Месть проклятых - Аллан Коул

Мишель Сент-Клер обладала редким даром инстинктивно чувствовать ситуацию, умела пользоваться подходящим случаем и была вполне довольна своей обеспеченной, хотя и несколько рискованной жизнью профессионального игрока.

Совсем юной девушкой она сменила множество мест работы на своей родной планете – одной из главных перевалочных баз Империи. Занятие проституцией или работу в качестве одного из членов экипажа какого-нибудь корабля она тоже рассматривала как игру, а с появлением собственного бара у нее возникло надежное прикрытие. Сент-Клер была профессиональным игроком с тех самых пор, как перестала ходить пешком под стол и научилась выговаривать слово "крупье".

Она жестко играла с сосунками и гибко – с куликами, пользуясь малейшими их промашками. Она знала, на что ставить, когда можно спустить, а когда попридержать деньги, когда сматывать удочки и "делать ноги" с планеты, но самое главное – она чувствовала, когда нужно было полностью воздержаться от игры.

Сент-Клер частенько становилась банкротом, но обогащалась намного чаще. Хотя сами по себе кредитки для нее ничего не значили, а были лишь чем-то вроде игорных фишек.

Она побывала на тысяче различных планет под сотней различных имен и кличек, и все они ассоциировались с образом одного животного – хитрого холеного млекопитающего. Однако на протяжении последних нескольких лет удача оборачивалась к ней спиной.

Поскольку Сент-Клер предпочитала иметь дело с состоятельными клиентами, ей часто приходилось менять свой облик, каждый раз каким-нибудь необычным, порой даже мистическим способом. Больше всего ей нравилось перевоплощаться в вербовщицу Имперского флота. Поскольку Мишель Сент-Клер уважала законы Империи, она заделалась офицером (запаса, естественно).

К сожалению, Мишель совершенно не интересовалась политикой. С началом войны она стала систематически посещать туристскую планету, на которой находился небольшой военный гарнизон, под предлогом выполнения заданий штаба опустошая карманы богатых толстосумов.

Увы, Сент-Клер несколько перестаралась с подделкой документов – к ним невозможно было придраться. Все безоговорочно поверили, будто она на самом деле является лейтенантом Имперского флота. Легенда была составлена настолько безукоризненно, что три месяца спустя ее произвели в капитаны и отправили на транспортное судно в должности старшего офицера.

Конвой, в состав которого входил и ее корабль, попал в таанскую засаду. Таким образом Мишель Сент-Клер оказалась военнопленной.

К счастью, она, как и все заядлые игроки, была неискоренимой оптимисткой. В первом же тюремном лагере Мишель стала подсчитывать свои шансы выжить. Сколько их у военнопленного? Увидев грависани, увозящие трупы, она содрогнулась и определила: десять против девяноста. Сколько появится шансов улучшить свое положение, если начать сотрудничать с врагом? Для подсчета нужно было произвести в уме две операции. Могут таанцы выиграть войну? Тридцать восемь против шестидесяти двух. Империя? Шестьдесят – за. Общий подсчет: двадцать семь против семидесяти трех.

Вывод: необходимо бежать.

Сент-Клер не возлагала никаких надежд на товарищей по заключению. Она рассуждала так: "За мной обязательно увяжется какой-нибудь прощелыга и провалит все дело, а ведь я, черт возьми, гораздо умнее всех этих недоносков, вместе взятых!". Она не учла лишь одной детали – все эти "прощелыги" были солдатами и звездопроходцами, а она – нет.

Мишель начала новую карьеру и обзавелась новой кличкой – Везучая Угриха. На ее счету числилось более двадцати побегов, почти все из которых она совершала в одиночку. Поскольку Сент-Клер никогда не удавалось пробыть на свободе более четырех дней, с ней до сих пор не расправились. Она умела смягчать гнев коменданта, каждый раз выдумывая какую-нибудь убедительную причину, по которой заключенный мог оказаться в неположенном месте, – или возвращаясь обратно до поднятия тревоги и поголовной переклички.

Капитан Сент-Клер была готова к совершению двадцать первого побега.

Детально изучив процедуру выхода на работу, она отметила постоянство этого процесса. Смешавшись с остальными тридцатью рабочими бригады, Мишель хмыкнула от удовольствия, в который раз наблюдая за монотонностью действий.

Шаркай себе и шаркай, а потом жди, пока бригады, одну за другой, не проведут через тройные ворота центрального святилища, предварительно обыскав и пересчитав всех заключенных. После этого бригады проводили через двор к внешним воротам и ожидали, когда они откроются.

Группа, в состав которой входила Сент-Клер, зашевелилась и пошла по обычному маршруту. Когда заключенных прогоняли через внутренний двор. Сент-Клер протиснулась к левому флангу.

Открылись внешние ворота, и бригада начала проходить через них. Пора.

Мишель заметила, что, как только очередная бригада выходит из собора, таанцы оборачиваются, вытягиваются в струну и салютуют флагам, висящим по обеим сторонам от входа в Колдиез.

Пять секунд абсолютно без надзора. Более чем достаточно.

Когда охранники отдавали честь. Сент-Клер оттолкнула стоящего рядом заключенного и быстро побежала к краю тропинки, ведущей вниз, в город.

"Шесть к трем – меня не заметят, – подумала она. – Пять к двум – тропинка пойдет дальше вниз по наклонной плоскости, что ускорит мой бег. Восемь к одному – даже если впереди будет скала, я смогу укрыться за одним из выступов или камней, и пули пролетят мимо".

Находясь в метре от края тропинки, Сент-Клер вдруг поняла, что сделала неверную ставку, и резко остановилась.

Короткая тропинка заканчивалась крутым обрывом длиной в сто метров. Зацепиться было не за что. Сент-Клер не хотелось устраивать аттракцион "показательное самоубийство".

Она услышала крики у себя за спиной. В следующее мгновение засвистели пули. Сент-Клер высоко подняла вверх руки, развернулась и взглянула на бросившихся к ней охранников. "И шесть к трем – я уже никогда не научусь летать".

Ударом приклада в живот охранник оборвал ее мысли.

* * *

Пот градом катился со лба Алекса, склонившегося над замком. В сотый раз он пытался подцепить маленький металлический зубчик странной по форме отмычкой, которую смастерили его люди. Ему уже удалось сделать три поворота и, по идее, остался всего один.

За спиной Килгура стояли двое его приятелей и, как он думал, критически оценивали его действия. Алекс не был в этом уверен, потому что вслух они ничего не говорили.

– Терпение, парни, – сказал Алекс, хотя пока еще не услышал ни одного упрека в свой адрес. – Кажется, нащупал.

– Не беспокойся, – ответил здоровенный блондин. – Краулшавн и я не торопимся.

Краулшавн снизу вверх посмотрел на своего могучего друга Соренсена в ожидании перевода. Пальцы Соренсена замельтешили знаками. Краулшавн с готовностью закивал головой, выражая согласие. Алекс переключил свое внимание с замка на "стрекочущие" пальцы Краулшавна.

– О чем он говорит?

– Он говорит, что, если ты хотя бы наполовину окажешься прав насчет содержимого комнаты, ожидание стоит того.

Алекс пробурчал что-то в ответ и снова завертел крючковатой отмычкой.

Краулшавн и Соренсен являли собой поразительно странную пару, которую Алекс и Стэн уже крепко-накрепко привязали к своей расширяющейся организации.

Соренсен был типичным деревенским жителем, откормленным свежим пшеничным хлебом, с грудой мускулов и светлой кожей. Лицо его заливалось ярким румянцем по малейшему поводу. Особенным врожденным умом он вроде бы не блистал, да и речь его была на уровне ученика начальных классов. Но еще со времени прохождения подготовки в подразделении "Богомолов" Алекс знал, что такие люди, как Соренсен, были весьма интересными экземплярами. Отряды, в которых довелось служить Стэну и Алексу, в основном сколачивались именно из таких. Они были настоящими боевыми компьютерами. За их наивными взглядами и внешней нерасторопностью таились умственные способности крупных мыслителей. По правде говоря. Алекс сильно подозревал, что Соренсен на самом деле был уцелевшим членом какого-нибудь отряда "Богомолов". Не было никакого смысла спрашивать его об этом, потому что он все равно бы не ответил.

Килгур был заинтригован. А вдруг после того, как ему удастся подобрать ключи к Соренсену, выяснится, что он действительно является бойцом "Богомолов"? Тогда, черт побери, у них будет на одну мыслящую боевую машину больше, что удвоит шансы на успех. Алекс еще раз смерил Соренсена оценивающим взглядом.

Подобно своим братьям и сестрам, Соренсен всегда с опаской относился к новым приятелям. Люди его племени были прекрасными мишенями для всякого рода проходимцев и грабителей. Имперского генерал-губернатора его родной планеты силой заставили издать строгие законы, запрещающие карнавалы, цирковые представления и другие шоу, хотя бы отдаленно напоминающие уличные зрелища, на которые собираются толпы народа. Соренсен был таким же, как и они, простаком по натуре. Но вместе с тем, если бы ему указали дальнюю точку, он бы мог немедленно просчитать дистанцию, скорость ветра, иные факторы и проложить траекторию полета снаряда не хуже любого компьютера.