Невинность (ЛП) - Свино Ли

— Не стесняйся меня, — сказал он. Это еще одна причина, по которой она не могла смотреть на него. Его напряженный, требовательный взгляд всегда выявлял правду.

Она наклонилась к нему. — Это не совсем мое. Я чувствую себя так, словно… — Она снова посмотрела на всех. — Не знаю, как будто я научный работник, а это социологический эксперимент. А я, переодевшись, наблюдаю за прекрасными людьми в их естественной среде обитания. Я чувствую, что должна делать заметки для газеты или что-то в этом роде.

Маркус приподнял бровь.

— Как она. — Кора кивнула в сторону особенно истощенной модели, которая очаровывала ее уже почти час. — Вид монастырский одомашненный, вес приблизительно 95 фунтов. На самом деле она не ест еду, но держит ее между указательным и большим пальцами и делает вид, что откусывает ее в течение тридцати восьми с половиной минут. Затем она небрежно ставит ее на поднос проходящего официанта и начинает всю эту шараду снова с другого блюда. Не заводи меня если я начну говорить об этом, я никогда не остановлюсь!

Маркус громко рассмеялся и удивился самому себе.

А потом, к удивлению Коры, он обхватил ее за талию и потащил прочь от бара, где она только что стояла, в темный угол, скрытый за двумя высокими пальмами.

Освещения было достаточно, чтобы разглядеть блеск в его глазах.

— Ты мне нравишься. — Он произнес это так торжественно, что Кора не могла понять, доволен он этим или нет. Она определенно была рада это слышать. На самом деле в восторге.

— Серьёзно? — пискнула она.

Это вызвало полуулыбку, к которой она быстро привыкла. — Серьезно.

Он прижал ее спиной к стене.

Подожди, он действительно собирался…

Он нежно прикоснулся губами к ее губам, но только на мгновение. Как и все остальное в нем, его губы быстро стали требовательными.

А Кора ничего не могла сделать, кроме как подчиниться.

Она судорожно вздохнула, и он воспользовался случаем, чтобы проникнуть языком ей в рот.

Ее никогда не целовали, по-настоящему, и… она подняла руки и обхватила ими широкие плечи Маркуса, хотя бы для того, чтобы было за что держаться. Потому что ей казалось, что она может взлететь и улететь.

Он безжалостно целовал ее. Ей казалось, что в внутри у нее все переворачивается от каждого мощного прикосновения его языка. Кора не удержалась и прижалась грудью к его груди. О боже, неужели она действительно это сделала?

Она попыталась отстраниться, но Маркус обнял ее за талию, еще крепче прижимая к себе.

Кора широко распахнула глаза. Он… она чувствовала его… его твердость. Она задыхалась между поцелуями, и когда он наконец отстранился и обхватил ее лицо своей сильной рукой, она прижалась щекой к его ладони, ошеломленно моргая.

На его лице играла довольная улыбка.

Может быть, он отвезет ее домой и… займется с ней любовью? Вот что случалось потом, верно? Несмотря на то, что он оставил немного пространства между ними, она все еще чувствовала его.

Она мало что знала о сексе, но знала, что хочет его. Она хотела получить все, что мог дать Маркус.

Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Его присутствие окутывало ее, ошеломляя, не беря в плен. Было ли это влечение? Или чем-то большим? Каждая частичка ее тела трепетала, вытягиваясь по стойке смирно.

Маркус доминировал над ее чувствами, вызывая головокружение. В ее голове зазвенели тревожные колокольчики. «Впустишь его, и он будет править твоим миром». Маркус был не из тех, кто делает что-то наполовину. Его контроль над ней будет абсолютным, но она не возненавидит его. Она будет наслаждаться этим.

Это было уже слишком. Все происходило слишком быстро. Она закрыла глаза, чувствуя головокружение.

Теперь она знала, почему поэты воспевают «влюбленность». Потому что это было похоже на падение. Дикое, свободное и ужасное падение. И как только ты упадешь, все закончится. Пути назад не будет.

— Кора, с тобой все в порядке?

Она кивнула, глаза по-прежнему закрыты. Она не могла смотреть на него. Это все равно что смотреть на солнце.

— Кора. Посмотри на меня. Не прячься.

Она подняла подбородок и моргнула, глядя на него. — Ты меня пугаешь, — прошептала она.

Он приподнял бровь. — Ну, ты мне всегда казалась умной девушкой.

— Что будет дальше?

Он заправил прядь волос ей за ухо, и она вздрогнула от удовольствия. Его глаза вспыхнули, и ей немедленно захотелось снова прижаться грудью к его груди.

Каково это, почувствовать на себе его руки? Она не забыла, как он оглядел ее с головы до ног в зеркале. Он был таким напряженным. Каково это, чувствовать, что вся энергия направлена на нее? Чтобы между ними ничего не стояло. Никакой одежды. Никаких притворств. И лет.

— Дальше, — он снова прижался губами к ее губам, коротко поцеловав, а потом отстранился, — мы отправим Золушку спать домой, пока она не превратилась в тыкву.

Он отстранился и взял ее за руку.

— Не думаю, что сказка звучит именно так, — пробормотала она, когда он повел ее сквозь толпу. Разговоры прекратились, и взгляды обратились к ним, толпа расступилась, как Красное море, когда они проходили мимо.

Почему они все так к нему относились? Она взглянула на Маркуса, но его лицо оставалось бесстрастным, как мрамор. Если бы его рука не была такой теплой и твердой в ее руке, она, возможно, вздрогнула бы, увидев это. Она посмотрела на лица некоторых из собравшихся.

На их лицах читалось не только уважение. Там скрывался страх.

Кто такой Маркус Убели, кроме парня, который перевернул ее жизнь с ног на голову? Хотела ли она знать? Или еще более тревожный вопрос — имеет ли это значение для нее, пока она наедине видит человека под маской?

Все время, пока они ехали домой, у нее кружилась голова от напряжения. Шаро вез их, и когда окно между водителем и задним сиденьем закрылось, она не сомневалась, что Маркус снова поцелует ее. Но он этого не сделал. Он обнял ее за плечи и рассеянно играл ее волосами, пока они ехали домой. Было тихо, если не считать Рахманинова, который эхом разносился по всей машине.

Она нахмурилась, когда машина остановилась после короткой десятиминутной поездки, и Шаро вышел и открыл ей дверь.

Маркус отодвинулся от нее, и она посмотрела на него в замешательстве. — Мы еще не добрались до «Короны»? — На то, чтобы добраться от отеля до места проведения сегодняшнего показа мод, ушло больше получаса. Конечно, движение было, но ведь они не могли так быстро преодолеть все это расстояние?

Она выглянула в окно — нет, исторического отеля нигде не видно.

— Я снял для тебя квартиру, — сказал Маркус.

Она повернулась на сиденье и посмотрела на него, открыв рот. Пентхаус в «Короне» — это одно. Он, очевидно, всегда держал его в резерве, но другая квартира? Для нее?

— Маркус, я не могу…

— Можешь, — он положил руку ей на поясницу, чтобы подтолкнуть ее выйти из машины, — и примешь. Думай об этом как о присматривании за домом. Моя секретарша на лето уехала в длительный отпуск в Европу. Ты мне поможешь, если останешься здесь. Ты можешь поливать цветы.

Но когда Кора поднялась наверх, она не нашла никаких растений. Зато увидела роскошную, полностью меблированную квартиру с тремя спальнями и потрясающим видом на парк.

— Потрясающе. — Она прошлась по огромным комнатам. Ее ноги утопали в толстом ковре. Маркус шел позади нее, засунув руки в карманы, с полуулыбкой на потрясающем лице.

Кора остановилась у камина, нервно проводя рукой по мраморной лепнине. Такая квартира в этой части города стоила наверно десятки тысяч долларов в месяц. Она чувствовала себя маленькой в этой ошеломляющей роскоши.

— Это уже слишком. Я не могу… — ее голос замер, когда она встретилась с пристальным взглядом Маркуса. Он и так уже дал ей слишком много.

— Можешь и сделаешь. Оставайся здесь. — Он выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но входная дверь открылась. Через несколько минут появился Шаро. Он кивнул ей и протянул Маркусу конверт.