Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

которые устраивали туристы в Негриле; но в начале 1980-х Ямайка превратилась в перевалочный пункт для колумбийского и перуанского кокаина, предназначенного для Северной Америки. Только в 1984 году ямайская полиция изъяла сто тридцать фунтов кокаина, а береговая охрана однажды перехватила партию кокаина на сорок пять миллионов долларов. В течение последующих лет присутствие кокаина имело радикальные последствия для ямайского общества, но особенно пострадала музыкальная сцена.

Политическая и экономическая ситуация в стране по-прежнему оставалась крайне нестабильной.

В 1983 году Сиага призвал к внеочередным выборам, которые были бойкотированы его соперником Майклом Мэнли, поскольку Сиага отказался обновлять старый список избирателей. Его политика «сиаганомики», смоделированная согласно экономической стратегии Рональда Рейгана, оказалась провальной; отмена ценового контроля и одновременно отказ от повышения минимальной заработной платы сделали многие товары первой необходимости недоступными для обычных граждан, и еще двадцать тысяч человек за период правления Сиаги пополнили ряды безработных. Огромные кредиты МВФ, которые правительство не могло погасить, привели к тому, что в 1984-м ямайский доллар был девальвирован. Подобные изменения в социальной сфере заставляли ведущих продюсеров покидать страну.

Убийство Принца Фар-Ая 15 сентября 1983 года стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Роя Казинса и убедившей его переехать в Ливерпуль. «Я почти ослеп из-за своей катаракты, и у меня случились развод и повторный брак; я работал с Принцем Фар-Аем, и тут они убили его. Я решил, что с меня хватит. Они убили его из-за дискотеки: они хотели, чтобы дискотека продолжались. Фар-Ай отдал [промоутеру] половину денег и остался должен половину, но женщина [промоутера] сорвала дискотеку в ту ночь, устроила скандал, и Фар-Ай сказал, что не будет играть и не будет отдавать вторую половину. Он был из тех людей, кто шел на принцип. Фар-Ай жил на Эджвотер, пришел домой и стал поливать свой сад, но бандиты следили за ним, и как только он свернул шланг и вошел в дом, они туда ворвались. Приказали всем лечь на пол, Фар-Ай тихо лег, но его жена узнала кого-то из парней и стала сопротивляться. Они в нее выстрелили, но не убили, а только ранили, а его пристрелили как собаку. В гостиной везде была кровь и его отпечатки пальцев на стене… когда человек в агонии, он оставляет такие следы».

Все большее число артистов и продюсеров эмигрировали, и культура дэнсхолла стала развиваться за пределами острова. Наиболее последовательным в этом был музыкальный продюсер Донован Жермен, обосновавшийся в США. На рубеже 1970-1980-х годов он выпустил сильный материал Sly & The Revolutions для своего лейбла Revolutionary Sounds. Кроме того, Жермен отметился выпуском серии пластинок The Cultural Roots, одной из последних великих гармонических групп, которая доказала, что чувствительность корневой музыки может быть обрамлена жесткими дэнсхолльными ритмами.

Продукция Жермена, как правило, отличается уверенным барабанным саундом с яркими духовыми (часто в исполнении Клайва Ханта и Дина Фрейзера), не менее важным компонентом регги. Все это можно услышать на хите 1982 года группы The Tamlins – Baby Love, тяжелой переработки классики рокстеди группы The Sensations. Позже Жермен станет одним из ведущих продюсеров острова, когда в 1987 году вернется в Кингстон.

Лейбл Tanka, также базирующийся в Нью-Йорке, в начале 1980-х стал заметен серией хитов с певцом Роландом Барреллом, но слава лейбла была недолгой. Баррелл был еще одним певцом, чье творчество в ранний период дэнсхолла определило сдвиг от гармонических групп к сольным вокалистам. «Я родился в Кларендоне, но примерно с четырнадцати лет жил в Тренчтауне», – рассказывает Баррелл; мы встретились с ним в айтал-баре, где подают блюда, одобренные растафари, этот бар является частью студийного комплекса Джуниора Рида. Баррелл говорит, что в свои ранние дни в Кингстоне он пел в неформальной обстановке с членами группы The Linkers.

Его профессиональный дебют состоялся, когда он исполнил Step It in Ballet с Хью Гриффитсом, довольно успешную песню, спродюсированную певцом Принцем Хантли.

«Нас пригласили на первое шоу, и мы произвели фурор. Потом Хью Гриффитс сказал, что хочет петь один. Пришлось начинать все сначала, и я сделал мелодию для Анселла Коллинза под названием Working Man. Анселл привел меня в Tanka, и я там спел Johnny Dollar».

Песня была основана на композиции соул-певца Гарнетта Миммса A Quiet Place, которую в начале 1970-х делали и Paragons, и Хорас Энди, и некоторые другие. Новая версия с тяжелым басом и ясным голосом Баррелла, исполненная в манере, похожей на оригинал, быстро завоевала ямайскую дэнсхолл-аудиторию.

«Два года Johnny Dollar играла на дискотеках, а потом один дэнсхолльный звукорежиссер купил ее как дабплейт и отдал Слаю, Слай выпустил ее, и она взлетела. Эта мелодия действительно сделала мне имя. После этого Channel One сказал, что они хотят сделать мелодию со мной, и Таnka отдала им Stormy Night. Она хорошо пошла – в Англии была номер один. В Нью-Йорке был такой брат по имени сэр Томми, Адмирал Тибет [Кеннет Аллен] делал для него альбом All-Star, и мы с ним издали еще несколько сорокопяток. После того как мы сделали три хита с Таnka и еще альбомом Johnny Dollar, они бросили бизнес – какое-то несчастье у них случилось».

В начале 1980-х Шугар Минотт смог влиться в стиль «лаверс-рок», завоевывавший Британию, и выпустил соулориентированный материал с Джеки Митту; он также сделал примечательные диски в Нью-Йорке в 1983–1984 годах на студии в Бронксе под управлением Ллойда «Буллваки» Барнса. «Я был тогда на Ямайке, весь в борьбе, – говорит Минотт, – и Рой Аллен из Hawkeye Records приехал на Ямайку. Мы сделали Good Thing Going, старую американскую песню, которая была хитом у Майкла Джексона. Песня начала круто продаваться в Англии, и я попал в топ. Я подумал, что смогу зацепить и другие вибрации, и пошел на студию Easy Street. Там парень играл рок – он никогда раньше не слышал регги. С первой же сессии на Easy Street у меня сошло четыре хита».

Важную роль в его работе в ту пору сыграл Джеки Митту. «Джеки был в Канаде, играл в каком-то отеле в смокинге. Когда у нас появилась Good Thing Going, мне нужен был кто-то, кто мог бы просто сложить все воедино, поэтому я сказал: “Джеки Митту – учитель, это человек!” Некоторые треки альбома The Roots Lovers были сделаны в Нью-Йорке, такие как Penny For My Song, и даже духовые там накладывались. My Love Is True — Джеки получил этот ритм со Studio One. Коксон дал ему ритм, а он дал его мне и тут же стал помогать, но Коксон приревновал – ему не понравился наш альянс».

Наиболее крепкой нью-йоркской