Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется - Александр Витковский

— Чего вы боялись больше всего? Нестандартного хода со стороны ЦРУ, перевербовки Плавина или предательства с его стороны? Ведь в те годы иногда убегали за рубеж даже кадровые советские разведчики...

—В исполнителе нашего оперативного замысла мы были уверены абсолютно и не боялись предательства с его стороны. Это было исключено. Больше всего опасались допустить какой-нибудь оперативный промах, который мог поставить под угрозу и лично Плавина, и всю операцию. Ведь за этим стоял авторитет нашей страны, успех или провал в достижении всего комплекса целей и решения задач по скрытому воздействию на политическое и военное руководство США в наших интересах. Если хотите — в определенной мере от нашего успеха или поражения зависело решение важнейших политических вопросов, в том числе и таких серьезных, как переговоры по ограничению вооружений. Да и Центральное разведывательное управление — сильный и опасный противник. Они тщательно изучали и проверяли Плавина, а также получаемую от него информацию.

Конечно, и нестандартные действия со стороны нашего противника были вполне возможны. Хотя, в отличие от английской, израильской, китайской, французской и даже немецкой разведок американцы действуют более стандартно, если хотите, даже шаблонно. Они совершенно искренне считают, что все продается и все покупается. Эта циничная самоуверенность их порою и подводит. Но не хочу делать глобальных обобщений. При всех условностях и оговорках, ЦРУ — одна из мощнейших, высокопрофессиональных, да к тому же и самая богатая спецслужба мира.

— Но всегда ли американцы доверяли Майклу? Чем вызвана радиограмма из ЦРУ, в которой высказывается неудовлетворенность работой Плавина, а затем и предложение прервать сложившиеся отношения и даже настоятельная просьба уничтожить все документы и предметы, свидетельствующие о его контактах с американской разведкой?

— Сложный вопрос. Давайте по порядку. Действительно, напитав через нашего исполнителя оперативного замысла американцев крайне важной информацией стратегического характера, мы решили взять как бы тайм-аут и несколько раз отправили в ЦРУ довольно вялую информацию. Подумайте сами, если в течение нескольких лет, подчеркиваю — не месяцев, а именно лет, получать от своего источника только сверхсекретные сведения особой важности, то нужно быть идиотом, чтобы не задуматься о том, каким образом он их добывает и до сих пор не расшифровался. Ведь американцы прекрасно знали нашу жесткую систему по охране секретов и огромный риск при их получении. В своих шифрованных сообщениях Плавин объяснял невозможность получать всю требуемую от него секретную информацию ужесточением мер по охране гостайны, что соответствовало реальности. К тому же американцы явно дорожили своим конфидентом и в 1976 году в целях его безопасности предложили прекратить сотрудничество. Их можно понять. Они учитывали не только субъективные, частные проблемы Майкла — физическая усталость, возникающие проблемы с получением секретной информации, но и общую оперативно-политическую обстановку. Именно в то время наша контрразведка выявила несколько американских шпионов, и сотрудники ЦРУ до предела сократили свою разведывательную активность. Они прекрасно понимали, что работа с разоблаченными американскими шпионами дает в руки советской контрразведки много дополнительной информации по формам и методам, а также конкретным приемам и способам работы ЦРУ со своими источниками на территории СССР. А это, в свою очередь, помогает органам госбезопасности Советского Союза выявлять новых иностранных агентов. Чтобы не подвергать Плавина излишнему риску, они даже прекратили передачу для него радиограмм из своего франкфуртского разведцентра.

— Может быть, что-то заподозрили?

— Уверен, что нет. Ведь они продолжали методично перечислять деньги на зарубежный банковский счет Плавила, где к тому времени сумма достигла более 20 тысяч долларов, не считая десятков тысяч рублей, которые они посылали своему агенту с помощью тайниковых операций. Даже по нынешним временам это не самые маленькие деньги, а уж в советские годы с такими доходами Михаил Моисеевич мог бы считаться весьма состоятельным человеком.

С другой стороны, все действия разведки жестко определяются политическими интересами. А с подписанием договора ОСВ-2 те сведения, к которым имел отношение наш источник, в некоторой степени потеряли для американцев свою актуальность.

Напомню, что Договор был подписан в Вене 18 июня 1979 года. Он ограничивал количество МБР наземного базирования, ракет, установленных на подводных лодках (БРПЛ) и баллистических ракет «воздух— земля» (БРВЗ), а также число стратегических бомбардировщиков. Стратегические наступательные вооружения каждой из договаривающихся сторон ограничивались первоначальным общим количеством в 2400 носителей. Все, что превышало этот показатель, подлежало уничтожению. Начиная с 1981 года, предусматривалось дальнейшее сокращение до 2250 носителей. Также запрещалось строительство новых стационарных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет и их передислокация. Кроме этого вводились запреты на создание новых типов ракет и модернизацию старых, ограничивалось количество боевых блоков в разделяющихся боеголовках.

ОСВ-2 стал надежной основой для ограничения и сокращения стратегических вооружений. Он исходил из принципа равенства и одинаковой безопасности. И в этом есть немалая заслуга советских органов госбезопасности. С помощью доводимой до потенциального противника информации мы старались привести сотрудников американской разведки, а через них — и правящую военно-политическую элиту США, к осознанию проблем, связанных с необходимостью ограничения стратегических наступательных вооружений. Ведь с точки зрения экономического потенциала мы уступали США, и скорейшее прекращение ядерной гонки для нас было куда важнее, чем для американцев. Вот в этом и состояло наше негласное управляющее воздействие на потенциального противника.

Хотя Джимми Картер и подписал Договор, вскоре администрация демократов поняла, что соглашение более выгодно Советскому Союзу, нежели Соединенным Штатам. В сенате США начались проволочки по его ратификации, а ввод советских войск в Афганистан и приход к власти Рональда Рейгана в январе 1981 года окончательно застопорили этот процесс. Тем не менее положения Договора соблюдались американцами почти до середины 1986 года, хотя номинальный срок действия ОСВ-2 ограничивался 31 декабря 1985 года. Неукоснительно соблюдал эти договоренности и Советский Союз. К тому же это соглашение стало своеобразным прологам договора о «Сокращении наступательных вооружений» и о «Запрещении испытаний ядерного оружия». Затем, уже в 2002 году, президенты Владимир Путин и Джордж Буш подписали Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});