Ассорти Шерлока Холмса - Антон Толстых

Я вступил в Шервудский лес. Холмс повёл меня по дорожке в самую глубь.

— Теперь я могу выложить перед обитателями леса мои рассуждения и проверить их истинность или ложность. Надеясь, я всё понял правильно, тогда меня не выставят как сыщика-самозванца.

Мы дошли до Главного дуба. Действительно, его ветви поддерживались лесами, но теперь леса были сплетены верёвками, став таким образом стенами жилища.

В импровизированном доме была самодельная мебель, на столе стояла спиртовка, а на стенах были развешаны ружья, луки и колчан со стрелами. У входа нас поджидало двое молодцов в военной форме. За столом сидел высокий мужчина, на его гладком лице были светлые армейские усы и проницательные глаза, подозрительно оглядывавшие нас. Когда он понял, что мы и есть знаменитый сыщик и его биограф, его лицо просветлело.

Он встал во весь рост и представился:

— Товарищ Оскар Ньюнс, — после этого он счёл нужным пояснить, — «товарищ» это обращение в социалистических обществах.

Он пожал нам руку.

— Наш девиз следующий: «Робин Гуд умер, но дело его живёт!».

— Если он умер, то существовал. Вы уверены в этом? — осведомился я.

— Теперь это уже не имеет значения.

— Обещаю, что не нанесу вам вреда — ни своими руками, ни руками полиции, — обещал Шерлок Холмс.

— Я рад, очень рад, что у нас есть хоть какой-то единомышленник, — вздохнул Ньюнс. — Теперь выслушайте мою биографию. Родился я в Ноттингемшире, в деревне Готэм…

— Вот как! Ватсон всё-таки оказался прав. Он ведь предполагал, что вы родом из Готэма.

— Да, доктор Ватсон, вы правы. Не ожидал от вас такого попадания в цель. Слушайте дальше. Впрочем, мою жизнь до 35 лет мне рассказывать необязательно, так как ничего интересного вы там не увидите. Когда мне исполнилось 35 лет, то есть 4 года назад, я пошёл в рабочие. А рабочие, как вы знаете, склонны к социализму и не испытывают симпатии к капиталистам. С этим учением, то есть социализмом, я познакомился благодаря русским.

Холмс достал из кармана найденную им страницу.

— Я знал кириллицу, но успел её забыть. Но что это за газета?

— Отличная находка! Наш солдат рассказывал о грибнике, который собирал грибы в нашем лесу, и счёл подозрительным, что тот забрал с собой старый газетный лист, обронённый нами.

— Так объясните нам, что за газета была у вас.

— Среди моих подчинённых есть те, кто стали социалистами ещё раньше меня. Они — последователи Герцена. Так звали российского революционера и писателя. В Лондоне он основал Вольную русскую типографию. Там печатались листки, брошюры, журнал, но речь идёт не о них. Речь идёт о газете «Колокол». Именно так переводится русское слово в заголовке. «Vivos voco» означает «зову живых».

— Я знаю.

— Так вот, в этой газете Герцен обличал российский абсолютизм и требовал освобождения крестьян с землей. Но абсолютизма у нас уже нет, а европейское крепостное право не имело признаков рабства, как в России. Однако именно он, а точнее, его английские последователи, как бы разбудили меня. Мы тщательно сохранили выпуски «Колокола», выходившие до 1867 года, но умудрились намусорить ими, вот благодаря этому вы и нашли один образчик.

— Но это было 4 года назад, мистер Ньюнс, — отозвался Холмс. — Вы же начали свою деятельность только в этом году.

— Как социалист, я со своими товарищами вступил в Фабианское общество. Мы сделали это потому, что это оно состоит из социалистов. Но мы допустили промах. Только потом выяснилось, что эти члены этого Общества — реформисты. Мы-то понимали, что реформы не исправят капиталистов. К тому времени мы пришли к идее вернуться в Ноттингемшир и поселиться в этом самом лесу. Такое решение мы смогли принять только благодаря мистеру Гуду, который был средневековым социалистом. Среди фабианцев были эти пятнадцать партизан, которым было не по душе воевать с бурами. И там как раз были японцы, владеющие своей национальной борьбой. Только это не дзю-дзюцу, а баритсу.

— Знаю. Я сам, как вам наверняка известно, владею методами этой борьбы.

— Я, в свою очередь, умею стрелять из лука. Это умение понадобится, когда у нас закончатся порох и патроны, но оно годится и сейчас. Вы, мистер Холмс, спросили, почему именно в нынешнем году мы перешли к делу. Катализатором стал тот факт, что в нынешнем году фабианцы вошли в «Комитет рабочего представительства». Этот «Комитет» состоит сплошь из реформистов, которые сидят сложа руки и никак не помогут нашему робин-гудовскому делу. Это стало последней каплей. Наша компания не пришла на заседание Фабианского общества, поскольку мы сбежали сюда, где вы нас сейчас видите. Наши бывшие коллеги, вероятно, не подозревают, что мы и есть бандиты из Шервудского леса, так как по-прежнему считают нас реформистами. Неясно, правда, как они объяснили наш уход. Но в то же время, в отличие от Герцена, мы не являемся социалистами полностью. Мы не собираемся свергать королевскую власть, поскольку она никому не мешает, и вовсе не считаем религию «опиумом народа». Мы всего лишь считаем, что у богачей всё нужно отнять и поделить. А капиталисты считают, что у бедных нужно всё отнять и поделить. Dixi! Я всё сказал!

Холмс слушал его с дремлющим видом, но после окончания речи открыл глаза.

— Мистер Ньюнс всё рассказал так, что мне нечего добавить. В общем же, так бывает в исключительных случаях. «Преступник», деяние которого я расследую — на самом деле не преступник, а человек, действующий из высоких идейных соображений. Ватсон, неужели вы думали, что я приехал в такую даль для того, чтобы арестовать этого молодца? Как вам известно, я неохотно берусь за расследования для знатных и богатых. Но сюда же я приехал, чтобы узнать о своём единомышленнике, которому я сочувствую, в отличие от полицейских властей. Его цель благородна. А вот хлыщ Арчибальд Черчилль оказался хуже, чем мы думали.

— Холмс, как вы это выяснили? Мы ведь только познакомились с ним. Он показался мне благородным человеком.

— Это окажется очень простым, если вы вспомните то, что слышали сегодня. В первую очередь, этот миллионер сожалеет о том, что у него один миллион, а не два. Настоящая алчность, вы не находите? А как он накопил своё состояние? Конечно, спекуляциями мебелью. Вы скажете, что наша мораль не осуждает спекуляции. Но с точки зрения социалистов, к коим можно причислить не только Робина Гуда, но и Иисуса, такой способ неприемлем для честного христианина. Несмотря на такое количество денег, он не филантроп и не занимается благотворительностью. Знает ли миллионер, что как бы он ни был хитер, он не проведёт верблюда сквозь игольное ушко? Черчилль и Гудвин планируют построить автомобильное шоссе, но «исключительно для их нужд». То есть они будут ездить из Ноттингема на виллу и обратно, а простому народу прокладка дороги ничего не даст. Помните ли вы про оленей?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});