Двести веков сомнений - Константин Бояндин

Сам Д. давно уже не помнил подробностей того короткого, но оказавшегося таким длинным и тяжёлым, путешествия. Собственно, путешествие-то само по себе вовсе не сложное. В особенности, если тебя — явно или нет — прикрывают маги. Пусть никакого прикрытия и не ощущается.

Рядом с ним женщина (лицо её не появляется из небытия — всё, что Д. может понять, так это то, что она чуть выше его ростом, выглядит существенно моложе своих сорока с лишним лет). Он знает, что у неё есть сестра-близнец — одну не отличить от другой, все это знают. С ними дети — тоже сёстры-близнецы, лет десяти. Тут память Д. его подводит — он не помнит, чьи именно это дети. Да и неважно, в общем-то.

Двигаться им предстояло по пустынным горным дорогам, до одного из перевалов — там Д. должен был сменить другой человек. В тот день Д. не имел никакого понятия, кого и куда он сопровождает. Обычная предосторожность.

Лишь неделю спустя он узнает, что был свидетелем того, как таинственная Девятка — маги, некогда сумевшие создать чуть ли не абсолютное (по тем временам) оружие — сумела-таки нанести болезненный удар по одному из своих давних неприятелей. Хотя нет. Не сама Девятка (её уже не существовало), а горстка подмастерьев, некогда служившая ей. Охвостье, как звали их. Ради мести Тенгаверу они использовали всё, чем располагали — и попались, все до одного, три дня спустя.

Самое страшное — месть слабых. Сильные умеют прощать, слабые — никогда.

Дорога была спокойной и безмятежной; всё было задумано на удивление умело. Все те, кто знали о происходящем, находились вне пределов досягаемости Охвостья (лучшего имени они не заслужиали). Отвратительная вещь, эта работа в Бюро… живёшь среди легенд и иллюзий, а под старость порой убеждаешься, что ничего, кроме иллюзий, в жизни и не было.

Всё шло хорошо, пока в условленном месте вместо агента Бюро они не обнаружили его труп. Там Д. впервые увидел на лице убитого ту самую жуткую улыбку, которая так и не сошла с губ Киента… вот эту часть он помнит совершенно точно.

Женщина, очнувшись от оцепенения, кинулась к покойнику — она всё-таки была целительницей, и до последнего момента не теряла надежды.

Перевернула его на спину (убитый лежал на боку, подложив правую руку под живот) и вскрикнула, увидев его лицо.

Именно этого и не следовало видеть. Ловушка сработала.

Д. почуял, что вся их затея провалилась… что надо скрываться, бежать, пока не поздно — конец маскировке, но несколько минут у них ещё есть.

Чутьё — в особенности, на неприятности — никогда его не подводило. Он ещё пытался привести в чувство сидящую в пыли женщину, закрывшую лицо руками… как ощутил, что спину жгут постепенно приближающиеся взгляды.

Так могли бы смотреть наконечники стрел, жаждущие напиться крови… так могло смотреть на тебя оружие, окажись оно мыслящим.

Они возникли за спиной. Невысокие существа, одетые во всё чёрное. На расстоянии они безопасны, но женщину нужно немедленно привести в чувство — иначе всем конец.

Она уже справилась с шоком. Ей повезло… подобная улыбка способна лишить человека разума. Д. спихнул останки в канаву и понял, чего недоставало на шее убитого.

Исчез кальарт . Есть только один… этого недостаточно, чтобы переместиться всем четверым, за один раз. Пока трое преследователей пытаются отыскать свои жертвы, есть шанс отступить. Пока не смотришь им в глаза, они тебя не замечают. А если дать сигнал о помощи, неизвестно, кто прибудет раньше — подмога или компаньоны этих существ в чёрном. Не смотреть им в лицо, твердил себе Д., прижимая обеих девочек к себе. Перепуганные до полного оцепенения, они не сопротивлялись… и хорошо. Только не смотреть в их сторону. Искусство изготовления подобного «живого оружия» считалось уничтоженным четыре столетия назад, когда пали защитники Шести Башен… выходит, не уничтожено? Одетые в чёрную одежду, они практически неуязвимы для традиционного оружия… единственный шанс — бить в голову, в глаза. Взглянувший им в лицо моментально переставал быть человеком… оставалась только человеческая оболочка — способная прожить, не размышляя, не чувствуя, не думая — несколько дней. Не более.

Человека внутри такой оболочки уже не было.

Они прошли мимо, так, что Д. ощутил неживой, неприятный запах, исходивший от них… и всё бы, вероятно, обошлось — но одно из существ, имени которым уже не было, коснулось лапой с массивными когтями плеча одной из девочек.

Взвизгнув, та бросилась бежать.

Спасти их могло только везение.

Один из кинжалов с отвратительным хрустом вошёл в глазницу ближайшего нападающего… второй — пронзил горло второго.

Но оставался третий.

Женщина сделала шаг вперёд, рукой очерчивая знак. Тут Д. ощутил, каково это — оказаться под взглядом чудовища. Его словно сносило ветром; давление было ужасным — но страшнее всего было давление не физическое, а ментальное — ум словно разжижался, растворялся… и это сквозь защитный барьер, который успела выставить женщина!

— Уходи, — произнесла она с трудом. У Д. уже не было сил поворачиваться лицом в сторону противника. — Забирай их. Быстро!

— Но…

— Забирай! — повысила она голос. — Иначе, клянусь богами, ты будешь жалеть об этом остаток жизни!

Обе девочки были без сознания, но — как казалось Д. — особенного ущерба не получили. Странное оружие… если не сопротивляться, если полностью отключиться, потерять сознание, то ничего не случится.

Если, конечно, обладатель этого ужасного взгляда не решит закусить беспомощной жертвой.

Д., прилагая огромные усилия, подхватил обеих девочек. Семь шагов, которые пришлось для этого сделать, были самыми тяжёлыми в его жизни.

Затем он сдавил камушек — кальарт — и непереносимое давление тут же исчезло.

Они оказались на пустынном скалистом обрыве, у берегов океана.

— Ты должен вернуться за бабушкой! — потребовала одна из девочек. глядя на Д. исподлобья. — Ты не посмеешь оставить её там одну!

— Я не могу ей помочь, — произносить эту ложь было тяжело. Конечно, он мог вернуться. Но Д. знал точно — едва он покинет их, как, вернувшись, не застанет в живых никого. Время уходит. Он полез в карман за сигнальным шариком — выручать застрявшую на дороге женщину… но тут его толкнули в грудь кулачками, да так сильно, что он упал и искры посыпались из глаз.

Хорошо хоть, сигнальное устройство не выпало.

Одна из девочек стояла над ним, синий огонь переливался в её ладошках.

— Или ты вернёшься за ней немедленно, — произнёс голос из пустоты, в которой загорались и гасли яркие искры, — или останешься один, и…

Д. не помнил, что именно ему пообещали. Точнее, в память въелась только часть фразы. Всё остальное он не помнит, и никогда уже не вспомнит.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});