Колоски - Елена Евгеньевна Павлова

подумать-то можно? Явно не от хорошей жизни убегала?

— Так что ж ты — предлагаешь уродов в драконы поднабрать, для равновесия? — фыркнул Ри.

— Зачем? Просто не надо искать идеальных и безупречных белых рыцарей. Из них, кстати, большинство и есть уроды, которые точно знают, как надо. Идеалист страшнее Зверя, я тебе точно говорю. Вон, с Йэльфи поговори, у неё это любимая тема. По-моему, пока как раз всё идёт путём, народ нормальный подобрался. Ты слишком долго просидел в одиночестве, потому и не в состоянии оценить. Смотри, как все сработались! Даже на Троне у нас дракон сидит, а ты всё недоволен! — подмигнул он.

Ри задумчиво ухватил себя за кончик носа. А ведь действительно, как-то он… не ощутил до конца этот момент…

— Ри, ты сам сказал, что это я виновата. А так хоть слегка исправить удастся… Пожалуйста… — тихо попросила Вэйт, с отчаянной надеждой глядя на Ри. — Это мне надо, понимаешь? Я… виновата, мне плохо от этого… — слезинка всё-таки выбралась из глаза и поползла по щеке. Вэйт быстро вытерла её, но Ри успел заметить. Вот слабонервные на его голову!

— Ай, делайте вы, что хотите… — махнул он рукой. И ошеломлённо заморгал, когда Вэйт с восторженным визгом повисла у него на шее, влепила ему самый настоящий поцелуй и вымазала соплями и слезами в пароксизме благодарности.

Всё остальное было уже чисто делом техники. Под видом перевода забрать Артёма из больницы, переправить через четыре портала и два раза обратить — уже настолько отработано, что почти скучно. А вот Артёму, когда он окончательно очнулся, скучно совсем не было…

Нет, что «дивный народ» — вовсе не пушистые лопоухие лохи, а товарно-денежные отношения — они в любом мире оные отношения, это он понял сразу, ещё в первый раз. А вот насколько они не люди, до него дошло только в третий визит Дона, когда тот пожелал пойти погулять по ночному городу, а заодно опробовать фильтры, сочинённые Роганом. Днём прошёл дождь, и все запахи будто проявились во влажном тёплом воздухе. Мокрый асфальт блестел под фонарями, прохожих почти не было. Дон с интересом оглядывался, принюхивался и ел мороженое, покупая его в каждом встречном магазинчике «24 часа». Так было хорошо! И принесла же нелёгкая им навстречу этих трёх отморозков!

— Во, Серый, на ловца и зверь бежит! Страдал, что денег мало? Ща исправим! Ну-ка, ты, ботан, быстро наличность сдал! На благотворительность, твою мать! Не боись, всё не заберём, б…и твоей на мороженое оставим, так и быть! — радостно осклабился один из троицы. Артёма, благодаря очкам, как всегда посчитали тихим слабаком, а изящного Дона, несомненно, приняли за девушку. Плечистую такую девушку, но девушки — они здесь всякие бывают. Дону стало забавно. В Мире его частенько принимали за человека из-за веснушек на носу, но уж за девушку ни разу. А Артём скрипнул зубами. Опять очки разобьются… Снять их надо, пока помнит.

— Ты им должен? — задрал брови Дон.

— Да кой должен, — поморщился Артём. — Шпана это. Нас ограбить пытаются, только и всего. И избить, если возражать будем. А я буду.

— А-а, бандиты, — понял Дон и с интересом стал оглядывать троицу. Бандиты мира Земля… не впечатляли.

— Ты чё, Котик, ослеп? Какая ж это баба? Нерусский просто, — отозвался один из троицы.

— Дык… ещё лучше! Гринов поди полный карман! Гони хрусты, сявка, чё тормозишь? И мотайте, пока мы добрые!

— Скажи им, что я здесь отдыхаю, поэтому они могут уйти, — негромко сказал Дон, окончательно утратив интерес к представителям преступности другого мира.

— Мужики, мой друг не любит убивать. Шли бы вы лучше… — вяло посоветовал Артём. Сказать-то можно, а толку? Уйдут такие, как же…

— Вы чё, не поняли? Чингиз, они не поняли! Объясни им, да? Вы, пидоры, щас всё поймёте, как…..ть и…..ть!

Дон, задумчиво склонив голову набок, оценивающе взглянул на Артёма, пытаясь представить себе, каким образом можно выполнить предложенную отморозком композицию, Артём даже слегка покраснел — от стыда за соотечественников. А ждановский шкаф, по недоразумению обзаведшийся человеческими ногами, подобием головы и прозвищем Чингиз, начал уже неуклонное продвижение в их сторону.

— Да ругается он так, — объяснил Артём, наскоро разминая руки и дрыгая ногой для расслабления мышц перед дракой. А что придётся драться, сомнений уже не было. Бежать бесполезно, догонят — и всё равно будет драка, только ещё и противно на себя будет, что убегал. Дон отметил его приготовления.

— Они настолько опасны? — быстро спросил он, внимательно отслеживая скорость перемещения шкафа. Артём только кивнул. — Для всех? — уточнил Дон. Артём опять кивнул. — А-а. Ага, — понял Дон. — Подержи, пожалуйста, — сунул он в руку Артёму недоеденное мороженое. Внимательно посмотрел каждому из троицы в глаза. Разочарованно пожал плечами. И трое умерли, не успев понять, что умирают. И Артём не успел ничего заметить. Вот они стояли — а вот уже два тела бьются в агонии на асфальте, а третье Дон заботливо укладывает рядом. Нет, плохо Артёму не стало, на всякое насмотрелся, пока в больнице работал — но как быстро всё произошло! И никаких пируэтов с каким-нибудь неведомо откуда взявшимся мечом. Изящный Донни, невежливо зайдя со спины, изящно свернул им шеи, как цыплятам. Своими изящными руками, больше подходящими музыканту. Артём, когда его в первый раз увидел, так о нём и подумал — музыкант. Пианист. Сухая нервная кисть, пальцы длинные… Бр-р, о чём это он? Нашёл время!

— Ты… пошли быстрее отсюда! — отмер он. — Не дай Бог, кто увидит — потом по судам затаскают! Даже как свидетелей!

— Свидетелей чего? — ухмыльнулся Дон, и трупы исчезли. Остались только три выкидных ножа, два пистолета и какая-то металлическая мелочь вроде пуговиц, пряжек и заклёпок на промытом дождём асфальте. И солнышки фонарей в лужах. И никакой крови, только вонь. Свёрнутая шея — это, всё-таки, не совсем чисто…

— А-а… пространственный карман, да? — догадался Артём. — А потом куда? С собой заберёшь, а там выкинешь?

— Зачем? Преобразую и ассимилирую, — пожал плечами Донни, рассматривая один из ножей. — Кстати, они были даже опаснее, чем ты думал. Я удивлён! Представляешь, мне их даже на взгляд взять не удалось. Я-то думал их вашей страже сдать, но там оказалась полная каша из рефлексов, инстинктов и какой-то химии. Как у весеннего кота, напившегося валерьянки. Да что с тобой? Задним числом испугался? Надеюсь, не меня? «От страха по его юной мускулистой спине поползли юные мускулистые мурашки…»