Колояр. Дилогия (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Кирюха напрягся, и даже подался вперед, едва не наваливаясь грудью на руль, чтобы разглядеть всевозможные проблемы в сереющих предрассветных сумерках. Федька смотрел назад и комментировал увиденное по ныряющим то вверх, то вниз столбам света.

‑ Я их вижу. Едут спокойно, никуда не торопятся. Иначе бы уже давно из‑за курганов выскочили.

‑ Да хватит же! – не выдержал друг. – Все! Оторвались! Теперь можно не дергаться.

Он не снижал скорости до тех пор, пока не показались осевшие от старости дома, брошенные своими хозяева. Это и была та самая деревенька, минуя которую, копатели могли спокойно пить пиво, не отвлекаясь на происходящее. Но ослепительный свет мощных фар, ударивший им по глазам, ошеломил. Кирюха резко, совершенно не соображая в данную минуту, повернул руль направо, и раздолбанный «орион» улетел с накатанной колеи, пропахал днищем сухую землю, сдирая с нее травяной покров, и врезался в трухлявый палисадник. Развалив его на мелкие щепки, машина пошла дальше, ломая высохшие кусты и деревца, после чего влетела в угол покосившегося дома.

‑ Приехали, его маму! – зарычал Кирюха. Он перегнулся через кресло и достал с заднего сиденья двустволку. – Ходом из машины! Чего прилип? Обосрался?

‑ Дверь заклинило! – всхлипнул Федька, отчаянно дергая ручку. – Не могу открыть?

‑ Давай за мной! – водитель рывком вывалился на улицу, освещенную как главная площадь Торгуева во время новогодних торжеств.

Коротко рявкнула сирена, будоража спящие окрестности. Какие‑то изломанные тени на фоне стены дома, странно дергаясь, приближались к «ориону», постепенно уменьшаясь в размерах. Замирая от ужаса предстоящей расправы, Федька кое‑как перелез через рычаг сцепления, зацепился за него карманом, и дергаясь, вывалился на улицу. Подчиняясь инстинкту самосохранения, энергично пополз на коленях куда‑то за машину, от страха потеряв ориентиры. Внезапно оказалось, что впереди торчали чахлые заросли кустарника, за ними сразу же виднелась стена разрушенного дома.

Звонко стукнул выстрел, показавшийся громовым раскатом. Над самым ухом, сука! Федьку словно приморозило к земле.

‑ Стоять, мышь! – рявкнули над ним грубым голосом. – Упал мордой вниз! Живо!

Пинок под зад придал нужное ускорение Федьке, и он благоразумно выполнил требование, вытянув руки впереди себя и затих, вдыхая сухую пыль вперемешку с горечью полыни.

‑ Второй где? – голос еще одного человека шел откуда‑то сбоку.

‑ За угол уполз. Не лезь на рожон, может пальнуть. Я у него ствол заметил. Дробовик, кажется.

Еще и третий, с тоской подумал Федька, не шевелясь. Вот же попались, как лохи! И ведь ловко так спрятались, почти на границе зоны! Где же их машина стояла?

‑ Эй, землекоп! – весело крикнул дружинник. – Ружье бросай и лапки кверху! Выходишь добровольно – ничего не сделаем!

‑ Не подходите! – необычайно визгливо выкрикнул Кирюха. Его голос доносился издалека, словно парень прятался в яме или в сарае. – Стрельну, ей‑богу!

‑ Кто таких идиотов рожает? – задумчиво произнес охранник, стоявший над Федькой. Мало что стоял – подошва его ботинка прочно утвердилась на костлявом заду лежащего копателя. – Грохнем сейчас его, и правы будем. Князь еще добрый, дает шанс.

Он неожиданно слегка пнул носком ботинка в бок Федьки.

‑ Поднимайся. Только медленно, и без шуток. Давай, давай. Пошли.

‑ Куда? – от страха Федька почувствовал, как его мошонка неприятно сжалась. Живот скрутило в мучительных спазмах. В голове звон и пустота. – Куда вы меня ведете?

‑ Крикнешь своему дружку, чтобы сдавался, иначе обоих похороним там, где раскоп вели. Зачем потревожили дух воина? Вот придется успокаивать его жертвой.

По голосу егеря Федька не мог понять, шутит тот или на полном серьезе обещает нерадостную перспективу. А что, княжеские псы в своем праве, зароют и не поморщатся.

С дрожащими коленями он побрел к углу дома, где притаились еще двое охранников. Горизонт светлел стремительно, и Федька без напряжения разглядел, что здесь творится. Внедорожник с погашенными фарами стоял поодаль, перегораживая дорогу, а сарай со спрятавшимся Кирюхой находился сразу за домом. Подходы к нему заросли жестким бурьяном с колючками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‑ Топай, – сопровождающий вытолкнул его из‑за угла. – Уговаривай кореша. Начнет стрелять – загасим без сожаления.

‑ А я? – глупо спросил Федька.

‑ Успеешь упасть на землю – повезло, значит.

Федька сглотнул слюну и стал бочком пробираться вперед, явственно ощущая угрозу, исходящую из сарая. Поведение Кирюхи его озадачило невероятно. Что случилось с другом? Все прекрасно знали: если поймали на раскопе – сиди ровно и не дергайся. Самое страшное, что могло произойти с черными копателями – пара сломанных ребер для профилактики, а потом отпустят с полной конфискацией нарытого. Как правило, одного раза для внушения было достаточно. Получив хороший урок, многие больше не совали нос в княжий заповедник.

Правда, последние годы было раздолье на землях Волоцких. Хозяева не могли следить за порядком в силу своего отсутствия, и много авантюристом потянулись к курганам поживиться артефактами. Пару лет действительно никаких проблем для копателей не виделось, пока князь Щербатов не вздумал навести порядок на чужой территории. Он не присваивал себе владения Волоцких, а только гонял пришлым. Кого ловили – поступали так же, сообразно тяжести содеянного.

Но и на своих землях князь приказал особо не свирепствовать. Так почему Кирюха уперся? Неужели нашел что‑то такое, от чего переклинило мозги? Ценный артефакт, стоящий бешеных денег?

‑ Братан! – крикнул Федька, с трудом проглотив противный комок в горле. – Хорош дурью маяться! Бросай ствол и выходи! Ты чего вдруг забыковал?

‑ Свали, Федька! Скажи им, что стрелять буду, если дернутся в мою сторону!

Разведя руками, Федька вернулся за угол дома. Он не совсем дурак быть прокладкой между стрелками. Ну их, нафиг!

‑ Что вы нашли в раскопе? – до охранников дошло, почему парень, спрятавшийся в сарае, ведет себя совершенно неправильно.

‑ Не знаю, честно. Мы, когда увидели приближающийся патруль, сразу ломанулись от раскопа. Я успел вытащить Кирюху наверх, но что в его руках было – не видел. Пытался выяснить, но он ничего не сказал!

‑ Ладно, отвали, – жесткий толчок в плечо отбросил Федьку подальше. – Стой здесь и не вздумай бежать. Поймаем – пожалеешь, что родился.

‑ А что вы хотите? – почувствовав неладное, спросил парень. Он успел заметить, как егеря схватились руками за что‑то на груди. Наверное, активировали амулеты. У каждого княжьего бойца есть подобная защита. Как‑никак с древностями дело имеют. Артефакты не всегда дружелюбны к людям.

Оба дружинника по молчаливому знаку старшего разбежались в разные стороны, используя развалины парников, грядки и кусты одичавшей малины в качестве прикрытия. Оставшийся рядом с Федькой охранник клацнул затвором автомата, и металлический звук в рассветной тишине прозвучал как сигнал к действию. Снова живот скрутило от дурного предчувствия, вдобавок и зубы заныли.

Рация, висевшая на жесткой клипсе на левом кармашке дружинника, внезапно зашипела.

‑ На позиции, – сухо выплюнул динамик.

‑ По моей команде – сближение, – сказал охраняющий Федьку боец. – Стрелять только поверх головы. Надо выкурить его из сарая.

‑ Принято.

Федьке захотелось закрыть уши, но не успел. Прогрохотала короткая очередь. Над дверью сарая доски разлетелись ошметками трухлявых щепок. Прижавшись спиной к бревнам, он шепнул какую‑то молитву богам, слышанную им в детстве от бабки. Даже удивительно, как память смогла удержать слова и снять их с пыльной полки. Было жутко. Снова прогремела очередь. Дружинники били короткими, постепенно приближаясь к сараю. А Кирюха молчал. Неужто убили шальной пулей?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Выстрел из дробовика прозвучал хлестко, как приговор нажавшему на курок. Боец, прикрывавший своих напарников, покачал головой и сказал в пустоту:

‑ Твой кореш – конченный дебил. Сам себя в могилу загоняет. Что же такого он нашел в раскопе? Смелый до усрачки, первый раз такого встречаю. Обычно все штаны мочили и лапки кверху поднимали.