Правила чужой игры - Алексей Фомичев

Вот! Ключевой момент. Мы подошли к самому важному в разговоре. Для меня. И хорошо, что армейцы сами предложили помощь.

– Помощь, видимо, понадобится. – Я провел языком по враз пересохшим губам. – Мы не располагаем некоторым вооружением, а без него несколько операций будет провести затруднительно.

– Что вы конкретно имеете в виду?

– Авиация. Управляемые ракеты, высокоточное оружие. Иногда надо поражать цели с большого расстояния наверняка. И не одну цель.

Генерал‑лейтенант что‑то черкнул в своей книжке, подумал, черкнул что‑то еще.

– Хор‑рошо! – с нажимом произнес он. – Поможем. Не такой сложный вопрос. Что‑то еще?

– Пока все. – По спине потек пот. Я чувствовал шеей намокший воротник. – По мере возникновения проблем будем обращаться.

– С дополнительными силами проблем не будет, – вставил сенатор. – Если вдруг какая‑то задержка, мы поможем. Это касается в первую очередь вас, генерал. Вдруг кто‑то из большезвездных чинов решит «не пущать»…

Генерал поджал губы. Видимо, «кто‑то» имеет вполне конкретный вид и отношения с ним далеки от нормальных.

– Сенатский комитет, который я возглавляю, наделен необходимыми полномочиями, да и ваш министр на нашей стороне.

– К сожалению, у него в аппарате много прежних людей, – с намеком сказал генерал из ГРУ. – Они довольно успешно вставляют палки в колеса. А за их спинами влиятельные тени из сената. По силе и могуществу не уступающие вам.

Авьялин сжал зубы, отчего на скулах отчетливо проглянули желваки. Взгляд стал холодным до крайности. И отстраненным.

«Война у вас в сенате серьезная, – подумал я, делая вид, что разглядываю карту. – Мало внешних врагов, так еще и внутренние. Не от всех ты избавился, Герман. Ох не от всех. И как только начнется война, они себя покажут. Видимо, их сил достаточно, чтобы затормозить любые активные действия правительства и армии. И придать этому вполне законный вид…»

Дорич кашлянул, разряжая обстановку. Сенатор вздохнул, провел сильной рукой по волосам, жестко сказал:

– Ничего, Збыслав. Пригнем и их. У нас все впереди, а у них – позади. Оттого и бесятся. Чуют смерть свою. Политическую, – с искренним сожалением добавил он.

Меня вдруг прошиб озноб. Атмосфера разговора, общение на «ты» и вполне независимое поведение что комиссара, что генералов ясно говорило – передо мной если и не вся верхушка группировки, то ее весомая часть. И проблемы они решают на таком уровне, о каком я и не слышал.

«Я среди них. В команде. Задействованный игрок. И все мои планы, идеи, советы, шаги – не только и не сколько возможность проявить способности, но и эпизоды большой игры, что ведет команда. Продвижение плана создания корпуса – один из этапов деятельности. Дополнительный аргумент в битве за власть. Не имей он значения, все мои потуги остановились бы на уровне роты. И введение меня в игру – проанализированный и рассчитанный на много ходов вперед шаг. Надо это четко осознать. Как и другое. Если вдруг эта команда потерпит поражение, бить будут по всем членам команды. И по мне тоже. Ибо из роли пешки я, похоже, скоро выйду, а значит, выйду из тени. Стану мелкой, но фигурой…»

Передернув плечами от таких мыслей, я четко и ясно обозначил для себя главную цель – дойти до Ворот. Самое главное! Победит команда Авьялина или проиграет – эта игра не моя! Я – лишняя фигура на доске.

Разговор перешел на другие темы. Обсуждали детали начала операции, подсчитали силы, задействованные на первом и втором этапах. Потом заговорили о столичных проблемах.

Закончили в одиннадцатом часу вечера. Сенатор на прощание сказал мне, чтобы я был готов без отрыва от основной работы начинать подбор кадров и их подготовку для создания бригады. Кандидатов он найдет, средства выделит. Остальное – по необходимости и заявкам.

«Не потяну, – подумал я, пожимая ему руку. – Ни в какие ворота не лезет. Только батальон создали, еще и не воевали, а тут бригаду подавай. Завалю дело и всех подставлю…»

– Не ломай голову, – вдруг сказал Авьялин. – Одного не бросим. Поможем, подскажем. Справишься…

Черт, мысли он, что ли, читает? Или у меня рожа такая… сомневающаяся?..

К гостинице нас с Доричем отвезли на личной машине сенатора. Мы вошли в холл. Комиссар взял ключи у портье, повертел их в руке и сказал:

– Какие у тебя планы на вечер?

– Не знаю… Не думал пока.

– Ну думай. А я уеду. Друзья приглашают. Новый год надо отметить… еще раз. Да, если надумаешь, в гараже стоит машина. Ключи я тебе отдам. Пользуйся…

– Благодарю…

– Не за что. – Он хлопнул меня по плечу. – Отдохни, развейся… А то после разговора ты как мешком пришибленный.

– Да, загрузили сильно. Соображаю, как все осилить.

– Ничего. Все эти проблемы – рутина. Ты их вполне успешно преодолеешь. Так что не трать нервы понапрасну.

Ободрив таким образом, он пошел к себе. А я потопал в свой номер, переваривая прошедший разговор.

…Измерив несколько раз периметр самой большой комнаты номера, я понял, что так можно прошагать до утра. И сколько сейчас ни думай, ничего путного из этого не выйдет. Планы надо строить на свежую голову, а не когда мозг закипает.

Значит, необходимо сменить обстановку. Тем более я в Арланде. Столица Ругии заслуженно носит звание самого красивого города мира. Надо хоть глазком взглянуть на это великолепие.

Я снял надоевший официальный прикид, принял ванну и переоделся. Традиционные джинсы – видимо, самая популярная модель брюк во всех мирах, свитер (или как там это называется?..) в виде рубашки, только раза в два плотнее, навыпуск, на ногах помесь кроссовок и туфель на мощной подошве и без шнуровки. Вполне приличный вид для всякого рода тусовок – дискотек и ночных клубов.

Подумав, я не стал брать оружие – это не полуостров, пальба практически не слышна. Даже криминал, какой ни на есть, предпочитает лишний раз не шуметь.

Закрыв дверь, спустился вниз и спросил портье, где гараж. Там стояла специально оставленная для меня комиссаром машина. «Милкада» – местный аналог «жигулей», легковая машина на пять человек. Правда, в отличие от тех же «жигулей» выполненная добротно, на уровне европейских машин. И ничуть не уступающая им ни по качеству сборки, ни по характеристикам.

Особых идей по поводу направления поездки не было, я покрутил по центральной улице и вырулил к огромному трехуровневому мосту. И проезжая по его верхней части, на высоте сорока метров заметил огромную неоновую, брызжущую разноцветием огней вывеску. «АРКОНА».

«Милкада» свернула на светофоре, проскочила пару перекрестков и подъехала к гигантской стоянке, освещенной цепочкой ярких фонарей. Я заглушил мотор, вышел из машины и, запрокинув голову, стал рассматривать комплекс.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});