Странствия Шута - Робин Хобб

— Шут? Шут?

— Я здесь, Мотли, — сказал он, будто она была ребенком, протянул руку в сторону ее голоса и не вздрогнул, когда она запрыгнула на его запястье. Она поднималась по рукаву, помогая себе клювом и когтями, пока не достигла плеча, где стала приглаживать его волосы. Я увидел, как его стиснутые челюсти начали расслабляться. Тем не менее он заговорил невыразительным и помертвевшим голосом: — Фитц, ты понимаешь, что они уготовили для Пчелки? Для нашего ребенка? Она станет ценным вкладом для их племенного скота, вольет Белую кровь, которую они не смогли добыть. Если они еще не узнали, что она моя, то скоро поймут.

Эш вытаращил глаза и начал говорить, но был остановлен поим повелительным жестом. Я поднес руки к сердцу, стараясь успокоить его, глубокого вдохнул и задал еще один вопрос:

— Итак, сколько потребуется времени, чтобы добраться до Клерреса?

— Если честно, я не могу этого с уверенностью сказать. Впервые мы добирались до Клерреса очень кружным путем. А когда я убежал оттуда, я был юн и не раз сбивался с дороги, садился на корабли, плывущие в ненужные мне порты, надеясь, что один из них направляется в Бакк. Иногда месяцами находился на одном месте, прежде чем у меня появлялись средства путешествовать дальше. Дважды меня пленили против моей воли. Тогда мои ресурсы были сильно ограничены, а Шесть Герцогств казались не более, чем легендой. А когда мы вернулись с Прилкопом в Клеррес, то большую часть пути шли сквозь камни, и даже это заняло у нас немало времени. — Он остановился. Надеялся ли, что я предложу воспользоваться этим маршрутом? Если так, то ему пришлось бы ждать еще долго даже после того, как мой контроль над Скиллом восстановится. Состояние Чейда еще больше усилило мое нежелание вновь пользоваться колоннами.

 — В любом случае, нам надо отправляться так быстро, как мы только будем способны. Кровь дракона, которую дал мне Эш, прекрасно отразилась на моем здоровье. Если мое состояние продолжит улучшаться и ты поможешь мне вернуть зрение… Ох, да даже если ничего этого не будет! Мы подождем вестей, на которые ты надеешься, но как долго? Дней десять?

На него не действовали объяснения, и я не стал давать ему напрасных обещаний.

— Давай подождем, пока роустеры с Олухом и Фитцем Виджилантом вернуться. Это не займет много времени. Возможно, к этому моменту твои глаза восстановятся, как и все остальное. А если нет, мы попросим Олуха и остальных участников Круга Скилла Неттл попробовать восстановить твое зрение.

— Это будешь делать не ты?

— Нет, пока Неттл не решит, что я снова могу управлять своим Скиллом. Я буду рядом, в комнате, но не смогу помочь, — я вслух повторил данное себе обещание: — Пришло время мне уступить ее власти Мастера Скилла. И уважать ее знания. Она предупредила меня не использовать Скилл, и я не буду. Но другие могут помочь тебе.

— Но я… Тогда нет. Нет, — он вдруг поднял покрытую шрамами руку, прикрывая рот. И пальцы, и голос дрожали, когда он заговорил: — Я не могу. Я просто не могу позволить им… Нет, пока ты не восстановишься. Фитц. Ты знаешь меня. Но те, другие… Они могут одолжить тебе свою силу, но лишь ты можешь коснуться меня. А пока… Нет, я подожду.

 Он резко замолчал, скрестив руки на груди. Я почти видел, как надежда покидает его, а плечи сутулятся. Он закрыл свои слепые глаза, и я отвернулся, стараясь дать ему личное пространство, чтобы прийти в себя. Как быстро закончилась его отвага, влитая вместе с кровью дракона! Я почти жалел, что мы ссорились все это время. Вид Шута, трясущегося от страха, раздул угли моего гнева, подобно мехам. Я убью их! Всех их.

Мотли что-то пробормотала ему. Я встал и отошел от стола, чтобы он понял, что я не сижу и не пялюсь на него.

— Эш. Ты ловок с ножницами. Как думаешь, сможешь распустить швы на моем лбу? Они слишком стягивают.

— Они смотрятся, как сморщенный шов в плохо пошитом платье, — согласился Эш. — Идемте, садитесь здесь, рядом с огнем, тут светлее.

Мы разговаривали, пока Эш работал — он коротко предупреждал, что будет вытаскивать нити, или просил вытереть кровь, появлявшуюся на месте стежков. Мы оба притворились, что не слышим, как Шут мягко опустил ворону на стол и тихо дошел до кровати. К тому времени, как Эш закончил со мной возиться, Шут либо действительно спал, либо хорошо изображал это.

Дни медленно ползли мимо. Когда я замечал, что выхожу из себя, я отправлялся на тренировочную площадку. Однажды я столкнулся с внуком Блейда, и он не скрывал свое удовольствие от моего поражения. Второй раз я согласился сразиться с ним на копьях, и он почти одолел меня. После этого Фоксглов отвела меня в сторону и иронично поинтересовалась, наслаждаюсь ли я полученными побоями. Я ответил ей, что, конечно, нет, и что просто стараюсь вернуть свои старые навыки. Но когда я хромал прочь, уже знал, что солгал ей. Мое чувство вины требовало боли, и боль могла изгнать из моей головы мысли о Пчелке. Да, это было вредная склонность, но я прощал ее себе, оправдываясь тем, что, когда у меня будет шанс использовать меч против похитителей, некоторые мои навыки восстановятся.

Так получилось, что я был на тренировочном дворе, когда поднялся крик о возвращении роустеров. Я коснулся земли кончиком деревянного меча, показывая своему партнеру, что капитулирую, и пошел навстречу. Они ехали рваным строем, как толпа потерпевших поражение разгневанных мужчин. Лошади товарищей были с ними, но они не несли ничьих тел. Скорее всего, тела сожгли там, где они пали. Я задумался о том, что бы они сделали, найдя легкораненого человека с перерезанным горлом. Возможно, среди всех этих убийств они не удивились бы такой ране.

Они проигнорировали меня, отводя лошадей в конюшню. Фитц Виджилант уже спешился и стоял, держа поводья в ожидании конюха. Олух, оставшийся сидеть на коне, выглядел старым, уставшим и замерзшим. Я подошел к его стремени.

— Спускайся, старый друг. Обопрись на мое плечо.

Он поднял голову, рассматривая меня. Давно он не казался столь несчастным.

— Они подлые. Они высмеивали меня всю дорогу домой, толкнули меня сзади, когда я пил чай, и я пролил его на себя. А в гостинице они послали двух девушек, чтобы дразнить меня. Они трогали свою грудь, а потом ударили меня, когда я тоже так сделал. — Слезы выступили на его маленьких глазках. Он так искренне делился своими бедами, что я поглубже затолкал свой гнев, мягко сказав:

— Ты дома, и теперь тебя никто не обидит. Ты вернулся к своим друзьям. Спускайся.

 — Я, как мог, старался защитить его, — сказал Лант за моим плечом. — Но у него не получалось оставить в стороне своих мучителей или игнорировать их.

Я знал это достаточно хорошо, потому что не раз ухаживал за Олухом. Маленький человечек, казалось, имел талант попадать в неприятности: несмотря на свои годы, он так и не научился отличать издевательства от добродушных шуток. И, как кошка, он привлекал тех, кто был менее всего терпим к нему. Тех, кому нравилось мучить его.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});