Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Думаю, не задержится, — улыбнулся Джонатан. — Так что увеличивать число коров нельзя. Нанимать лишних людей незачем. А вот бычка хорошего… племенного…
— Месячные дешевле.
— Правильно, Фредди. Но там крови важны, а они ценятся во всяком возрасте. Так что у Крокуса всё равно покрутимся. Ладно, подъезжаем уже. Сейчас такси и домой.
— К шерифу не зайдёшь?
Джонатан покачал головой и улыбнулся.
— Домой, Фредди.
— Домой, — кивнул Фредди, вставая и беря из сетки кейс.
ТЕТРАДЬ ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Посещение церкви прошло спокойнее, чем ожидал Эркин. В принципе это оказалось не слишком обременительным. Разумеется, пускать цветных в церковь — белое красивое здание с башней на Черч-стрит — никто не собирался. Для цветных приспособили большой дощатый склад на окраине возле Цветного квартала, оставшийся бесхозным после заварухи. Отмыли, почистили, починили электропроводку, внесли и расставили рядами скамьи — Эркин с Андреем ухитрились даже заработать на этом, подвалив к плотникам — на стене напротив дверей повесили картину с изображением длинноволосого бородатого беляка, замотанного в простыню, а по бокам от картины поставили горшки с цветами. Ну и для священника как положено. И чего ещё цветным надо?
Народу набилось… не продохнуть. Андрей тянул вперёд: интересно же, но Эркин упёрся, и они сели сзади, поближе к выходу.
— От духоты спасаемся? — камерным шёпотом спросил Андрей, когда они сели.
— От твоего языка, — так же тихо ответил Эркин. — Заведёшься ведь и вылезешь.
— Точно, — сокрушённо вздохнул Андрей.
Рядом негромко засмеялись. Но уже на небольшое возвышение с раскладным столиком рядом с картиной поднялся тот узколицый поп, поднял руки успокаивающим жестом, и все, привычно подчиняясь белому, замолчали.
Эйб Сторнхилл оглядывал аудиторию. Не признаваясь в этом никому, даже самому себе, он боялся. Да, он взял на себя этот страшный груз, воистину тяжкий крест, он слаб и греховен для такой ноши, но кто-то же должен пробиться к этим душам. Что бы ни говорили о них, они не бездушны…
…— Я ценю твоё усердие, брат, — и вежливый жест холёной пухлой руки. — Но должен сказать сразу. Их души не спят. Нет. Там нечего будить, брат Эйб. Это скоты. Послушные или нет, умные или глупые, добрые или злые, но скоты. Не люди, нет.
— Мне трудно в это поверить брат Джордан.
— Они похожи на людей, брат Эйб. Очень похожи. Но только похожи. Брат Эйб, — Джексонвилльский пастор Джордан Сноу рассматривает его участливо, как больного, — приходилось ли тебе иметь дело с ними раньше? Не видеть издали, а… — ласковая улыбка, — общаться с ними? Разговаривать.
— Да, разумеется.
— Разумеется, брат Эйб. Но я имел в виду не беседы и проповеди, а изо дня в день. Обыденно.
Он понял и покраснел.
— Я всегда считал рабство грехом, брат Джордан, — и с невольным вызовом: — У меня никогда не было рабов.
— Да, мы — дети и рабы Господа. И человек, делая человека своим рабом, нарушает волю Господню. Самозванствует. Но они — не люди, брат Эйб. Ты сам в этом убедишься. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе. С помещением, со всем остальным… Я скажу своей пастве, чтобы они отпускали своих… работников к тебе по воскресеньям. И вообще можешь на меня рассчитывать…
…Да, брат Джордан сделал, что мог. Пришло много, очень много. Он даже узнаёт некоторых. И зря говорят, что они все на одно лицо. Достаточно приглядеться — и различить тогда совсем не трудно. Вон эта молоденькая мулатка из кондитерской для цветных. Вон тот немолодой с сединой в волосах негр — дворник, с ним удалось неплохо поговорить, оказался довольно толковым, во всяком случае, понятливым.
Эйб говорил, стараясь подбирать самые простые, понятные слушателям слова и всё время оглядывая аудиторию. Да, его слушали, сидели тихо, не шевелясь, не разговаривая между собой. Ни дерзких взглядов, ни насмешливых, а то и глумливых реплик, с чем ему приходилось сталкиваться, трудясь в кварталах бедноты Колумбии, портовых городах Луизианы и ковбойских посёлках Аризоны. Нет, здесь ничего похожего… но чувство отчуждения, чувство стены между ним и аудиторией не проходило, а даже усиливалось. Они слушали его, но не слышали. Ни один.
Ряд за рядом Эйб Сторнхилл оглядывал свою паству. Ничего страшного. Они пришли и слушают. Остальное — его дело. Грузчики со станции сидят все вместе. Хорошо. А этих он не знает, но, значит, им кто-то сказал, и они пришли. Индеец, дворовой работник. Пришёл всё-таки. Тогда, при разговоре, был очень недоволен, но ведь пришёл. А рядом… Господь всемогущий, этот парень белый! Зачем он пришёл сюда? Да, он говорил со всеми, убеждал всех. И с этим парнем говорил. Тот был тогда пьян или с похмелья. Но его место на Черч-стрит, у брата Джордана, а не здесь…
Эркин слушал, не вдумываясь в слова, как всю жизнь слушал надзирателей. Болтает и пусть себе болтает. Сидишь в тепле, а не лежишь связанным или… Нет, перетерпеть свободно можно. Андрей наконец угомонился. А то в начале ёрзал, всё сказать что-то хотел. Пришлось дать ему локтем по рёбрам, чтоб понял: не на перегоне всё-таки…
…Фредди посоветовал им не связываться и не нарываться, и они пошли к указанному дереву. Белых ни одного, а пастухов собралось много. Некоторые косились на Андрея, но со словами не лезли. Беляк оглядел собравшихся и жестом велел им сесть.
— Дети мои…
Андрей фыркнул, невольно прыснули и остальные, но беляк не смутился и замолол примерно то же, что и у костра. Но то дети господа они все, то его. У Андрея хитро блестели глаза, явно чего-то заготовил, но пока молчит. У него тоже на языке вертелось: "Так я твой сын или бога?" — но он ограничился тем, что камерным шёпотом сообщает об этом ближайшим соседям. Те тихо смеются и передают вопрос дальше. Андрей незаметно показывает ему оттопыренный большой палец. Потом уже к ним пришёл чей-то вопрос: "А что, может, он сам и есть евонный бог?". Беляк словно не замечает их перешёптываний и продолжает долдонить своё:
— Христос любит вас, возлюбите и вы Иисуса всем сердцем…
И звонкий голос Андрея:
— А вот вы говорите, сэр. Что он велел, то мы исполнять должны.
— Да, сын мой. Воля Иисуса, Господа нашего, нерушима.
— А вот ведь в Библии сказано: рабы, повинуйтесь господам вашим, так? — невинно спрашивает Андрей. — Это же он сказал,
Беляк не успевает ответить: таким возмущённым рёвом отзываются остальные.
— И что мы все — рабы господа, — продолжает Андрей.
— Чего-о?! — как со стороны слышит он свой голос. Это его ещё у костра царапнуло, но тогда смолчал, а сейчас не выдержал. — Это что, мы — и его рабы, и отца его, и ещё… господские?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Одноглазые валеты - Крис Клэрмонт - Научная Фантастика
- 2005 № 10 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- УЖОСы войны [Fan Edit] - Джин Родман Вулф - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- Мятежная - Скотт Вестерфельд - Научная Фантастика
- «Если», 2005 № 12 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Когда боги предают - Екатерина Устинова - Научная Фантастика
- День, вечер, ночь, утро - Владимир Михайлов - Научная Фантастика
- Дремлет земля - Лоуренс Джеймс - Научная Фантастика
- Новый Рай - Лоуренс Джеймс - Научная Фантастика