Тридцать один - Роман Смеклоф

– Так лучше. – проговорил он. – А то боюсь, ты будешь мне мешать, крысеныш.

Я помотал головой, но дядя не обратил на это никакого внимания.

– Проверим! Как тебя зовут?

– Люсьен. – ответило мое распоясавшееся отражение.

– Ты знаешь капитана Джо?

– Да.

Я чуть не взревел от негодования. Что значит, да? Я его не знаю.

– Очень интересно. – проговорил дядя. – Давно ты его знаешь Люся?

– Недавно.

Я вскрикнул и попытался встать, но мастер Оливье хорошо постарался, когда привязывал меня к стулу.

– Где вы познакомились?

– Мы не знакомились. – ответило отражение.

– Как так? – растерялся дядя. – Объясни.

– Я его ни разу не видел. Знаю, что он капитан фрегата, пришвартованного у четвертого причала в Черногорске.

– Откуда знаешь?

– Мне сказал об этом фарцовщик. Он предложил отнести капитану Джо заговоренную коробочку и сказал, что тот заплатит мне медяк. Я согласился.

– Он сказал, что лежит в коробочке? – почти ласково проговорил дядя.

– Нет. Он сказал коробочку нельзя открывать, иначе капитан Джо убьет меня, а еще, что он состоит в кругу чернокнижников.

Оливье прыснул.

– Джо? Колдун? Нет, крысеныш. Ты не врун, ты слабоумный орк.

Взяв другой стул, дядя сел рядом с зеркалом.

– Видать, мой старый дружище Джо следил за мной и слышал о чем мы говорили возле Единорога. Скорее всего…

Мастер Оливье не успел договорить. Последние слова заглушил шум крыльев. Вместе с которым на корабль приземлились летучие обезьяны. Боцман вскинул руку в приветственном жесте. Матросы последовали его примеру, и они дружной колонной направились в сторону кухни.

– Завтрака не будет! – крикнул Оливье.

Обезьяны остановились. Чича нехотя обернулся и с недоумением посмотрел на дядю.

– У нас есть договоренность, – начал он, – питание не зависит от объема выполненной работы!

– Договоренность никто не отменял. – согласился Оливье. – Я тут не причем. Этот заморыш! – он ткнул пальцем в отражение, но поправился и показал на меня. – Притащил на корабль кощея. Не сам догадался, его провели, как последнего орка, но притащил он.

Боцман подошел ближе.

– За борт? – с интересом спросил он. – Стул, конечно, жалко, но я обещаю достать похожий.

Я встрепенулся. Зачем за борт, я не виноват, меня подставили.

– Еще не решил. – задумчиво проговорил Оливье.

– А что провизии совсем не осталось? – поинтересовался боцман.

– Совсем.

– Тогда может его сожрем? Что готовят из оборотней? – предложил Чича.

Это уже слишком. Я что безмозглый тролль, чтобы меня готовить? Я снова попытался встать, но и в этот раз меня ждало фиаско.

– Можно на собачий суп пустить, но у нас нет ростков бамбука, необходимых приправ. – отрешенно заметил дядя. – Да и не стоит оно того, вкус средненький.

Я поперхнулся от возмущения. Мало того, что собираются съесть так, я еще оказывается и не вкусный.

– Но наказать надо. – продолжил дядя. – Чтоб надолго запомнил. А то, этот заморыш за кусок мяса всех нас продаст.

– Именно. – подтвердил боцман.

Я с ними в корне не согласен, но выражать протест с кляпом во рту проблематично.

– Думаю, оставим его так. Пусть до Тролляндии правду говорит.

Чича улыбнулся во всю мохнатую морду.

– Согласен.

Я облегченно вздохнул. Подумаешь, посижу связанный. Ничего. Бывало и хуже.

Приняв решение, дядя почти сразу ушел, а боцман остался. Сев на его место, он подпер морду кулаками и уставился на мое отражение. Матросы собрались вокруг.

– Всегда интересовало…– задумчиво начал Чича, – когда трансформация начинается, все тело увеличивается в размерах или нет? А то всякое говорят.

– Все что требуется для боя. – ответило мое отражение.

– Это смотря с кем воевать. – хитро проговорил боцман. – Я слышал, что оборотни во время брачного периода всегда трансформируются, правда?

Матросы радостно заржали.

– Брехня. – ответил мой двойник. – Во время трансформации вся кровь приливает к мускулам и отходит от половых органов, поэтому во время брачного периода трансформации недопустимы.

На этот раз смеялись все вместе. Боцман, команда и дядя Оливье у штурвала. Я весь красный и связанный сидел на стуле. Пришло осознание, что лучше бы меня съели или выкинули за борт.

– А ты самку уже нюхал? – отсмеявшись, продолжил боцман.

– Нет. – проговорило отражение. – Я еще не достиг половой зрелости. Обряд не провели, а у нас с этим строго.

Я закрыл глаза. Еще бы уши заткнуть, но руки примотаны к стулу.

– Понятно. – ухмыляясь, продолжил Чича. – Я еще хотел спросить, ты на луну воешь?

– Бывает, – ответило отражение, – с голоду и не такое учудишь.

– Конечно. – весело согласился боцман.

– Про рацион спроси. – крикнул Оливье.

– Капитан интересуется, – продолжил командир летучих обезьян, – это не ты нашу козу сожрал?

– Нет. – ответило отражение. – Я живых ни разу не ел, у меня смелости не хватает. К тому же, я крови боюсь.

– Какой ты забавный оборотень. – прокомментировал боцман.

– Ладно, хорош пока. Займитесь делом. – крикнул дядя. – Он от вас никуда не денется.

– Это точно. Пошли ребята.

Я открыл глаза. Чича встал и они всей гурьбой прошли мимо меня.

День выдался тяжелым. После нескольких часов однообразного сидения затекли ноги. От кляпа болел рот, к тому же очень хотелось пить. Если я пытался шуметь или другим способом выражать протест. Кто-нибудь из более-менее свободных летучих обезьян подходил и начинал спрашивать у зеркала. До каких лет я писался? Когда я первый раз трансформировался, у меня одежда порвалась? Меня собаки сзади нюхают? За что меня с предыдущей работы уволили? Меня папа в детстве бил или кусал? А блохи сильно раздражают? Новый ошейник мне нужен или я всю жизнь буду в одном ходить? А я за кошками бегаю?

Вечером, когда обезьяны улетели, ко мне подошел дядя. Оперся о зеркало и долго смотрел на меня.

– Моя жизнь опасна, но увлекательна. Если ты выберешь мой путь. Захочешь овладеть моим искусством и посвятить себя культу вкуса, ты станешь истинным моим учеником! – в его, не скрытом повязкой, глазу появился жадный блеск. – Тогда, моя жизнь станет твоей. Ты сможешь справиться с этим?

Я не знал, что ответить. Как ни странно молчало и мое отражение в зеркале.

– Подумай. Когда мы поймаем тролля, корабль вернется в Черногорск. Если не захочешь быть учеником сможешь остаться в городе. Сейчас попей и иди спать.

Он вынул кляп и развязал меня.

Я размял затекшие мышцы и попытался подняться. Ноги начинали слушаться, поддерживая меня в вертикальном положении.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});