Кисло-сладкое - Татьяна Александровна Грачева

с этой стороны. Наверное, в чем-то твоя ЖанЭд права.

Надя встала.

– Пройдемся по берегу?

– Я посижу тут.

– Как хочешь.

Надя накинула на плечи полотенце, направилась к морю.

Соня нашла взглядом Юлю. Та прыгала с матраса бомбочкой и абсолютно не заботилась о том, какое производит впечатление. Просто на всю катушку наслаждалась моментом. При всей своей ершистости и показной взрослости вела себя как ребенок. Счастливый ребенок. Соня легла на спину и, скрестив руки, закрыла ими лицо. Неудивительно, что Юлька выросла такой самостоятельной и упертой. Еще будучи частью Сони, боролась за свою жизнь. Может, где-то там, в генотипе, отпечатался страх, что ее не хотели пускать в этот мир. Вот она и борется с ним, выгрызает себе дорогу и право жить так, как ей хочется.

В голову полезли картинки из прошлого восемнадцатилетней давности. Соня начала догадываться, что беременна еще в июле, но гнала от себя эту мысль как дождевое облако накануне парада. Придумала себе заклинание: если не думать, то этого нет. Малодушно закрывала глаза на очевидные симптомы. У нее и раньше был нерегулярный цикл, а когда активно занималась легкой атлетикой – пропуски длились по нескольку месяцев, но в этот раз было по-другому. Тело стремительно менялось, менялись вкусы и реакция на запахи. А когда пришла утренняя тошнота, Соня твердо решила считать это отравлением.

Она не покупала тест, не подсчитывала дни, убеждала себя, что это временно и все пройдет. Когда пришли результаты ЕГЭ, ни с кем не посоветовавшись, подала документы в анапский филиал сочинского университета туризма и спорта. Еще не принимая свое новое состояние, подсознательно хотела вернуться домой, до того момента как её мир раскололся и в нём появился Марк. Туда, где все было хорошо, в родной любимый город. Словно там все будет по-старому, последний год сотрется из памяти и отступит иссушающая тоска. Будто смертельно раненое животное, Соня рвалась укрыться от людей и спрятаться в своей норе. Её тянуло к воскрешающей силе моря.

Узнав, что Соня не планирует учиться в Москве и отвергла даже Краснодар, Вера Андреевна закатила скандал.

– Ты же готовилась! А все эти бесконечные репетиторы по математике, физике и химии? Для чего? Столько денег вбухали! С медалью и твоими баллами можно на край света ехать, а ты хочешь вернуться в Анапу. Соня, ради бога, я тебя не понимаю!

– Я хочу в Анапу, – уже час Соня стояла на своем.

Бабушка смахнула с платья невидимую пылинку, покачала головой.

– Если не Москва, то хотя бы Краснодар, а не этот ваш лучший детский курорт в России, – с издевкой проговорила она.

– Я хочу в Анапу. Уже подала документы в институт и скоро уеду.

В комнату вошел Николай Николаевич.

– Вы чего орете? Вас на улице слышно.

Вера Андреевна повернула к нему раскрасневшееся лицо.

– Ты хоть скажи ей! Какая Анапа? Тем более на квартире сейчас отдыхающие живут.

– Так они через неделю съедут. Новых брать не будем, – нашел выход Николай Николаевич.

Вера Андреевна стрельнула в сторону мужа гневным взглядом.

– И ты туда же?

Соня чуть качнулась, почувствовала приступ тошноты и едва сдержалась, чтобы не выбежать из комнаты.

– Вот через неделю и уеду. Буду жить и учиться в Анапе. Я уже решила. Тем более за жилье платить не нужно. Вам же проще и дешевле.

Право вернуться в родной город она отстояла. Через неделю уехала из Краснодара. Глупая иррациональная надежда, что утренняя дурнота останется в старой «усадьбе», не осуществилась. С каждым днем Соня чувствовала себя все хуже. Теперь ее не просто тошнило. Утром рвало до желчи, а в течение дня то наваливалась слабость, то охватывало нервическое возбуждение.

Знакомство с будущими однокурсниками прошло торопливо и сжато. Соня нехотя отвечала на вопросы куратора, прислушивалась к своему организму и молилась, чтобы ее не стошнило при всех. Об учебе и думать не хотелось.

Прожив в пелене отрицания до конца августа, Соня наконец-то купила тест. На всякий случай сразу три. К походу в аптеку готовилась целый день. Вечером натянула кепку и, застегнув кофту под самое горло, вышла на улицу. О том, что будет делать, если тест покажет положительный результат, не думала, утешала себя трусливой надеждой, что с ней происходит что угодно, только не беременность. Первый же тест показал две полоски, но одна была слабая, едва заметная. Утром Соня сделала еще один – и снова тот же результат.

Соня сползла по стенке на пол и, обхватив колени, заплакала. Третий тест уже не понадобился.

Вера Андреевна смирилась с ее желанием учиться в Анапе, сама нашла несколько веских доводов в пользу родного города – в первую очередь это хорошая экономия, а значит, жирный плюс. Соню они не навещали – разыгрывали урезанную версию бойкота. Нужно же как-то проучить ее за такой финт с институтом. Выждав первую неделю сентября, мама и бабушка без предупреждения нагрянули в гости. Соня их не ждала, домой шла окольными путями по набережной и дышала морем. Открыв двери и, столкнувшись с мамой в коридоре, чуть ли не отскочила обратно в подъезд.

Вера Андреевна оглядела её с ног до головы, задержала взгляд на пышной груди, увеличившейся на два размера, и грозно свела брови:

– Какой срок?

Из кухни выплыла Ольга Станиславовна, ее глаза прошлись по Сониной фигуре точно таким же маршрутом.

– Та-а-ак, понятно. И кто у нас отец?

Соня закрыла двери, с нарочитой медленностью сняла босоножки и прошла на кухню.

Пока она мыла руки, в комнате висела свистящая тишина. Первой не выдержала мама.

– Сколько?

Соня замерла у окна и сложила руки на груди.

– Одиннадцать недель.

Ольга Станиславовна облегченно выдохнула.

– Ну слава богу. Можно еще сделать аборт.

– Сегодня же запишу тебя в консультацию, – кивнула Вера Андреевна, – это быстро. Тебе восемнадцать, проблем быть не должно.

Соня покачала головой.

– Нет.

– Как это нет?

– Нет.

Соня ссутулилась и, стараясь защититься, обхватила себя за локти. Если бы они только знали, сколько ночей она провела, пытаясь найти выход. С того дня, как сделала первый тест, беспрерывно проигрывала в голове разные сценарии. Но аборт? Это страшно. Это больно, и есть риск, что детей у нее потом вообще не будет. Соня банально боялась. Не хотела принимать решение и откладывала его на потом, надеясь, что само как-то все образуется. Живот практически не вырос, кто не видел ее раньше, даже не догадывался, что она находится в положении, мужчины откровенно глазели на ее круглую налитую грудь, девушки в основном завидовали, что при тонкой