Дочь леди Чаттерли - Дэвид Лоуренс

Страданиям Клэр положила конец вошедшая в гостиную сестра милосердия из соседнего отделения. Она объявила, что перерыв окончен и девушкам пора заступать на дежурство.

В ту ночь Клэр никак не могла заснуть. Она вдруг почувствовала жгучую неприязнь к отцу, уведшему жену у беспомощного инвалида. Если бы ее отцом был сэр Клиффорд, а не его егерь, ее собственная жизнь сложилась бы иначе.

Лиз полагала, что потребность женщины в плотской любви вполне может одержать верх над супружеской верностью и собственными принципами. Более того, она не видела в этом ничего предосудительного, а поэтому оправдывала бывшую леди Чаттерли. Клэр же, напротив, никак не могла поверить в то, что физическое влечение может заглушить в человеке все чувства, в том числе и сострадание. Охваченная глубоким смятением, она лежала без сна и все думала, думала… Да, ей страстно хочется любить и быть любимой, однако эта жажда любви запрятана в ней так глубоко, что вряд ли кому удастся ее пробудить. Когда Клэр выросла и превратилась во взрослую девушку, мысль о плотской любви смущала ей душу и она изо всех сил старалась заглушить в себе пробуждающееся желание.

На рассвете Клэр тихонько прошла на кухню, заварила чаю, приняла таблетку аспирина — жутко разболелась голова — и в который раз дала себе слово не копаться в собственных чувствах.

Пускай Лиз и все остальные укоряют ее за то, что она много работает. Увы, она не может отдавать всю себя любви, а поэтому будет отдавать работе. Работе во имя скорейшей победы.

Следующие две недели она, можно сказать, была счастлива — те, кого выхаживала, постепенно выздоравливали и выписывались из госпиталя. В том, что они снова оказались на ногах, была и ее заслуга. А когда наконец и Табби смог пользоваться протезом, она возблагодарила Господа Бога.

Улучив момент, Табби обнял Клэр своей новой рукой.

— Каждая косточка, каждый мускул и сухожилие этой руки вздрагивают от восторга, стоит прикоснуться к такой красавице, — с лукавой улыбкой произнес он.

— Ну, раз уж ты схватил девушку в свои железные объятья, так поцелуй же ее! — посоветовал кто-то из офицеров.

Табби, разумеется, воспользовался советом. Он так и сиял от счастья. Клэр с чувством ответила на его поцелуй — она испытывала к этому страдальцу глубокую симпатию и нежность. Отпустив Клэр, Табби прошептал:

— Никогда не забуду этот поцелуй. Вы были так щедры и великодушны ко мне, сестричка. Ни за что не смогу забыть вас, милая, милая мисс Меллорс.

В тот день Клэр пришла домой в прекрасном расположении духа. Ее ждал сюрприз в виде записки от тети Хильды, в которой та просила племянницу немедленно позвонить по указанному номеру. Чей это был номер, Клэр не знала, но послушно набрала цифры. Ответил мужской голос:

— Привет, красотка. Не забыла еще меня?

— Кто это?

— Не притворяйся, будто не узнала по голосу. А вот я тебя сразу узнал. Твой голос напоминает холодное шампанское, от которого так странно кружится голова.

Теперь она догадалась, кто это, и ее щеки вспыхнули от гнева.

— Капитан Бинелли!

— Для тебя я просто Кас.

— Что вам нужно от меня? — не очень любезно поинтересовалась Клэр. Они с капитаном Бинелли не виделись с тех пор, как он выписался из госпиталя. Правда, кто-то рассказывал ей, что Бинелли еще не выздоровел окончательно и пока околачивается в Лондоне.

— Хочу увидеться с тобой, — сказал Бинелли.

— Увы, я очень занята.

— У тебя, моя дорогая, бывает свободное время.

— Я слишком занята, чтобы встречаться с кем попало, — сухо отрезала Клэр.

— Со мной у тебя эти штучки не пройдут, мой хороший маленький ледничок. Уж я-то знаю, что под слоем льда пылает вечный огонь.

— Вы несете какой-то бред. Прощайте, капитан Бинелли.

— Постой! Я должен увидеть тебя. Должен. Я схожу по тебе с ума. Звонил тебе неоднократно, но никто не берет трубку. Давай подадимся куда-нибудь вечерком?

— Извините, но я не могу.

— Дорогая, я не собираюсь носить чин отставного капитана. Как насчет завтра?

— Боюсь, не удастся, — решительно отрубила Клэр и положила трубку.

Кас позвонил снова. В тот вечер он звонил ей еще трижды, и раз от разу его голос звучал все вкрадчивей и похотливей. Клэр, ни слова не говоря, вешала трубку. К сожалению, она не могла отключить телефон, потому что старшая сестра госпиталя отдала распоряжение всем сестрам милосердия находиться по ночам возле телефона. В военное время мало ли что может случиться. Ни тети Хильды, ни Пип дома не было — уж они бы наверняка отшили капитана Бинелли. Пип скорее всего даже получила бы от этого удовольствие — она обожает хамить нахалам. Бинелли позвонил в четвертый раз, и Клэр вышла из себя.

— Прекратите безобразничать! — крикнула она в трубку. — У меня был очень напряженный день и я нуждаюсь в отдыхе.

— Приезжай ко мне, дорогая. Отдохнем вместе, — последовал ответ.

— Вы сошли с ума.

— Может быть. Я так долго думаю о тебе, что вполне мог свихнуться.

Она повесила трубку и почувствовала, что дрожат руки. Вспомнила темные, маслянистые глаза капитана Бинелли, его наглый похотливый взгляд. Господи, какой ненавистный тип! Она умрет, если он к ней хотя бы прикоснется. Как мерзко, что кто-то вот так до бесстыдства откровенно хочет ее. Да какое он имеет право испытывать к ней подобное чувство?..

Клэр так и слышался его голос. Фу, мерзость какая! Она спрятала голову под подушку и попыталась заснуть, но этот голос не давал ей покоя. Наконец она ненадолго забылась, но под утро приснилось, будто она запуталась в тяжелой липкой паутине, и к ней подбирается паук с головой Каса Бинелли. Вот сейчас он схватит ее своими мохнатыми лапами, присосется к ее губам, высосет всю кровь… Клэр сбросила на пол подушку и спустила с кровати ноги. Светает. Скоро на дежурство. А у нее раскалывается от боли голова.

Эти звонки оказались всего лишь началом массированной кампании по завоеванию Клэр. Кас Бинелли преследовал девушку методично, день за днем. Ей начинало казаться, что он не в своем уме. Она боялась подойти к почтовому ящику, шарахалась от телефонных звонков.

— Если вы не прекратите ваши преследования, я буду вынуждена обратиться в полицию, — сказала она однажды.

Он рассмеялся.

— Моя дорогая красотка! Да будет тебе известно, еще не изобрели закона, запрещающего мужчине хотеть женщину.

— Но ведь есть закон, запрещающий мужчине преследовать женщину!

— А я и не собираюсь преследовать тебя, моя дорогая. Я только хочу целовать тебя. Буду целовать до тех пор, пока ты сама не захочешь ответить на мой поцелуй.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});