Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - Гарднер Дозуа

ПУНКТ (8)

Из рапорта доктора Ли

Отступая обратно по туннелю, я скорее слышала и обоняла своих преследователей, чем видела. Я выстрелила.

Проход был слишком узким, чтобы промахиваться. Конечно, то же самое могли сказать и мои противники. Что-то со скрежетом прокатилось по полу и стукнулось о мой ботинок. Это было нечто вроде дротика или метательного копья, с бронзовым наконечником в форме древесного листа.

Я выстрелила еще раз. Не оставалось никакого выбора, кроме как убивать или быть убитой. Моя пятка наткнулась на какое-то препятствие, и от падения меня спасла только узость туннеля. Предметом, попавшим под ноги, оказалась лампа. Я перешагнула через нее и продолжила отступление.

Судя по звукам, доносившимся из глубины коридора, проход освобождали от тел. Я выстрелила еще раз, услышав в ответ встревоженный шум. Пятка встретила новое препятствие: первую ступеньку.

Нелегкое это дело — пятясь взбираться по узкой и крутой лестнице, в то же самое время пригибая голову и сохраняя боевую стойку. С металлическим звоном о только что освобожденную мной ступеньку ударилась и переломилась стрела. А затем руки друзей вытащили меня из пролома в кухню, освещение которой поначалу казалось чрезвычайно ярким.

Едва я успела приступить к рассказу о таинственном мире под нашими ногами, как нас всех накрыло оглушительным взрывом. Наступая друг другу на пятки, мы бросились в столовую, заваленную обломками и завешенную пылью.

Раненые все еще находились в шоке и пока не кричали. Груды мебели разлетелись на обломки, и на месте двери зиял пролом.

Капитан Мак применила еще одну ракету, и сделала это с умом. Перед нами стояли наши врага.

ПУНКТ (9)

Из записной книжки полковника Кона

Сородичи застыли в благоговейном ужасе — это единственные слова, которые я могу подобрать. Их ошеломило то, что Мак продемонстрировала свое божественное могущество.

Я оставил людей с Альфы на взлетной площадке, приказав им прогревать двигатели второго исправного флаера и готовиться к эвакуации. Затем Элоиза повела меня к этой сцене разрушения.

В тусклом красном свете коридора толпились наши враги: маленькие и огромные тени под лесом мерцающих копий и топоров с кривыми лезвиями. Вокруг них витали клубы дыма и пыли, скрывая стоящих и делая их очертания нечеткими. Думаю, что в ушах у сородичей должно было зазвенеть не меньше, чем в моих.

Часть животных не выдержала произошедшего. Испугавшись, они стали беспорядочно убегать, сталкиваясь друг с другом, с архами и со стенами. А мы великолепно воспользовались моментом смятения.

Я увидел Мак без парика, которая все еще держала пусковую установку на плече. И, тщательно прицелившись в нее, выстрелил, но попал в медвежьего борова, в последний момент оказавшегося между нами.

В этот момент из столовой выбежали Анна и Джамаль, тоже открывшие огонь. Паника обрушилась на наших врагов. Кашляющие звуки выстрелов из импульсного оружия были едва различимы, но и крупные, и мелкие твари начали валиться. Некоторые из них кричали практически так же, как раненые люди.

Затем существа побежали, растворяясь в темноте коридоров и, возможно, скрываясь в подземных переходах, чтобы прийти в себя и понять, что произошло. Мак тоже сбежала — по крайней мере, я больше нигде не видел ее характерного силуэта.

Мы закричали и, спотыкаясь, пошли по телам. Джамаль обнял Элоизу и пристально посмотрел на меня. Похоже, что, отвесив ему удар, я нажил врага. Анна же приняла меня за что-то враждебное и чуть не пристрелила, прежде чем осознала, что это кричу именно я.

Столовая лежала в руинах, некоторые люди были мертвы, другие ранены, а третьи оглушены. Нельзя было терять ни минуты, поэтому мы расшевелили живых и побежали. Отступление обернулось беспорядочным бегством. Мы походили на испанцев, покидающих Мехико в noche triste.[52] Или на американцев, бегущих из захваченного Сайгона.

Элоиза и Анна указывали нам путь в коридорах, освещаемых грязными красными фонарями. Я слышал, как рычат и поют наши враги, готовясь к новому нападению.

Те раненые, которые могли стоять на ногах, должны были позаботиться о себе сами; беспомощных тащили под руки, а иногда даже и за ноги. Мы владели четырьмя пистолетами, но, как я мог предположить, в них оставалось не более дюжины зарядов.

Мы выбрались на взлетную площадку. Прожекторы двух исправных флаеров в дождливой мгле отбрасывали безумно мечущиеся тени. Те, кто был вооружен, приготовились обороняться, пока остальные вбивались внутрь машин. Двоих скончавшихся во время бегства из столовой отбросили в сторону, словно мусор.

Анна отдала пистолет Антонелли. Вернувшись к обязанностям медика, она производила некоторое подобие быстрой сортировки. По ее приказу всех тяжелораненых укладывали в одном из флаеров, словно дрова возле топки, чтобы доктор Ли могла полететь вместе с ними и заняться их лечением.

Некоторое время спустя в дверях появились тени, вокруг засвистели и зазвенели стрелы. Молодая женщина, которой я не знал, с испуганным лицом обернулась к двери, ведущей в Главную Базу, и безмолвно упала со стрелой в горле. Стрела была небольшой, около тридцати сантиметров, и воткнулась неглубоко, но женщина все равно с неожиданно посиневшим лицом беспомощно скорчилась на земле.

Ее тоже пришлось бросить.

Последние мгновения вспоминаются с трудом. В себя я пришел в тот миг, когда наполовину свешивался из двери флаера (внутри места не хватало из-за моих чертовски крупных размеров), а стрелы с маленькими зазубренными наконечниками стучали по броне машины. Раздался голос черной коробки — такой спокойный, такой умиротворяющий голос из другого мира: «Слушаю и повинуюсь». Мы улетаем с Главной Базы.

Медленно, слишком медленно. Так я и еду, сжав пальцами подпорку. Чья-то дружеская рука придерживает меня за пояс, пока машина покачивается и разворачивается над устьем залива и белой пеной черных волн моря.

ПУНКТ (10)

Из рапорта доктора Ли

Мы жались друг к другу, точно рис в суши. Поначалу мне нечем было помочь своим пациентам, потому что я не могла даже пошевелиться.

Двое скончались прямо там, и с большим трудом нам удалось скинуть трупы в море, освободив немного пространства. Полковнику Кону наконец нашлось место.

В этом небольшом флаере, предназначенном для четверых пассажиров с багажом, набилось одиннадцать человек. То, что он хотя бы взлетел, уже чудо. Но я боялась, что из-за увеличившегося расхода топлива мы можем рухнуть прямо в море, не добравшись до космодрома.

Мы улетали в самое темное время ночи, и мне не скоро еще удастся забыть этот полет. Иногда кто-нибудь начинал тихо стонать. В воздухе витал тяжелый запах человеческих тел, вспотевших от страха. Удушливый аромат крови. К счастью, раненые еще не вышли из шокового состояния и лежали тихо.

Лучшим нашим другом оказалось истощение, и, открыв глаза, я неожиданно поняла, что засыпаю, а сквозь фильтры облаков уже начал просачиваться бледно-серый туманный рассвет.

Вскоре мы во все глаза вглядывались в завесу дождя, рассматривая мыс и похожий на яйцо зеленый купол. Никто не знал, что найдем мы там, — вне зависимости от того, подвергся ли космодром нападению или его охранники выжили. А я думала еще и о том, что могут пройти месяцы, прежде чем появится следующее транспортное судно.

Меня совершенно не прельщало находиться в состоянии войны со всем миром.

И вот тогда я кое-что увидела: обтекаемые геометрические очертания, вырастающие из туч и тумана. Он все еще был там — портал, с помощью которого люди прибывали на Белую и покидали ее. Я подумала: «Что ж, может быть, мы все-таки выживем!»

ПУНКТ (11)

Выдержка из журнала космодрома планеты Белая

7:56. Замечены два приближающихся флаера. Мы с Линдой едва успели выпрыгнуть из спальных мешков и натянуть адежду, когда они уже упали на пасадочную полосу и из них стали выпрыгивать люди. Паметка: написать Кребсу жалобу на (1) низапланированый рейс и (2) перегруженые флаеры. (Подпись) Визби, капрал Службы бизопасности.

ПУНКТ (12)

Из записной книжки полковника Кона

Визби и Смэлт выглядели довольно кисло, кое-как помогая нам в выгрузке раненых. Они все твердили, что подчиняются только приказаниям Мак, и мне пришлось обойтись с ними довольно жестко, чтобы убедить их в том, что отныне они выполняют мои приказания.

Нас осталось двадцать два человека. При этом девять из них были слишком тяжело ранены, чтобы выполнять какую-либо работу или сражаться.

Краткая инспекция показала, что морозильник забит рационами для охранников и транспортных групп, доставляющих слитки. Я попросил Антонелли проверить запасы. Он ответил, что если все раненые оправятся, мы будем страдать от голода в ожидании следующего транспорта.