Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке - Ольга Болгова

«Я так же весел, как монарх

В наследственном чертоге,

Хоть и становится судьба

Мне поперек дороги…» — мурлыкал Йорик, в то время как миссис Беннет то поглядывала на впереди идущую Мэри с Тинкертоном, то на смущенную Китти, соединяя ее глазами с веселым лейтенантом.

— Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, — глубокомысленно вещала она. — Лидия, например, задала нам всем столько хлопот… Но если подумать, что она вот-вот выйдет замуж, то все кажется не столь уж безнадежным…

Элизабет и Джейн переглянулись, а миссис Беннет продолжала:

— И кто мог подумать, что прохудившаяся крыша Лонгборна приведет к стольким приятным последствиям?! А ведь я была в отчаянии, когда она чуть не рухнула, надо признать. Счастье, что у мистера Беннета есть столь великодушный и гостеприимный кузен…

Миссис Беннет повернулась к Шарлотте, которая, несмотря на происшедшие накануне вечером неприятные события, пребывала в весьма хорошем настроении.

— Уверена, вы помиритесь с мужем, дорогая Шарлотта, — заявила миссис Беннет и, увы, не встретив подобающего отклика у миссис Коллинз, кроме вежливой и несколько кривоватой улыбки, продолжила:

— До чего же бесподобно пахнут нарциссы! Весна, любовь…

Миссис Беннет зажмурилась. Умиротворенное удовольствие растекалось по ее лицу…

Колокол негромко звонил, и в аллее у церковной ограды уже ждали сельские жители, мечтавшие взглянуть на нарядных дам и джентльменов, следующих в церковь.

Все расселись на скамьях. Леди Кэтрин любезно предложила генералу Бридлу место по правую руку от своего кресла, затем, поколебавшись, пригласила судью Фэйра занять место слева, так что Энн, лишенная к тому же обычного прикрытия в лице миссис Дженкинсон, неожиданно оказалась почти на самом краю господской скамьи бок о бок с полковником. Осознав, что при любом неосторожном движении их локти или колени могут соприкоснуться, она смутилась, покраснела и уронила молитвенник. Полковник не посрамил славную английскую армию. Он ловко подхватил книжку до того, как она коснулась пола, и подал девушке прошептав:

— Мисс Энн, опасно так часто ронять книги.

Все было проделано так быстро, что леди Кэтрин ничего не успела заметить, а Энн так и не смогла понять — на самом ли деле полковник чуть вздрогнул, когда их руки соприкоснулись, или все это ей только привиделось.

Пока она терзалась догадками и думала о том, наберется ли она в ближайшее время храбрости, чтобы поднять глаза от страницы молитвенника, церковный хор запел псалмы. Прихожане уже знали о беде, случившейся с их пастором, а потому особенно выразительно выводили слова: «Ибо стрелы Твои вонзились в меня, и рука твоя тяготеет на мне, нет целого места в плоти моей от гнева твоего…»

Мистер Коллинз поднялся на кафедру и начал читать главу из Священного Писания. Он всегда был неважным чтецом, а после случившегося голос его звучал совсем тихо и слабо, временами срываясь на фальцет. Однако сегодня в церкви царила непривычная тишина, и все прихожане буквально пожирали проповедника глазами. Потому что неожиданно для всех мистер Коллинз избрал четвертую главу из первого послания Иоанна, повествующую о любви.

Изумленные селяне и благородные дамы и господа внимали словам, никогда прежде не звучавшим под сводами церкви Розингса:

— Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Бога никто никогда не видел, если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает и любовь его совершенна есть в нас. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение, боящийся не совершенен в любви. Кто говорит: «Я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец, ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего.

Легко поверить, что после этих слов все с нетерпением ждали, что же скажет мистер Коллинз в своей проповеди. И он, все также тихим и суетливым голосом провозгласил:

— Возлюбленные братья и сестры! Прошла всего неделя с тех пор, как мы встречались здесь, под сводами этой церкви, а сколько всего произошло за это время! Сколько испытали наши тела и души! Вы знаете братья и сестры, что эти испытания не обошли меня, и гнев Божий поразил меня так же. Поразил именно в тот момент, когда я в гордыне своей составлял для вас проповедь, думая, что смогу сам наставить вас на путь истинный. О, почему я был так тщеславен?! — он сглотнул и запнулся, пробегая глазами лист с проповедью, и, покосившись на миссис Коллинз, пробормотал:

— Почему… гм… почему не поспешил я к своей высокочтимой… гм… патронессе леди Кэтрин де Бер за мудрым советом? Тогда гнев Божий миновал бы меня и вероятно обрушился бы на нашу служанку Пегги, которая вполне его заслужила, так как ленива и небрежна…

По церкви пронеслись смешки, и Шарлотта сердито уставилась на свои колени. Это был далеко не первый раз, когда мистер Коллинз выставлял ее на посмешище перед всей округой. Шарлотта подавила вздох. Ну почему, если в кои-то веки мистер Коллинз так хорошо начал службу, ему нужно тут же все безнадежно испортить?!

Шарлотта с раздражением закусила губу и с немалым удовольствием вспомнила вчерашнюю ссору с мужем — пусть и на глазах у Беннетов, но она впервые позволила себе высказать все, что думает о леди Кэтрин и о подобострастном перед ней преклонении мистера Коллинза, и сейчас могла только пожалеть, что высказалась так коротко…

— Когда я отправился от своего страшного удара, возлюбленные братья и сестры, я спросил себя, за что послано мне такое испытание? — продолжал вопрошать с кафедры мистер Коллинз. — И чем больше я исследовал душу свою, тем больше я о ней сокрушался. В своей гордыне и тщеславии я недостаточно выражал свое почтение к моей августей… — он дернулся, вновь покосился на жену, затем на леди Кэтрин, одобрительно кивавшую каждому его слову — генерал Бридл незаметно для окружающих под молитвенником накрыл ее руку своей мужественной ладонью.

— …к моей сиятельной… — Коллинз кашлянул, побагровел и промокнул вспотевший лоб большим носовым платком, — … покровительнице леди Кэтрин де Бер… Я был нерасторопен, исполняя ее… кхм… — закашлялся он и отпил воды из стакана, стоявшего на кафедре, — …мудрые наставления…. Я забывал напомнить вам, возлюбленные братья и сестры мои, о том, как вы должны любить и почитать ее, ибо она относится с материнской нежностью и заботой не только ко мне недостойному, но и ко всем вам…

Мистер Коллинз отдышался, с отчаянным видом перевернул лист проповеди, пошарил по нему глазами и чуть окрепшим голосом зачитал: