Банкир в XX веке. Мемуары - Джон Рокфеллер

Беда, в которую мы попали в октябре 1974 года, была ж связана с тем, что старший вице-президент, руководивший отделом облигаций, ошибся в прогнозе тенденции процентных ставок. В ожидании того, что процентные ставки будут падать, а цены расти, он осуществил покупку государственных облигаций, что к середине 1974 года добавило примерно 1 млрд. долл. к нашему портфелю. К сожалению, реальная динамика процентных ставок не соответствовала его прогнозам. Процентные ставки росли, но он продолжал держать купленные облигации, рассчитывая, что произойдет коррекция рынка и в конечном счете его позиция будет покрыта. К сожалению, в отчете он не сообщил об учетном убытке и, таким образом, нарушил закон.

Не зная об этом упущении, «Чейз» опубликовал неправильный баланс по третьему кварталу в конце сентября 1974 года. После стандартной внутренней аудиторской проверки, выявившей истинное положение вещей, руководитель отдела облигаций признал, что он умышленно скрыл убыток в надежде на то, что цены восстановятся.

Билл Бучер и я были в Вашингтоне на совещании Всемирного банка/МВФ, и в тот момент, когда пришли эти новости, мы были хозяевами на ежегодно устраиваемом «Чейзом» обеде. Не окончив десерта, мы покинули своих гостей и полетели в Нью-Йорк. Примерно в 11 час. вечера мы уже были у меня дома на 65-й улице. Были вызваны директор «Чейза» Дик Дилворт, наш внешний юрисконсульт и несколько служащих старшего звена. Они уже напряженно работали с самого утра, и ни один из них не успел пообедать. Пегги сделала гамбургеры и сварила горячий шоколад, а они проинформировали нас с Биллом о ситуации.

На следующий день, после того как оповестили о происшедшем всех должностных лиц банка, мы опубликовали заявление, в котором признавалось, что были совершены серьезные ошибки и что старшего вице-президента, руководившего торговлей облигациями, попросили уйти в отставку. По нашим подсчетам, завышенная оценка облигационного торгового счета составляла около 34 млн. долл., и в результате этого опубликованные «Чейзом» данные о доходах после выплаты налога за предшествовавшие девять месяцев полагалось снизить на 15 млн. долл. На следующий день это было главной новостью, появившейся на первых страницах как «Нью-Йорк таймс», так и «Уолл-стрит джорнэл». Ирония этой ситуации состоит в том, что через несколько месяцев процентные ставки снизились и нереализованный убыток, составлявший 15 млн., в результате исчез.

Однако от этого мало что изменилось. Кризис поставил под вопрос эффективность руководства и отчетности, нанес ущерб заработанной тяжелым трудом репутации «Чейза» как честного банка и поставил под вопрос компетентность его главного исполнительного директора.

АТАКА В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ

Спады экономической активности редко полезны для компаний и часто разрушительны для банков. Крутой спад 1974-1975 годов нанес особенно большой ущерб крупным коммерческим банкам в Соединенных Штатах. И поскольку наши проблемы в «Чейзе» продолжали накапливаться, а доходы упали более чем на 42%, со 182 млн. в 1974 году до 105 млн. в 1976 году, средства массовой информации избрали «Чейз-бэнк» и лично меня объектами своего особого внимания.

Отчасти эта проблема была связана с впечатляющими результатами «Сити-бэнк». Активно расширяясь за рубежом в 1950-1960-х годах, когда я тщетно доказывал, что «Чейз» должен проводить такой же курс, «Сити-бэнк» к середине 1970-х годов решительно выдвинулся вперед по сравнению с «Чейзом». В 1970 году оба банка были практически в одинаковом положении в плане доходов, а к 1975 году доходы «Сити-бэнк» значительно обогнали наши доходы, в основном из-за его огромных преимуществ в международном плане. После того как «Сити-бэнк» пронесся мимо «Чейза» вперед, критики слили на нас все. Руководство «Чейза», писали они, стало дряблым. Они указывали на неудачное президентство Херба Паттерсона, фиаско в торговле облигациями, 97-миллионный кредит для обанкротившейся розничной компании «В.Т. Грант», большой объем подозрительных городских облигаций Нью-Йорка в портфеле «Чейза» и, наконец, делали упор на растущие проблемы банка в связи с кредитованием в секторе недвижимости.

Давление на банк и лично на меня не ослабевало. Журнал «Тайм» сообщал, что ходят «слухи о том, что пребывание Рокфеллера на его должности под вопросом». Журнал «Ньюсуик» указывал, что директора «Чейза» «рассматривают, по крайней мере, одного кандидата для замены 60-летнего Рокфеллера в качестве председателя правления». Репортер «Ньюсуик» спросил министра финансов Уильяма Саймона, не хотел ли бы он прийти мне на замену. Саймон ответил: «Я смог бы изменить ситуацию к лучшему в сроки от шести месяцев до года»41. В общем и целом, это было плохое время для того, кто был председателем правления «Чейза».

ТРАСТОВЫЙ ФОНД ПО ИНВЕСТИЦИЯМ В НЕДВИЖИМОСТЬ С НАЗВАНИЕМ «ЧЕЙЗ»

Основной причиной многих моих бед в банке был крах рынка недвижимости в стране. С началом экономического спада в конце 1973 года рынок недвижимости, находившийся в течение нескольких лет в исключительно сильном положении, начал идти на спад. «Чейз» был крупным и успешно работающим кредитором сделок с недвижимостью, однако, когда наступил спад, мы обнаружили, что в нашем кредитовании этих сделок мы шли на более высокие риски, чем это реально представлялось.

Главной нашей проблемой был Трастовый фонд по инвестициям в недвижимость (ТФИН) под названием ЧМАРТ («Чейз Манхэттен мортгидж энд риэлти траст»), который мы создали в апреле 1970 года, чтобы воспользоваться активным ростом рынка недвижимости. Трастовые фонды по инвестициям в недвижимость стали модными в результате изменений в налоговом кодексе, имевших своей целью стимулирование и расширение частных инвестиций в коммерческую недвижимость. Ранее разработка проектов по коммерческой недвижимости финансировалась почти исключительно коммерческими банками и страховыми компаниями.

Чтобы сделать владение акциями трастовых фондов, инвестирующих в недвижимость, более доступным и привлекательным для индивидуальных инвесторов, Конгресс постановил, что такие структуры будут облагаться налогами по меньшей ставке, чем другие корпорации, при условии, что фонды будут ежегодно выплачивать 90% своей прибыли акционерам. Трастовые фонды по инвестициям в недвижимость быстро стали популярной формой инвестиций. С другой стороны, нормативное требование выплаты акционерам добавляло значительный элемент риска, не давая возможности накопления резервов, которые могли потребоваться в непредвиденной ситуации. Когда в начале 1974 года экономический спад углубился, это привело к тяжелым последствиям для таких фондов вообще И ЧМАРТ в частности.