Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот и Петруша с тятей будут такие же! — Василиса с ужасом смотрела на калек. — Все будут их гнать, словно прокажённых! И никто не подаст им милостыни…
В этом она, правда, ошиблась. Начальник караула, желая побыстрей спровадить жутких попрошаек, кинул горбатому монету в жестяную миску. Гнусавя молитву, троица двинулась дальше.
— Господь всякой твари пропитание сыщет, — сказал утешитель Алёшка. — Никто у Него не пропадёт.
— Это ты правду молвил.
Василиса обернулась. Глаза её были сухи, а губы даже улыбались. Ободрённый, Попов продолжил:
— Гехаймрату ещё повезло. Цесаревич за него заступился, да и князь-кесарю нужно, чтоб ночное дело шитым-крытым осталось. Иначе по винам твоего дяди да по нашим российским обыкновениям следовало его колесовать либо на кол посадить. Шутка ли — едва на Москве смуту не попустил, самого Ромодановского своими лжами сгубить мог! За великое вранье положена и кара великая.
— Что верно, то верно. Дядя Автоном врать мастер, — чуть ли не весело согласилась Василиса. — Он и мне много чего наврал. Я, дура, уши развесила. Уж и не знаю, для какой надобности дядя мне сказки плёл. И отец-де мне не отец, и мать не мать.
— А кто же тогда твои родители? — удивился Никитин.
— Софья-царевна и её талант Василий Голицын. Так что, по дядиному, получаюсь я царской крови. — Василиса коротко рассмеялась. — Даже письмо мне дал княж-Матвеево, в подтверждение. А ныне стала я ту грамотку рассматривать — поддельная. Мне ль тятиной руки не знать?
— Зачем же он такое напридумывал?
— Это ещё не всё. — Княжна улыбалась, но взгляд у неё был рассеянный, словно она думала о чём-то совсем другом. — Дядя мне позатейней сказку сочинил. Будто бы вёз он меня новорожденную из Троицы на бочках с золотом через темный лес, да напали лихие люди, меня вместе с золотом похитили. И про икону какую-то волшебную. — Она покачала головой, сама на себя удивляясь. — И ведь верила я, дура, этакой небывальщине! — Вдруг девушка всплеснула руками. — А может, дядя Автоном рассудком повредился? Ну конечно! В том всему и причина! Но тогда его незачем в ссылку. За болезнь человек не ответчик! Что вы молчите? Разве не так?
Товарищи, действительно, молчали, ошеломленно глядя друг на друга.
— Через лес? Из Троицы? — пробормотал Митя. — Новорожденную? Это что же, выходит, девятнадцать лет назад?
Ильша прогудел:
— Икона волшебная?
Они ещё додумывали, а Попов уже всё понял. Про икону он пропустил мимо ушей, не заинтересовался. А вот золото — дело иное.
— Не говорил, сколько в тех бочонках казны?
— Говорил. Якобы сто тысяч червонных веницейских цехинов… — Василиса с недоумением смотрела на друзей. — Да полно вам! Это ж бредня безумная!
— Помнишь бочонки? — Попов толкнул Ильшу. — Они тяжёлые были.
— Ещё б не помнить. Один, когда падал, по башке меня вдарил.
Алёша стукнул кулаком по ладони:
— Да вы понимаете ли, братцы, что там под плотиной лежит? Сто тыщ цехинов! Бочонки-то дубовые, им от воды ничего не сделалось! Золоту тем более! Как только его со дна достать?
— Думать надо, — медленно сказал Илейка.
Попов хохотнул:
— Думай, мастер! У тебя башка золотая — по ней бочонок с золотом вдарил!
Их невразумительную беседу Никитин слушал, половины не понимая. Но он хоть видел начало той давней лесной истории, Василиса же и подавно растерялась.
Попов всё им рассказал и объяснил, под согласное мычание Ильи. Концовку, самую для себя выигрышную, про спасение младенца, Алёшка разыграл, словно на театре: как он стоит на краешке, еле удерживаясь под напором воды, но тянется, тянется к колыбельке. Невинное дитя вот-вот сверзнется вниз, однако избавитель успевает подхватить малютку и потом бережно несёт через леса к отчему дому…
Василиса про бочонки слушала более или менее спокойно, а тут растрогалась и даже, прослезившись, погладила рассказчика по рыжей прядке, выбившейся из-под алонжевого парика:
— Значит, ты и есть чудесный Мальчик-Златовлас?
— Кто?
Смутившись, Попов поправил накладные волосы.
— Каждый из вас в разное время спас мне жизнь, — задумчиво произнесла Василиса. — Судьба соплела нас вместе, словно венок.
— Или косу. — Алексей засмеялся. — Но той косе не хватает золотой ленты. Ей-же-ей, мы ту ленту добудем! Так иль нет, братцы? Я ныне безначальный, время у меня есть. Митя тоже не у дел. Илья вовсе птаха вольная, да ещё с грамотой. Поехали на речку, поныряем? От Сагдеева это близко. Выловим злату рыбку — предъявим Василисе Матвеевне.
— Верю, что выловите. Вы втроём всё можете. — Василиса подошла к каждому, обняла и троекратно поцеловала. — А теперь ступайте. Мне собираться надо. Бог даст, ещё свидимся.
По дороге к лесной речке Дмитрий думал только о Ней. О золоте, если и вспоминал, то лишь в одном смысле: при больших деньгах он сможет о ней как должно позаботиться. Не то что ныне, на прапорщицком жалованье.
А коли она не захочет с ним и разбогатевшим быть, тогда жить всё равно незачем. Какая может быть жизнь без Василисы? Зачем?
В путь друзья собирались недолго. Всё нужное приготовил Илья, на рассвете погрузились в тележку и поехали. Из-за поклажи и из-за того, что ехать втроём, а конец неблизкий, мастер приладил на повозку новый кузов, широкий и удобный. Могучему Брюхану было одинаково, скольких везти. Он, наверное, и вчетверо большим грузом не обременился бы.
Но разогнаться вороному воли не было. По шляху густо тянулись православные, поклониться Троицким святыням. Кто в карете, кто в телеге, кто верхом, а большинство на своих двоих. Иные, впрочем, двигались на одной ноге, а некоторые даже совсем без ног — убогих и калек среди богомольцев хватало. Шли и слепые, и трясотные, и горбатые, и проказные бедолаги, со всех сторон окаймлённые опасливой пустотой. День выпал особенный, канун великого двунадесятого праздника Преображенья Господня, когда всякому православному человеку хочется прислониться к Богу.
— Эка, Русь-то сколь переменилась, — вздыхал Алексей, поглядывая вокруг. — Раньше-то, когда с тятей-покойником в Троицу на поклонение хаживали, народ шёл благолепно, с песнопениями. А ныне все лаются, норовят вперёд друг дружки забежать. Глядите, по всей дороге расставлены ярыги Преображенские. Бдят, чтоб не болтали лишнего, нагайками охаживают. Да и в толпе, надо полагать, шпигов видимо-невидимо. Была Россия-матушка, а стала жёнка-преображёнка, шептунья перепуганная, сама себя боится…
Лишь далеко за полдень друзья достигли перепутья, где можно было съехать с переполненного тракта, повернуть в сторону Сагдеева и дальше, к Синему лесу. Брюхан оживился, побежал шибче. Часа через два, перед самым вечером, наконец, попали к плотине.
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Огненный всадник - Михаил Голденков - Исторические приключения
- Ларец Самозванца - Денис Субботин - Исторические приключения
- Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии - Олег Рясков - Исторические приключения
- Ассирийцы. Покорители народов - Йорген Лессеэ - Исторические приключения / История
- Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка - Роман Евлоев - Путешествия и география / Исторические приключения
- Проект "Забыть Чингисхана" (СИ) - Галина Емельянова - Исторические приключения
- ДАртаньян в Бастилии - Николай Харин - Исторические приключения
- Роман о Виолетте - Александр Дюма - Исторические приключения
- Золотая роза с красным рубином - Сергей Городников - Исторические приключения