Одержимость Ростовщика (СИ) - Вульф Алина

— Сколько не прихорашивайся, чище не станешь, — облокотившись о стенку, бесстрастно следил за мной Стен. — Твои предки сделали из тебя шлюху. От этой грязи ты никогда не вымоешься.

В его голосе и в выражении лица не было злых нот. Будто он не пытался специально меня оскорбить, а констатировал факт. И был прав. Зря ищу изъяны во внешности. Зря привожу себя в порядочный вид. Даже, если их убрать, самый главный не изменить. Душа запятнана так, что никогда не отмоешься.

Нервно закусываю губу и выхожу из лифта, когда двери открываются и сталкиваюсь с нашей соседкой.

— Джинни, — радостный отклик и крепкие объятия, приводят в чувства. — Как я рада тебя видеть.

— Здравствуйте, миссис Потс. Как поживаете?

Старая, добрая миссис Потс. Милая пожилая женщина за восемьдесят лет. Она проживает со своим мужем слева от нашей квартиры и всегда рада гостям.

Когда мы только переехали в этот дом, мне было четыре. Сложно найти друзей на новом месте. Особенно, когда и ровесников то поблизости нет.

Как-то так случилось, что она нашла меня на лестничной площадке меня с мишкой в руках.

В тот день родители забыли забрать меня с детского сада и воспитательница сама привела домой, однако их на месте не оказалось. Они тогда с Лолой в аквапарке гуляли. Уставшая женщина спешила к себе. Было уже довольно поздно, а у воспитательницы была своя семья, но бросить ребёнка одного естественно не могла, поэтому ждала возвращения родителей вместе со мной.

За этим занятием застала нас и миссис Потс.

Соседка привела в свой дом и накормила. Вернулись мама с папой и забрали домой. К тому вечеру мы никогда не возвращались, но после него я часто захаживала к женщине, чтоб попить чай и поговорить.

— Замечательно, девочка моя, воодушевленно воскликнула она и продемонстрировала в руке пакет с покупками из супермаркета. — Вот решила побаловать своего старика рёбрышками, а то вечно жалуется, что я его одними супами да кашами травлю. Хотя я объясняла, что с его вставной челюстью ему больше не полагается.

— Может приготовите менее… жёсткое блюдо? — предложила я. Увы возраст брал своё и зубы мистера Потс были уже не такими крепкими, чтоб осилить мясо. — Например "Джамбалайя". Не каша, но мягкая еда и самое главное очень вкусное.

— Хорошая мысль, — поправив круглые очки на переносице, призадумалась женщина. — Кстати, куда ты пропала? Обещала зайти вчера. Рассказать, как прошли экзамены. Я спрашивала у твоих родителей про тебя, они сказали, что уехала. Переехала куда-то. Но зная их, я, конечно, не поверила. Тем более, что учёбу ты бы никогда не бросила.

— Мне действительно пришлось на время переехать, — с трудом сглотнув застрявший комок в горле, подхватила легенду. Значит вот как они решили объяснить моё исчезновение. — Университет ведь далеко находится. Чтоб не опаздывать на пары, приходится вставать рано, недосыпать. Вот мы с подругой и решили снимать квартиру поближе. Оплату делим на двоих. А это её брат, — указываю на Стена, видя, что соседка раз за разом подозрительно косилась.

— Только брат? — но от моего объяснения почему-то разочаровалась. Посветлевшее лицо сразу скисло, будто она лимон съела. — А я то надеялась, что ты наконец парнем обзавелась. Жизнь личную начала обустраивать. С этими гадами ничего кроме учёбы не знаешь.

— Миссис Потс…

— Да, знаю я, что ты скажешь: "Они моя семья, мои родители". Но ты же такая молодая. Всего девятнадцать лет. Тебе с подругами гулять надо, на свидания бегать. А эти… тебе жизни не дают. Лолу балуют. За её похождения с мужчинами не ругают, а с тебя требуют. С такой роднёй и врагов не надо.

Напряжение в подъезде нарастает. Ещё немного и милая старушка начнёт ругаться не по-детски. Я это знаю, потому что ни раз становилась свидетельницей таких номеров. На самом деле миссис Потс очень хорошая и добропорядочная женщина, но когда начинала ругать моих родителей, то теряла контроль. Она их не любила и никогда этого не скрывала. Впрочем, её чувства были взаимны.

— Всё хорошо, — быстро шагнув вперёд, я обнимаю женщину, которая за долгие годы стала для меня бабушкой. Не по крови, но столько объятий и любви мне не дарили даже родные. — Не стоит переживать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ладно… не стану больше их ругать, — выдыхает она и обнимает в ответ. Не сильно, будто боиться сломать, хотя у самой силы не больше, чем во мне. Но от этой ласки глаза начинают шипеть. — Добрая ты, Джинни. Слишком добрая. Жесткости в характере не хватает. А то, что уехала даже хорошо. Может хотя бы так свою жизнь уладишь. Хорошего парня себе найдёшь, а там может наконец и от них уйдёшь на совсем. Ты только заходи иногда к нам.

— Обязательно зайду, — с натянутой улыбкой обещаю ей и провожаю взглядом до квартиры.

— Если ты закончила, то звони к себе, — всё так же безэмоционально говорит Стэн. — У меня нет времени играть в твои слезливые игры.

9

— Я же говорила вам, что после пробы он сразу кинет её, — вместо приветствия кричит Лола в глубь квартиры, "любезно" оповещая о моём приходе и… уходит.

Ничего не говорит. Ничего не спрашивает. Не улыбается. Встречает так обыденно, будто я ненадолго отлучалась в магазин за продуктами и вернулась, забыв купить то, что она просила.

Не скрою. Мне обидно. Но на тёплый приём со стороны сестры я и не рассчитывала. У нас никогда не было тех тёплых отношений, которые обычно возникают в семье между родными людьми. Не было поддержки. Точнее поддержка была, но лишь с моей стороны, потому что всегда отчаянно надеялась, что если буду хорошо себя вести, буду помогать ей, то в один день старшая сестра изменит своё отношение. Изменит свои взгляды и мы однажды мы станем настоящей семьёй.

Не помню где, но я читала, что любовь надо заслужить. Это не то чувство, что приходит к кому-то лишь по нашему желанию. Его нужно добиваться. Нужно бороться. Быть достойной… И я боролась. Всю сознательную жизнь старалась. Стремилась ради того, чтобы однажды и меня полюбили. Хотя бы немного.

— Что это значит? — кричал отец, спускаясь по лестнице со второго этажа, едва входная дверь закрылась за нашими спинами. — Я же велел тебе обслужить этого… — стушевался, только сейчас заметив Стэна.

— Папа, он не...

— Что за бездарная девчонка?! — в тон ему кричала мама, выходя из кухни, не дав мне всё объяснить. — Единственная вещь, где ты могла хоть как-то пригодится и то никакого толка! Даже ноги раздвинуть нормально не можешь...

— Я пришла за своими вещами, — впервые перебиваю собственную мать.

— Что?

— Рагнар меня не прогонял. Я пришла за своими вещами, — повторила чуть ли не крича. — Пока весь долг не будет выплачен, он сказал, что я буду жить в его квартире.

Содрогаюсь. Я, что?.. накричала на них? Первый раз повысила голос на родителей.

Под грозным взглядом отца закрываю рукой рот, чтобы заставить себя замолчать. Но добиваюсь своего. Они больше не ругают. Не бросаются злыми словами в присутствии Стэна, а именно он стал причиной моего срыва.

Одно дело, когда отец с матерью кричат на меня наедине. Родители же часто ругают своих детей, когда те ошибаются. Совершают проступки. Это нормально. К этому я привыкла и потому никогда не смела им ни в чём перечить. Только прислушивалась к словам старших, чтобы понять, в чём поступила неправильно и исправиться.

Но раньше они ругали без лишних глаз и ушей. Никогда в присутствии посторонних не повышали голоса, иначе картина "идеальной семьи" рисковала дать трещину.

Сейчас же дело обстояло иначе.

Когда за спиной стоит посторонний человек и становится невольным свидетелем твоего позора...

От такого стыда хочется провалиться сквозь землю. Особенно, если этот свидетель — охранник Рагнара. Верный работник моего палача, который точно доложит обо всём, что произошло. В последнем я не сомневалась.