страхи Тэбби стали улетучиваться. Она поняла: этим Кокбернам надо объяснить, что они поступают неправильно. Конечно, она сумеет уговорить их вернуть ее в Эдинбург Тэбби колебалась. Она не знала, как начать, как вставить словечко, и потом — их так много. Не будет ли мудрее постепенно привлекать их на свою сторону?

Дубовый в двадцать футов длиной трапезный стол занимал всю столовую Слуги вносили воду, вино, оловянные тарелки, огромные подносы с едой Парис уже сидел во главе стола. Взглянув на появившихся девиц, он ухмыльнулся и сказал:

— Эскиз в зеленой гамме, насколько я понимаю.

Ответом ему были испепеляющие взгляды сестер, а Тэбби посмотрела себе на руки, чтобы он не увидел смешинок в ее глазах.

Все — и мужчины и женщины — завтракали с удовольствием. Никто не смотрел, что едят другие. За столом смеялись, разговаривали, спорили. Было так непринужденно и весело! Семейство Кокбернов просто очаровало пленницу. А блюда, которые то и дело подносили слуги, покорили ее желудок. Ведь всю жизнь, сколько она себя помнила, ей постоянно хотелось есть.

— Черт побери, Трой! Ту куропатку я отложил для гостьи. Она почти ни к чему не притронулась, — Алекс укоризненно посмотрел на брата.

Все повернулись к Тэбби. А Александрия затараторила:

— Я вот что думаю! Это нечестно абсолютно всем быть против Тэбби. И я решила встать на ее сторону против вас.

Шеннон помотала головой.

— Нет, я! Я старшая.

— Это я придумала, Шеннон, и вообще я самая младшая.

Парис молча слушал перепалку сестер.

— У меня больше власти, — твердо заявила Шеннон.

— А я самая умная! — закричала Александрия.

— А я самая красивая, — возразила Шеннон.

— Ты имеешь в виду, что ты самая стервозная! — выпалила Александрия.

Шеннон растянула губы в медленной улыбке и так посмотрела на Александрию, что все поняли — последнее слово останется за ней.

— А ты самая некрасивая.

Тэбби судорожно вздохнула.

— О, как жестоко! — чуть слышно произнесла она.

Все с ужасом посмотрели на новенькую и тут же сдвинули ряды.

— Нет, Шеннон не жестокая. Это просто игра, состязание в остроумии. А ты так умеешь?

Парис поспешил на помощь своей пленнице.

— Кокберны горой стоят друг за друга и за свой клан. Тронь одного — все поднимутся. — Он обвел глазами лица сестер и братьев.

Александрия улыбнулась Тэбби.

— Прошу тебя, постарайся вытерпеть Шеннон ради меня! Это непросто. Но, знаешь, она всегда говорит только правду. По красоте я была четвертая. — Она вздохнула. — Ну, а теперь и вовсе пятая.

Тэбби удивилась резкой перемене в их отношении к себе. Ей все больше и больше нравились эти люди. Не лорд Кокберн, конечно, — он опасный человек, — а его братья и сестры. Избалованные и эгоистичные, но совершенно очаровательные! Как бы она хотела родиться в большой семье, такой теплой, как эта! Они все делали и говорили со страстью. Они боролись, спорили, словно враги, но при малейшей опасности становились стеной, защищая друг друга. Тэбби надеялась, что когда-нибудь у нее тоже будет много детей. Что на свете может быть прекраснее, чем дом, заполненный счастливым смехом большой семьи?! Она всю жизнь была одинока С сомнением Тэбби вспомнила про Максвелла Абрахамса. Конечно, он слишком стар, чтобы подарить ей желанных детей. Но он так добр, он вызволил ее из приюта! Может быть, они смогли бы взять оттуда малышей и воспитывать, как своих. Любой ценой, решила Тэбби, она вернется в Эдинбург к мужу.

После обеда Парис приказал:

— Возьми у Алекс бриджи и подходи к конюшне.

Тэбби хотела протестовать, спорить, не подчиниться, но подумала, что преодолеть страх и научиться ездить верхом — в ее интересах. И она сделала, как он велел.

Через полчаса она вошла в конюшню в непривычном наряде. К ней кинулась огромная Мэнглер и положила передние лапы на плечи. Тэбби в ужасе завопила и не замолкала до тех пор, пока Парис не оттащил чудовище.

— Господи, ну почему ты всего боишься? — раздраженно спросил он.

Вздернув подбородок, Тэбби сказала:

— Я не боюсь вас! — И это была самая большая ложь в ее жизни.

Парис выбрал небольшую кобылу, показал Тэбби, как седлать, и повел ее во двор.

Прошел час, а она все еще училась вскакивать и соскакивать. Парис удовлетворенно улыбнулся: девочка перестала бояться лошади. Заметив его пристальный взгляд, Тэбби Ј горячностью спросила:

— И долго вы собираетесь заставлять меня это делать?

— До тех пор, пока не научишься, — ответил он, раздражая ее еще больше

— Я вас ненавижу! — заявила она, осмелившись наконец произнести давно приготовленные слова

Парис с удовольствием наблюдал за ее лицом Мелкие кудряшки прилипли к потным вискам, губы твердо сжаты, она полна решимости на этот раз сделать все как надо После очередного прыжка Тэбби победоносно взглянула на него аметистовыми глазами, не сомневаясь, — она справилась с уроком. Парис подошел к лошади, желая спустить Тэбби на землю

— Не прикасайтесь ко мне, — прошипела она.

Он грубо вынул ее из седла и поставил рядом с собой.

— Я буду не только прикасаться к тебе. — угрожающе прорычал он

Желание мгновенно затопило его, ему стало неловко, и он снова заметил, как похожа Тэбби Лямонт на Кокбернов. В глубине души он надеялся, что она не побочный ребенок Ангуса, его отца. При этой мысли Парис горько усмехнулся. Ну и дурак же он! Какое это имеет значение? Но это имело значение. А может, она побочный ребенок брата отца, Магнуса? Это могло бы по-настоящему осложнить его жизнь. Пока Парис — единственный наследник графства дяди Магнуса — Танталлон-Касл и всех богатств. Если же она дочь Магнуса, Парису недолго и распрощаться со всем этим

Тэбби пыталась вырваться, и рука Париса невольно коснулась ее груди На ней была мальчишеская рубашка — слишком слабая защита от его рук и глаз Грудь девушки вздымалась от охватившей ее ярости Она смело посмотрела на Париса, но тут же густо покраснела, а он убрал руки и хрипло сказал:

— Иди и никогда больше не надевай мальчишескую одежду

Ужин был таким же оживленным, как и предыдущие застолья. Тэбби села рядом с Александрией, и девочки таинственно улыбались друг другу. Опустившись на деревянный стул, Тэбби поморщилась, а Трой со смехом сказал:

— Не знаю, что там с тобой днем делал Парис, но теперь у тебя явно болит задница.

Дамаскус презрительно посмотрела на брата и, пожав плечами, прокомментировала: