Лунная трилогия: На серебряной планете. Древняя Земля. Победоносец - Ежи Жулавский

— Господин, — с достоинством обратился к Яцеку Матарет, — мне кажется, настало время рассказать тебе всю правду.

— Молчи! Молчи! — отчаянно завизжал Рода.

Матарет, не обращая внимания на его вопли, бесстрашно смотрел в глаза Яцеку и говорил:

— Марк вовсе не посылал нас сюда. Мы обманом захватили его корабль и случайно, не желая того, улетели на Землю.

Яцек страшно побледнел.

— А Марк? Он жив?

— Он сражался с шернами, как ты сам, не знаю только, каким образом, догадался.

И Матарет стал рассказывать, как после прилета Марка, которому лунный народ сразу же дал имя предвещенного пророками Победоносца, они, считая его обманщиком, повели борьбу с его влиянием и стали объединять всех, кто не верил ему. Матарет рассказывал о его битвах со страшными лунными первожителями шернами, о поражениях и победах и, наконец, о том, как они завладели кораблем, намереваясь привести помощь с другой, недоступной стороны Луны, откуда, как они были убеждены, и прилетел Марк, а вовсе не для того, чтобы лишить его возможности вернуться на родную планету. Единственно, Матарет не сказал, что таков был только его замысел, а не Роды, который хотел всего лишь унизить ненавистного пришельца.

— И вот мы, сами того не ожидая, упали на Землю, — завершил Матарет свой рассказ, — а что было дальше, ты, господин, знаешь, наверное, не хуже нас. Лгали же мы со страху, боясь, что нам тут станут мстить. Мы же слабее вас, одиноки и беспомощны. Но теперь ты знаешь всю правду. Поступай с нами, как считаешь должным, но если, господин, ты и вправду собираешься лететь на Луну, то поторопись: Марку действительно может потребоваться помощь.

Яцек выслушал длинный рассказ, не прерывая Матарета. Лицо его все сильнее хмурилось, брови сошлись в одну линию. Он сжал губы, взгляд его был устремлен куда-то вдаль.

— Вы оба полетите со мной на Луну, — бросил он, даже не взглянув на карликов.

Матарет согласно кивнул.

— Да, господин, полетим.

Рода тоже кивнул, словно бы соглашаясь, но в душе поклялся, что пойдет на все, лишь бы не отправиться в это путешествие, во время которого он окажется в полной власти человека, могущего отомстить ему. Ему хватило недолгого пребывания на Земле, чтобы понять: здесь его охраняет закон, равный для всех, и сделать ему ничего не смогут, пока его вина не будет доказана. Да и вообще, разве это не глупость, отправляться в полет через межзвездное пространство вместе с другом его смертельного врага?

А в голове у Яцека мысль набегала на мысль. Он оглянулся, ища взглядом Нианатилоку, но того уже не было; очевидно, он тихо вышел из кабинета. Так что посоветоваться было не с кем, и Яцек, сжав голову руками, стал размышлять о судьбе друга, о путешествии, о том, что он оставляет на Земле и что может встретить его на Луне.

Здесь — ураган, который может сорваться в любой момент. Яцек не хотел принимать никакого участия в грядущих событиях, и все же у него было чувство, что, улетая на Луну, он как бы бежит от борьбы, от возможных опасностей, от окончательного решения вопроса «кто кого».

А если он будет необходим здесь? Если потребуется совершить тот последний, страшный акт, исполнение которого он принял на себя, не желая отдавать оружие ни в чьи руки, а его тут не будет — что тогда?

— Какое мне до всего этого дело? — еле слышно прошептал он. — Лечу! Пусть тут происходит что угодно. Меня призывает мой единственный друг.

В дверях вновь появился лакей с письмом на подносе.

— От госпожи Азы, — доложил он, кладя конверт на стол.

Яцек торопливо вскрыл конверт и пробежал глазами письмо, полностью позабыв о присутствии лунных карликов, которые с пристальным вниманием наблюдали, как меняется выражение его лица.

Он медленно опустился в кресло и положил перед собой исписанный листок бумаги. Аза сообщала ему, что вскоре приезжает в Варшаву и довольно долго пробудет здесь, чтобы отдохнуть от выступлений и триумфов.

«Хочу, друг мой, чтобы ты был в это время дома, — писала она, совершенно позабыв о недавней небольшой размолвке, что произошла между ними, — потому что мне хочется о многом поговорить с тобой и провести эти дни в твоем обществе. Возможно, в моей жизни многое изменится, и ты будешь первый, кто об этом узнает».

— У меня еще есть время, — почти в полный голос произнес Яцек, — пока мне построят корабль, а там…

Недоговорив, он знаком отпустил слугу и карликов, подошел к окну и с печальной отрешенностью прижался лбом к стеклу.

IV

— Вы должны любой ценой добыть тайну Яцека. Она позарез необходима нам.

Говоря это, Грабец как бы нечаянно отодвинул руку, к которой прикоснулась ладонь Азы. Певица заметила это и чуть отступила назад. Брови ее были нахмурены. Ее уязвил сухой, чуть ли не повелительный тон Грабеца.

— А если у меня не будет охоты путаться во все это? — вызывающе бросила она.

Грабец пожал плечами.

— Что ж, я найду другой способ и все равно добуду его изобретение. Ну, а вы будете петь дальше.

Он оглянулся, ища шляпу и перчатки. Найдя, он коротко поклонился.

— Честь имею, сударыня!

— Погодите! Останьтесь.

Сверкая глазами, она буквально подбежала к нему.

— Давайте играть с открытыми картами. Что вы мне дадите за эту… тайну?

Грабец, не торопясь, прошел от двери и сел на ближайший к ней стул.

— Ничего определенного. Я ведь уже говорил вам. Я и сам еще не знаю, что получу.

— Ради чего же мне тогда рисковать?

— Да потому что вам самой хочется. Вас манит и притягивает то, что произойдет, что может произойти, иными словами, вам безумно хочется принять участие в этой страшной и, быть может, последней битве, в которой затрещат кости всего человечества.

Аза рассмеялась.

— Только и всего? Этак вы еще докажете мне, что это я умоляю вас позволить оказать вам величайшую услугу!

Она села напротив Грабеца, оперлась локтями о колени и положила подбородок на сплетенные пальцы рук.

— А вам не приходило в голову, что это изобретение Яцека можно было бы… одним словом, я могла бы воспользоваться им в собственных целях?

— Не приходило и не придет. Я слишком хорошего мнения о вас, чтобы допустить, что у вас могут возникнуть столь нелепые и неисполнимые планы. У вас ничего не получится.

— Ну, а если вместе с Яцеком?

Грабец с невольной тревогой глянул на нее, но тут же улыбнулся.

— Попытайтесь. Быть может, он и согласится.

В его голосе звучала скрытая издевка.

Уязвленная в очередной раз, Аза встала и подошла поближе к нему.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});