Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Когда меня спрашивают, — рассказывал он многие годы спустя, — не жалею ли я о том, что вместо школьного учебника в пятнадцать лет держал штурвал боевого корабля, я совершенно искренне отвечаю — нет, не жалею. И сегодня, с высоты прожитых лет, я еще яснее, чем раньше, вижу, что ни один учебник никогда не дал мне столько знания жизни, людей, как тот суровый опыт, что получил я в годы войны.
В 1945 году эсминец «Грозный», вернувшись из Северной Норвегии, участвовал в Параде Победы. На север от Мурманска выстроились в море боевые корабли Северного флота. Гремели фанфары.
Гром победных фанфар слышался Валентину Пикулю и в эшелоне, заполненном такими же, как он, фронтовиками. Остались позади сопки и голые скалы Заполярья. Эшелон шел в Ленинград. На груди у Пикуля сверкали медали, а в кармане бушлата лежала справка, свидетельствующая о двадцати шести месяцах общего стажа плавания на миноносце. Еще лежало в кармане направление на учебу в Ленинградское подготовительное военно-морское училище…
На перроне в Петрозаводске Пикуль увидел позабытые за годы войны яблоки. Жалованья за двадцать месяцев войны как раз хватило, чтобы купить одно яблоко. Оно, как вспоминал Пикуль, оказалось кислым.
И с учебой Пикулю тоже не повезло, да и не могло повезти, потому что нужно было наверстывать те четыре года, которые провел он не за школьной партой, а на палубе боевого корабля. Через несколько месяцев его отчислили за неуспеваемость по всем предметам.
Правда, через четыре года, как вспоминает его сокурсник Виктор Конецкий, «в наше первое Балтийское высшее военно-морское училище приехал на читательскую конференцию писатель Валентин Пикуль… И те самые военно-морские педагоги, которые отчислили его из училища, вынуждены были сидеть с ним вместе в президиуме». Подробность, конечно, интересная, но, как видим, до сидения в президиуме Пикулю предстояло прожить эти четыре года. Что же это были за годы?
Покинув училище, Пикуль совершает еще один крутой поворот в жизни, потребовавший от него, быть может, не меньше решимости, чем бегство на фронт пять лет назад. Пикуль решил «посвятить себя литературе». Принять такое решение в семнадцать лет несложно, труднее его осуществить. Кроме таланта нужно и упорство, и трудолюбие. Пикулю упорства хватило.
Он уже успел жениться. У него была семья. Днем нужно было работать. Ночью он садился писать. Как выдерживал такую жизнь, непонятно. Только в сорок седьмом году стало по легче, удалось устроиться на блатную работу — начальником секретной части гидротехнического отряда Северо-Западного бассейнового управления. На работе Пикулю выделили отдельный кабинет. В кабинете стоял сейф, где лежали два пистолета и казенные деньги. По вечерам заглядывали здоровяки-водолазы: стрельнуть взаймы на выпивку. Ссориться с водолазами не хотелось, и Пикуль охотно ссужал их из казенных денег. Что еще должен делать начальник секретной части, девятнадцатилетний Пикуль не знал, и через полгода с блатной работой пришлось расстаться.
Впрочем, он уже завершил свой первый роман «Курс на солнце» и в начале 1948 года отнес в редакцию журнала «Звезда». Только что вышло печально знаменитое постановление по журналам «Звезда» и «Ленинград». Редакционный портфель был пуст, и с молодым, никому не известным автором сразу заключили договор, выплатили аванс, но роман так и не напечатали. «К счастью», как добавлял сам Пикуль, вспоминая этот эпизод. И тут же пояснял, что он, как и большинство писателей, пришедших в литературу из сырых фронтовых траншей и со скользких палуб кораблей, чувствовал, что надо писать, но не всегда понимал, как это делается.
Кой-какие литературные навыки можно было получить в литературном кружке, которым руководил поэт Всеволод Рождественский. Этот кружок Пикуль усердно посещал… Рекомендуя Валентина Пикуля в Союз писателей, Вс. Рождественский писал:
Валентин Пикуль, занимавшийся в руководимой мною творческой группе… явился автором ряда рассказов, обнаруживших в молодом авторе несомненное литературное дарование. В это же время он начал работу над большим романом из боевой жизни нашего Северного флота — «Океанский патруль».
В 1948 году начинают появляться в печати первые рассказы Пикуля. Подписаны они были псевдонимом — П. Рыжов. А через два года был закончен и роман «Океанский патруль».
Роман выпустило Ленинградское отделение издательства «Молодая гвардия» в 1954 году. Издательство закрывало тогда свое Ленинградское отделение, роман Пикуля был последней книгой, выпускаемой им. Почти вся редакция была распущена, работали только типографские машины. Вечером Пикуль забирал толстую пачку корректур, а утром приносил порою заново переписанный текст.
Роман «Океанский патруль», как и все рассказы, подписанные псевдонимом, В. С. Пикуль в дальнейшем считал своей неудачей. Авторская оценка «Океанского патруля» представляется мне излишне суровой. Хотя в «Океанском патруле» Пикуль еще не тот Пикуль, которого мы знаем сейчас, но роман интересен хотя бы тем, что стал прологом к будущему Пикулю, к тем произведениям, что принесли писателю заслуженную славу.
3
«Океанский патруль» — самое традиционное и по форме и по содержанию произведение Пикуля. Роман написан в духе и жанре той послевоенной литературы, которая стремилась как бы «пере-воевать» войну с меньшими потерями Советской Армии, с меньшей виной конкретных исторических лиц. Через двадцать лет Валентин Пикуль напишет о своей настоящей войне, и тогда в миллионах читательских сердец отзовутся болью страницы его скорбного реквиема морскому каравану PQ-17. Но для этого должны пройти два десятка лет, а в «Океанском патруле» Пикуль действительно пытается «перевоевать» войну. И прежде всего свою собственную.
В романе много сюжетных линий, он переполнен трагическими разлуками и счастливыми встречами, действие перемещается с борта «Аскольда» в тесные отсеки немецкой подводной лодки, из оленеводческого колхоза — в дом норвежского священника. Аскольдовцы одерживают победу за победой, а немцы всегда несут потери. Герои по-романному бессмертны. Смытого штормовой волной юнгу Рябинина конечно же подберет «Аскольд», которым командует отец юнги — старший Рябинин. Преследуемый ротой немецких егерей советский солдат благополучно спасается, перебравшись через горный хребет, преодолеть который не могли и прославленные альпинисты…
Сейчас, когда советская литература создала великую литературу о великой войне — здесь можно вспомнить повести Вячеслава Кондратьева и Юрия Бондарева, Виктора Курочкина и, кстати, роман-реквием самого Пикуля, — легко иронизировать над «Океанским патрулем». Широкие батальные полотна, эпичность, к которой следовало бы сделать приставку «псевдо» или хотя бы ограничить ее спасительным «как бы», определяют дух романа. Вопреки природе своего таланта Пикуль стремится использовать всю положенную романную атрибутику,
- Старость Пушкина - Зинаида Шаховская - Историческая проза
- Исторические очерки Дона - Петр Краснов - История
- Моздокские крещеные Осетины и Черкесы, называемые "казачьи братья". - Иосиф Бентковский - История
- Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России - Валерий Евгеньевич Шамбаров - История / Публицистика
- И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата - Сборник статей - История
- И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата - Сборник статей - История
- Очерки по истории политических учреждений России - Михаил Ковалевский - История
- Очерки по истории политических учреждений России - Максим Ковалевский - История
- История России. Полный курс в одной книге - Николай Костомаров - История
- Территория - Олег Михайлович Куваев - Историческая проза / Советская классическая проза