Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

— Я спятил, — пробормотал Тирион, но на самом деле не верил в это. Он говорил лишь для того, чтобы тянуть время, пока сам обдумывал имевшиеся у него варианты. Первым его порывом было убить незнакомца, напав без предупреждения, но что-то предостерегало его о том, что этот человек был слишком опасным для такого решения.

— Ты не спятил, — сказал Сэйлендор. — Я знаю, чего ты хочешь, и я могу помочь тебе получить желаемое.

Тирион внимательно посмотрел на него, заметив, как изменился эйсар незнакомца. Эйсар в точности соответствовал носимому им лицом, будто он действительно становился тем, кого имитировал. Был ли он действительно Прэйсианом? Только они были способны на такое, но даже среди них это было доступно лишь самым искусным. Он не видел никаких признаков того, что Джордж или Элэйн обладали такими навыками.

— Вопрос в том, чего ты хочешь? — сказал Тирион.

— Твой успех даст мне то, чего я хочу, — сказал незнакомец. — Мэттью и остальные планируют нечто, ведущее к краху всего, ради чего я трудился — но для достижения успеха им нужна Линаралла. Помогая тебе, я остановлю это, и одновременно заставлю твою мечту сбыться.

Тирион прищурился:

— С чего мне тебе верить?

Сэйлендор улыбнулся, показав белые зубы и зелёные дёсны:

— Знание — сила, и силы у меня в достатке. Позволь мне объяснить…

Тирион слушал почти час, и несмотря на его цинизм, он обнаружил, что откровения незнакомца его шокируют. Этот человек знал его лучше, чем он сам, и хотя его утверждения были нелепы, их подтверждали факты, которые было трудно игнорировать. Когда тот закончил излагать, у Тириона появился один важный вопрос:

— Зачем тебе нужен я? — спросил он.

— Сам я это сделать не могу, — сказал Сэйлендор. — Даже эта короткая беседа очень трудноосуществима для меня. До недавнего времени она была невозможна, но по мере того, как Мордэкай набирает силу, я слабею. По мере того, как я слабею, моя способность к осознанным действиям растёт. Лучше всего это можно описать так: я пробуждаюсь. Однако даже если бы процесс зашёл ещё дальше, я не смог бы отправиться туда, где они собираются разрушить мои труды. Если бы я так поступил, получилась бы конфронтация между мной и моим преемником. Чтобы победить в таком конфликте, я был бы вынужден забрать силу, которую я ему дал, сведя на нет ту цель, к которой я стремлюсь. Понятно так?

— Вообще не понятно, — ответил Тирион.

— Тебе нужно только осознать, что я не могу вмешиваться напрямую, но на короткое время я могу предоставить других, которые тебе помогут.

— Как Бриджид, — сказал Тирион. — Это действительно был ты?

Сэнтир покачал головой:

— Лишь настолько, насколько ты мог бы сказать, что ты — это я. Я могу вернуть любого, кто тебе нужен, но лишь покуда я удерживаю на них своё внимание. Как только мой разум дрогнет, или я снова погружусь в дрёму, они исчезнут. Сон особенно цепок, когда дело доходит до поддержания его собственного существования.

— Сон?

— То, что ты полагаешь реальностью. Проще всего объяснить, что это — моё подсознание, но на мои желания ему плевать. В некотором смысле, я воюю сам с собой, и я выбрал тебя в качестве проводника моей воли.

Тирион состроил кислую мину:

— Я никакой не проводник. До сих пор ты мной манипулировал — не жди, что я буду тебя за это благодарить. Сейчас я приму твою помощь лишь потому, что ты мне полезен.

Сэйлендор слегка ухмыльнулся, и отвёл взгляд:

— Как и ожидалось. Могу я предложить тех, кто, по моему мнению, поможет тебе лучше всего?

— Нет, — прямо сказал Тирион. — Ты предоставишь лишь тех, кого я попрошу.

— А ты нагл, учитывая то, что ты обращаешься к Богу, — сказал незнакомец.

— Никакой ты не бог, — парировал Тирион, — а всего лишь трус, прикрывающийся слишком огромной мощью, чтобы кто-то мог с ним спорить. Вместо того, чтобы взглянуть своей ответственности в лицо, ты бежишь её, отдаёшь её кому-то другому.

В голосе незнакомца не было гнева, когда тот ответил:

— Ты смеешь?

— Я знаю тебя потому, что я по-своему был тобой, — заявил Тирион. — Я презираю твою слабость, но я всё равно буду тебя использовать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лицо Сэйлендора сохраняло нейтральное выражение:

— Ладно. Говори, чего желаешь. Мне всё равно. Кого тебе вызвать?

Тирион улыбнулся.

* * *

Пот стекал по лицо Джорджа, сидевшего в высокой траве рядом с охотником. Он не мог вспомнить, чтобы хоть когда-нибудь был столь же несчастен, но было ясно, что стрелка его комфорт не волновал.

— Мы здесь уже не один день, — ныл Джордж. — Никто не пришёл. Ты не думаешь, что мы только зря тратили время?

— Он уже был здесь, — сказал Чад. — Но я не думаю, что он нас заметил.

— Правда? — спросил Джордж, изумившись. — Откуда ты знаешь?

— Потому что мы до сих пор живы, — сказал охотник. — Тебе следует поздравить себя. Твоя мама тобой бы гордилась, — с сарказмом добавил Чад.

Джордж сжал губы, услышав такие слова. За последние несколько дней он привык к ремаркам Чада, но охотник всегда находил новые способы до него докопаться.

— Тебе не помешало бы чуть приятнее быть, — с некоторой горечью сказал он. — Как моя мать.

— Будь я твоей матерью, ты не дотянул бы до взрослой жизни, — сказал Чад. — Я думаю, что ты — ёбаный дебил. — Тут он мило улыбнулся: — Но я это имею ввиду «приятным» в приятном смысле.

— Да как можно… забей, — отозвался Джордж. До него начало доходить. Вместо этого он вернулся к первоначальному вопросу: — Что заставляет тебя думать, что он был здесь?

— Потому что этот ублюдок — не дурак. Ты сказал, что его дальность больше, чем у тебя. Полагаю, он подобрался настолько близко, насколько смог, а потом удалился, когда не заметил нас. Он ожидает засады.

— Тогда мы с тем же успехом могли оставаться в моём поместье, — возразил Джордж. — По крайней мере, там было бы удобно. Судя по твоим словам, мы ничего не добились.

Чад одарил его взглядом, который говорил о многом. Основной темой этих многих речей, похоже, было что-то связанное с тем, что он в жизни не видел никого более тупого:

— Каждый раз, когда я начинаю хоть чуточку тебя уважать, ты говоришь что-то вот такое.

Джордж не клюнул на подначку. Он лишь молча вперил гневный взгляд в своего мучителя.

— Во-первых, мы знаем, что больше сюда никто не приходил, — объяснил Чад. — Это избавляет нас от одного крупного повода для беспокойства. — Во-вторых, мы знаем, что наша добыча не глупа. Они в курсе, что это может быть ловушкой. Самая разница заключается в том, как мы отреагируем, когда наступит решающий день.

— В смысле? — спросил Джордж. — Ты разве не собираешься просто стрелять в него, когда он объявится?

— Они, — поправил стрелок. — Он не придёт один. И первым тоже не явится. Охота на людей — это не как охота на оленей, парень. Они гораздо опаснее, особенно этот. Одно неверное движение — и ты станешь жертвой, а не охотником. Начнёт он с нападения поменьше, надеясь раскрыть заготовленные для него Мэттью сюрпризы. Возможно, он запланирует даже второй удар, прежде чем явит себя. У кого в рукаве будет последняя уловка, тот и выйдет победителем. Вот, почему мы будем ждать.

— И сколько нам ждать?

— Пока кто-нибудь не проиграет. Если это Тирион — отлично. Я просто позабочусь о том, чтобы он не выжил. Если же это будут Мэттью и остальные, то я буду кинжалом в спину, который положит конец нашему общему врагу, — сказал Чад.

Джордж был в шоке:

— А если он убьют их, пока мы тут сидим, дожидаясь момента?

— Мы не в песочнице, мальчик, — отрезал охотник. — Мы ставим на кон наши жизни. Будем надеяться, что мы сможем определить, кто будет проигравшим, до того, как всё зайдёт настолько далеко — но в этой игре гарантий нет никаких. Люди умрут. Если тебя это бесит — отлично. Мне на самом деле похуй, потому что я всё равно скорее всего сдохну ближе к концу. Если тебе это не нравится, можешь плюнуть мне на могилу. Но пока я не мёртвый, я планирую все усилия приложить, чтобы успеть убить этого уёбка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})