Драконовы земли - Kuras

и пястям от запястья крыла, обрести мышцы и мембрану. Благо в самих костях находились специальные продольные пазухи, обеспечивающие чешуёй, перепонками и связками до конца дней. Что делало большую часть переломов крыла лишь временным неудобством. Или, в крайнем случае, не такой критичной фатальностью. В этом плане Сардоласу с его предрасположенностью к тяжёлым костям сейчас доставалось от собственного тела больше младших. Он пребывал в беспамятстве, замерев с вытянутой мордой острой формы, обращённой к выходу, откуда виднелся лес и самую малость краешек голубого неба, плату за доступ к которому они сейчас отдавали. Из приоткрытой пасти стекала вязкая слюна. Передние тёмно-фиолетовые лапы крупный детёныш поджал скрестив под мощную грудь, и его холка, бугристые плечи возвышались горой над шеей. Все трое затихли, более не крича, выдался долгожданный перерыв, прерванный тихим голосом одного из драконышей.

— А как режутся крылья у ледяных, мам? — спросил Фангрэнэ. — Так же больно?

— У всех за исключением королевских драконов это болезненный процесс, — сине-белая самка покачала головой, вспоминая свой этап становления. — Когда режутся крылья у ледяных, детёнышей закапывают в снега. Это облегчает боль и закаляет кости. Но вам бы не помогло, я так думаю.

На чужой разговор младший сын повернул голову и с явным усилием заставил себя сфокусироваться на голосах. Чуть подполз ближе, часто моргая. Прошёлся вялым взглядом по останкам оленя, сморщил короткую, точно обрубленную верхнюю челюсть.

От вида и запаха мяса, перемещенного с тонким ароматом собственной крови, его замутило. Но в желудке было пусто, поэтому Бэйлфар отрыгнул лишь пену, а затем ещё выдал облачко пламени. Азайлас участливо заурчала, вставая на лапы, чтобы всё же убрать несчастный, несостоявшийся обед. Прошла в пещеру, ухватила труп зубами и вынесла его на поляну. Пока самка занималась этим, два драконыша не слишком активно переглядывались. В их детских ожиданиях этот процесс виделся иначе, но делать было нечего: он начался. Терпеть, отвлекаться и заставлять себя есть убитую дичь, как советовали отец и мать, пока та была свежей. Им нужно было не только мясо, но и большое количество крови, как единственной доступной жидкости. Когда самка вернулась на прежнее место, младший сын полу сонно пробурчал:

— А расскажешь нам ещё про снежные пики?

— Х-м, — протянула драконица, прикрыла глаза белыми веками, вспоминая то, что ещё не рассказывала. — Можно сказать, что за последнее столетие территория ледяных драконов несколько расширилась к югу. Снега часто сходили лавинами и запорошили собой старые человечьи дороги из камня, что там были.

— Там разве ходили люди? — удивился Фангрэнэ, пристально взглянув на мать.

— Да, и сейчас порой встречаются путники, пересекающие земли. В основном на юго-запад, — Азайлас серьёзно кивнула. — Раньше было больше. Как мне рассказывали старшие, там было что-то вроде обмена между стаями-странами.

— И они совсем не боялись соседства ледяных драконов? — сквозь свои страдания сумел искренне восхитится огненный детёныш. — Они одни из самых грозных и всегда изгоняют даже прочих драконов.

Драконица польщёно кивнула перед тем, как ответить. Ледяные славились не самым дружелюбным нравом из-за нелюбви ко всем нарушителями покоя: и мирно настроенным, и враждебно. Тут из леса донёсся шорох, мигом привлёкший всё её внимание и пробудивший секундную готовность броситься на кого угодно. Она повернулась к деревьям, высматривая и пытаясь унюхать источник шума. Но это всего лишь возвращался с обхода Трефалкир, шебурша сухими ветками низких кустарников, да ломкими листьями на разросшемся ковром мху. Он и сам показался спустя пол минуты на поляне и бдительно её оглядел, проверяя на предмет перемен. Азайлас с лёгким шипением выдохнула и вновь обратилась к чадам.

— Должно быть, не боялись, отец рассказывал, что к востоку от родных гор раньше жили волшебники. Что они часто путешествовали даже далеко-далеко на юг, — самка чуть приподняла синие с изнанки крылья, сделав верхними фалангами объемлющий жест, — и приносили с собой много интересных вещиц.

— Мне о них не рассказывали, — сомнительно заметил земляной дракон, укладываясь рядом с самкой. — Разве там недалеко было людское поселение?

Её голос действовал на него магнетически, успокаивающе. Зато вот Сардолас при менее глубоком голосе самца чуть дёрнулся, но не проснулся. Лишь приоткрыл веки на пару секунд, обнажая мутные жёлто-оранжевые глаза, дёрнулся хвост и всё. Ледяная драконица проследила взглядом эти движения, только потом ответила.

— Мне так говорили родичи, что старше двух столетий. Странно, что ты не знал этого, — она боднула его головой, увенчанной рогами, затем и вовсе потёрлась лбом.

— Надо будет туда слетать, да посмотреть, — Фангрэнэ кое-как привстал на лапы, кривя морщинистую морду. — Что там жили за люди, может, что-то от них да сохранилось.

— А я бы отправился на юга, посмотреть, куда те могли путешествовать на своих двух лапах, — Бэйфлар мечтательно взглянул на небо. — У них же правда забавные лапы, несмотря на то, что очень умелые?

Всем троим драконятам ещё предстояло прождать два года, прежде чем самостоятельно встать на крыло. И эти планы на будущее казались далёкими, как белые обрывки облаков, что проплывали в вышине. Пока те просторы были недосягаемы им в их самостоятельных странствиях.

Сколько их будет? Какими они будут? Чем закончатся и куда приведут молодых драконов? Никто не мог знать доподлинно. Но Трефалкир не переживал за неизвестность: он готовил чад как мог, чтобы те умели постоять за себя, были готовы встречать каждый новый день. Старший и младший сыновья уже практически освоили базовую магию стихий, а Фангрэнэ продвигался быстрее и глубже, делая это осторожно и основательней благодаря уму и наблюдательности, унаследованными именно от отца. Без сомнений, кислотный драконыш сумеет правильно познать все изыски чародейства, не теряя важных границ. И даже прорезание крыльев было лишь очередным этапом для преодоления.

— Увидите, когда встретите людей, и сами скажите, насколько забавные их ноги и руки, — земляной дракон положил голову на передние лапы, с теплотой оглядывая всю свою семью.

— Но будьте осторожны, — наставительно предупредила Азайлас, боявшаяся за чад больше своего возлюбленного, — они хитры и коварны. Всегда будьте настороже, когда они рядом.

Возможно, дело было в памяти последней войны, от которой драконы ещё отходили. А может, причина была в том, что часть высидки и первые полтора года жизни она провела далеко от них. Поэтому голос инстинкта велел опекать. Хотя едва ли это остановило сыновей от того, чтобы разлететься, когда им исполниться шесть лет. Таков закон природы, и некогда беззащитные детёныши должны сами направлять свою жизнь и заводить уже своё потомство.

— Их просто так… есть нельзя, — процитировал слова старших Бэйлфар, — у них почти нет… мяса.

На последнем