Однажды летом - Робардс Карен

Джереми дрожал. Рейчел прижимала его к себе, пока они бежали к залу.

– Рейчел!

Кей поднималась по лестнице. Видимо, их грязные мокрые следы, оставленные на ступеньках, указывали ей путь. Судя по всему, Кей было больно передвигаться, иначе она бы уже давно настигла беглецов.

Утешив себя этой мыслью, Рейчел вбежала в зал, поддерживая мальчика. По комнате метались причудливые тени, но Рейчел некогда было поддаваться страху. Она подтолкнула Джереми к старому дивану, а сама бросилась к шкафу с фонотекой. Лихорадочно пошарив рукой наверху, она с ужасом обнаружила, что ружье исчезло.

– Рейчел! – Грозный крик был уже совсем рядом. Кей приближалась к бальному залу.

– Прячься! – шепнула она Джереми, который уже притаился за спинкой дивана. Мальчик съежился, прикрыв голову руками.

Внизу часы пробили шесть.

Рейчел чудом успела спрятаться за шкафом, и тут же в дверях показалась Кей. Она вошла и огляделась по сторонам. Тяжелая мантия мокрым шлейфом волочилась за ней, оставляя на полу широкую грязную полосу. С прилипшими к голове волосами, жуткой улыбкой, блуждавшей на губах, она даже отдаленно не напоминала человека. В руке был зажат нож. Если бы только удалось задержать Кей, если бы только подоспела полиция…

Кей вдруг подняла руку, и Рейчел с ужасом увидела, что она по-прежнему вооружена пистолетом. За диваном всхлипнул Джереми. Кей тут же устремила взгляд в его сторону и сделала шаг вперед.

Топот шагов на лестнице и потом в коридоре остановил Кей. Рейчел испытала такое облегчение, что даже закружилась голова. Должно быть, это полиция. Слава Богу, слава Богу! Кей на мгновение отвлеклась от мальчика и направила пистолет на дверь, одновременно чуть попятившись назад, так, чтобы не выпускать из поля зрения ни Рейчел, ни Джереми.

Притихший, как мышка, Джереми воспользовался паузой и, растянувшись на животе, заполз под диван. Больше укрыться было негде.

Джонни ворвался в открытую дверь и остановился как вкопанный, вцепившись в дверной косяк. Он вымок до нитки, и возле его ног тут же расползлись лужи. Тяжело дыша, он обвел зал бешено горящими глазами.

– Джонни, – беззвучно одними губами вымолвила Рейчел. Ужас сковал ей гортань, даже когда она поняла, что он увидел ее и страх сменился в нем некоторым облегчением. В доме было тихо, если не считать доносившегося с улицы шума ливня и капавшей с одежды Джонни воды. Рейчел догадалась, что он пришел один.

Это означало, что теперь они все трое были во власти Кей… и у Кей было оружие.

– Томас. – Кей часто заморгала и сделала шаг ему навстречу. Пистолет дрогнул в ее руке. Кривая улыбка появилась на губах. Глаза загорелись. Впечатление было кошмарным.

– Бог мой, – прошептал Джонни, когда взгляд его наконец сфокусировался на Кей и он оценил ее состояние… Не ускользнул от его внимания и пистолет.

– То есть Джонни. Ты ведь не знаешь, что ты Томас? Но на самом деле это так. И ты мой. Так же как я твоя. Вечно твоя.

Джонни бросил мимолетный взгляд на Рейчел, которая предпочла молчать, чтобы не привлекать внимания Кей. Учитывая, что Кей была увлечена Джонни, логично было предположить, что ему удастся отвлечь ее разговором, пока не приедет полиция.

– Я получал твои письма, когда был в тюрьме, – сказал Джонни. Голос его звучал умиротворяюще. – Это ведь ты их присылала, не так ли? Они были такими красивыми.

– Какой ты умный, если все-таки догадался. – Кей хихикнула как-то звонко, по-девичьи, но от этого звука у Рейчел мурашки побежали по коже. – Ты всегда был умен, Томас.

– Меня зовут Джонни. – Он улыбнулся и, засунув руки в карманы джинсов, привалился к косяку двери. Вода стекала с его волос, насквозь промокшая майка обтягивала крепкие мышцы грудной клетки.

– Не двигайся! – В голосе Кей звучало грозное предупреждение, и пистолет вновь оказался направленным на Джонни. Убедившись в том, что тот не проявляет признаков непослушания, Кей опустила пистолет чуть пониже и пожала плечами. – Не важно, как ты себя называешь. Я-то знаю, кто ты есть на самом деле.

– Откуда ты знаешь? – Непринужденная, даже ленивая манера поведения Джонни ничуть не выдавала напряжения, которое он наверняка испытывал в этот момент.

Рейчел, притаившаяся за шкафом и осторожно выглядывавшая из-за него, так крепко сжимала рукоятку ножа, что побелели костяшки пальцев.

– Я узнала это в тот самый момент, когда ты впервые поцеловал меня.

– Впервые поцеловал тебя? – В голосе его отчетливо прозвучало крайнее удивление. Он выпрямился.

– Я же сказала: не двигайся! – Рука, сжимавшая пистолет, угрожающе напряглась. Потом голос Кей изменился, потеплел. – Это был первый взрослый поцелуй в моей жизни. Ты помнишь? На рождественском вечере в школе. Я тогда училась в выпускном классе, а ты был студентом-второкурсником. Я пришла с подругой – парня у меня не было, а ты находился в компании своих приятелей. Ты был таким красивым. Я все не могла оторвать от тебя глаз, хотя ты вряд ли вообще замечал меня. Я вышла за дверь – в волосах у меня был цветок омелы, а ты в тот момент стоял в коридоре. Схватил меня и поцеловал. Потом еще раз. Я знала, что ты будешь помнить обо мне всю ночь – так же как я помнила о тебе. И после первого поцелуя я поняла, кто ты. Мой мужчина. Мой.

– Черт возьми, один-единственный раз я пришел на рождественский вечер и то так напился, что едва держался на ногах. О том, что там было, я даже не помню. – Это было весьма неосторожное заявление, но Джонни не сразу осознал свою оплошность.

– Ах, не помнишь? – В голосе Кей звучала обида. Она прищурилась. – Я так и знала. Я была верна тебе, а ты… У тебя было столько девчонок, что даже и половины имен не вспомнишь.

– Кажется, теперь начинаю припоминать… – Но попытка Джонни спасти положение запоздала.

Кей выпрямилась, лицо ее исказилось ненавистью, когда она метнула злобный взгляд на Рейчел, а потом опять на Джонни.

– Ты всегда был бабником, верно? И, должно быть, гордишься собой. Теперь ты видишь, до чего довел меня? Энн Смит, Мэрибет Эдвардс, Гленда Уоткинс – все мертвы. Из-за тебя. Неужели ты думаешь, что я хотела убить их? Неужели думаешь, что я хочу убить сейчас и Рейчел? А все из-за тебя, из-за тебя, из-за тебя!..