У Великой реки - Андрей Круз

После предъявления «сыскухи» капитан Шадрин даже отнесся к нам с неким расположением. Ему уже дожили сегодня, до того, как все это безобразие началось, о нашем появлении. Я даже спросил, не удержался, не пришла ли телеграмма из Твери для нас, но тут он меня разочаровал – телеграф не работал. С первыми выстрелами в городе связь оборвалась. Правда, не вся – еще один малосильный колдун-прапорщик дежурил сейчас у могучего амулета дальней связи, сварганенным чародеями посильнее. Но и с этим до последнего момента были проблемы, кто-то мешал связи.

Лари бросила заинтересованный взгляд на дверь в гауптвахту, куда отволокли, не развязывая, ее пленного. Тут она права, вопросов к Созерцающим накопилось много. И задать их надо как можно быстрее. Но было не до того. Противник, разозленный потерей «Барабана» и тем, что из «Улар-реки» прямо у него перед носом сбежала целая колонна машин, резко усилил обстрел. Треск винтовочных выстрелов стоял такой, что наблюдатели на стене были вынуждены попрятаться, а с верху вниз летели щепки и труха от беспощадно избиваемого пулями частокола.

Где-то завелся пулемет, затем второй. А потом раздался знакомый звук, как будто где-то выдернули пробки из бутылок, и с отвратительным тонким визгом на территорию форта прилетели осколочные мины из ротных минометов, заставив всех стоящих во дворе попрятаться. В ответ не стреляли ни такие же маленькие минометы, ни артиллерия крепости – огонь по нам велся из города, и открыть по нему артиллерийский огонь было бы военным преступлением. Там было полно мирных жителей, которые сейчас отлично выступали на стороне противника в роли заложников.

Когда город закладывался, его готовили к обороне от внешнего врага, а такой простой способ захвата, как сегодня, откровенно прошляпили. Решили, что мощный гарнизон с комендатурой купно такого безобразия не допустят. А ведь просто как мычание – серией мелких нахальных нападений на все подряд растащить гарнизон по всей территории ответственности, а затем захватить городишко силами «караванной охраны» и «пятой колонны», которая здесь всегда жила и процветала. А прорываться разбредшемуся по долинам и по взгорьям гарнизону обратно не так просто, противник ведь наверняка не поленился засады устроить на путях вероятного подхода неизвестно где блуждающих патрулей.

Сначала я бросился к своей машине и отогнал ее за заднюю стену какой-то из казарм, туда, куда вероятность попадания мины была самой маленькой. Ну ладно, если мина из «ротника» прилетит, то это еще ничего, а вот как начнут нас завтра сипаи жарить из полковых? Тогда что? Гаси свет тогда, что еще…

Пока мы суетились во дворе, Иваныч с управительницей под командованием Полухина утащили еле переставлявшую ноги Машу в одну из казарм. До подхода артиллерии противника особо опасаться обстрела в зданиях не следовало, вот ее и уложили на солдатскую койку. Мы с Лари зашли к ней, присели рядом, подтащив табуретки.

– Дорогая, как ты? – улыбнулась колдунье наша нечисть.

– Только не приставай сейчас! – притворно испугалась Маша.

Кровотечение из носа у нее уже остановилось, но вид все равно был такой, что краше в гроб кладут. К тому же кровь с лица она не стерла, а скорее размазала, поэтому была похожа на вампиршу, у которой проблемы с застольным этикетом. Лари извлекла из кармана сверкающий белизной носовой платок, и стала стирать им следы крови с лица колдуньи.

– И все же, как ты? – вполне с сочувствием спросила демонесса.

– Чуть-чуть очухалась. А вот сразу после того, как щит продавила – думала умру на месте. Сознание потеряла, даже не знаю, как внизу оказалась.

– Иваныч с управительницей и с женой Полухина тебя снесли. – сказал я. – Говорят, ты вообще без сознания была. На-ка вот, выпей…

Я достал из внутреннего кармана куртки плоскую серебряную фляжку, отвинтил пробку и протянул Маше. Та осторожно взяла ее в руку и чуть не выронила, спасибо, Лари успела подхватить. Затем Маша понюхала с подозрением содержимое и спросила меня:

– А это что?

– Коньяк. Хороший, армирский, двадцатилетний. Он тебе сейчас лучше любого лекарства будет.

Для вящей убедительности я дважды щелкнул себя пальцем по горлу, показывая, что коньяк надо пить, а не смотреть на него.

– Давай. – легко согласилась Маша и сделал неслабый глоток из горлышка. Поморщилась, но вроде бы ей даже понравилось.

– Оставит фляжку?

– Нет, забирай, а то напьюсь. Пусть мне поесть дадут и я посплю. Сейчас ведь можно, верно?

– Верно. Сипаи раньше утра не подойдут, да и пользы от тебя на стенах сейчас… сама видишь.

– Вижу. – кивнула Маша. – А вы идите, у вас как раз дел полно.

– Это точно, успевай разгребать. – вздохнул я и поднялся, опершись на колени.

Устал я все же зверски, самому бы поваляться в койке минут шестьсот было бы просто замечательно. На спине посидеть, как любил выражаться старший унтер Парамонов, под чьим началом я служил по первости. Вроде и не много бегал, но после нашего набега на «Барабан» от переизбытка адреналина в крови до сих пор колотит, даже руки дрожат.

– Командир, ты что увял? – ехидно спросила Лари. – Пошли, там нас трофей дожидается, зря я его сюда тащила, что ли?

Я подхватил карабин с кровати, встал, потянулся. Помотал головой, как конь, чтобы согнать сон.

– Ладно, пошли, что еще остается.

Мы оставили Машу на попечение гостиничной управительницы, которая пообещала холить и лелеять нашу колдунью, а сами направились через темный двор форта в сторону комендатуры, за которой находилась гауптвахта.

41

Где-то над нашими головами противно заныла мина, и затем с грохотом рванула посреди крепостного двора, хлестнув осколками по бревенчатым стенам казарм и выбив все стекла, до которых эти самые осколки дотянулись.

– Пошла пристрелка. – сказал капитан Шадрин, опуская бинокль.

– Похоже на то. Лишь бы самолеты не разнесли. – согласился с ним комэск Порошин, стоящий рядом с нами в тесном помещении НП, что разместился на верхушке высокой башни, установленной посреди форта на манер донжонов в замках местных баронов. С этой позиции мы могли обозревать все окрестности, а в случае прорыва противника внутрь, даже сопротивляться. Хотя бы до тех пор, пока под основание башни не заложат хороший заряд динамита.

Справа от нас, из бетонного колпака ДОТа, задолбила длинной очередью пулеметная спарка. Трассы потянулись к кустарнику на опушке леса, выбили там облака пыли и грязи, но больше никакого видимого действия не произвели.

Сипаи окружили форт с рассветом. Полковые короткоствольные пушки они втащили в город и начали размещать в дальних концах улиц, ведущих к форту. А минометы, которых у них было не меньше шести, разместили где-то на закрытых позициях. Похоже, что одна батарея била из леса, откуда-то с поляны, а вторая пристреливалась из города.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});