"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Стерх Юрий

Дмитрий Николаевич гулко икнул и почувствовал, что его ноги теряют опору. Отстранившись от тубуса, он взволновано вытер ладонями лицо и с опаской вновь посмотрел в окуляры, нервно теребя колесико резкости. На корме танкера вырезанными из металла буквами черного цвета растянулось название судна — «Донбасс».

Поначалу опешив, командир быстро пришел в себя. Ну что же, бывает! Извините, обознались. Конвой большой, можно и ошибиться. Пойдем искать «Азербайджан» в другом ряду. Но, пройдя караван PQ-17 вдоль и поперек, больше красного флага они не встретили. Танкер исчез. Теперь волнение не на шутку охватило весь экипаж. Первым пришел в себя штурман и предложил вернуться по пути конвоя обратно в то место, где они оставили старпома. И вновь «Дмитрий Новгородский», выжимая из турбин десятки тысяч лошадиных сил, стремительно скользил под водой, оглядываясь и прощупывая вокруг себя пространство в десятки миль. Но горизонт был пуст. Всплыв на поверхность, попробовали искать судно локатором, и вновь безрезультатно. «Азербайджан» будто под воду канул. Эта пугающая мысль поползла из отсека в отсек, ужасая своей реальностью. Командир водил по горизонту биноклем и, надавив красные круги вокруг глаз, не спускался с мостика уже несколько часов. Но все было напрасно. Время шло, а танкер не появлялся. Неожиданно штурман обратил внимание на радужные разводы, длинной полосой пересекшие им курс. Так могло наследить только теряющее за бортом топливо судно. Надежда вспыхнула с новой силой. Молясь только об одном — чтобы не поднялся ветер и волны не разогнали указанный масляными кругами путь, командир вновь требовал от механика выжимать из турбин максимум скорости. Через пять часов корабль догнали. С сильным креном на левый борт, дымя разбитой трубой и оставляя след от хлеставшего из пробоины топлива, домой, на норвежскую базу ковылял немецкий эсминец.

Дмитрий Николаевич схватился за голову и тяжело осел на палубу мостика. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы на лодку неожиданно навалилась гигантская волна и смыла его за борт.

Эпилог

В центральном посту атомохода «Дмитрий Новгородский» сидели, расположившись вокруг командирского стола, и играли в карты командир, штурман, механик Валентиныч и лейтенант цур зее Отто Витман. Играли бурно, шумно, то и дело перекрикивая друг друга и барабаня по столу кулаками. Играли вроде бы как и на интерес, но на интерес весомый. Ставками были исторические события. А выигравший получал право их перекроить по своему усмотрению.

— Не подглядывай! — одернул немца штурман.

— Я не подглядывай! — оправдывался Отто. — Я следить за тобой. Ты нечестно карту в отбой сбросить.

— Ты посмотри, какой он глазастый, — взвился штурман. — Да кто эту карту видел? Ты себе лучше под нос смотри!

— Заткнитесь! — осадил их Валентиныч. — А ты, Отто, вообще помалкивай! Тоже мне, нашел ставку — взорвать у твоей деревни дамбу и затопить пересохшие поля! Это же надо додуматься! Ты подводник или фермер?

Отто, угрюмо замолчав, уткнулся в карты. На фоне других ставок его желание действительно не обещало героизма и приключений. И выглядело вовсе не по-военному.

— То ли дело у меня! — не унимался механик. — Зайти на рейд Тромсе и перетопить все, что там барахтается. Вот это желание! А у тебя — так, смех один.

Штурман заметил, как командир прячет под столом карту и, удивленно вскинув брови, спросил:

— Николаич, а ты что ставишь?

— Да понимаете, — начал смущенно оправдываться командир, — прочитал вчера в хронике, как немецкая подлодка у нас на Севере заметила возле острова Вайгач буксир, тащивший баржу. А баржа была полная народу в телогрейках. Немец подумал, что солдат везут, и выпустил торпеду, аккурат ей в середину. Ну, баржа пополам, народ в воде барахтается, а их с буксира из пулемета поливают. Оказалось, зэков везли. Ошеломленный командир подлодки долго не отходил и всему экипажу в перископ показывал, как русские с русскими поступают. Задела меня эта история. Не люблю, когда людей делят на первый и второй сорт. Вот и думаю, как бы справедливость восстановить. По времени как раз через две недели эта бойня будет.

Над столом повисло молчание. Валентиныч прокашлялся и невпопад выпалил:

— А чей сейчас ход? Блин! А что козырь?

— А у тебя что? — Дмитрий Николаевич кивнул штурману. — На что ставишь?

— Я? — штурман сложил свои карты и положил на стол. — Уже и не помню! Командир, а дай я тебе одним глазком в карты загляну.

Перегнувшись через стол, он громко крикнул:

— О-о-о! Да с чем нам тут играть! У командира же одни козыри! Я пас! Бросай, Отто, свои карты в колоду, в другой раз твой огород польем.

— Почему? — Немец расстроенно протянул штурману перевернутые карты. — Посмотри, у меня все парные и сейчас мой заход!

Штурман вырвал карты из рук Отто и бросил в колоду.

— Не! Против командира не потянешь. В другой раз, дружище, в другой раз. А сейчас джокер за командиром. Так что лежит наша путь-дорожка к нам, на Север! Ты же никогда не видел Север, баварская твоя морда? Нет? Так посмотришь! Он того стоит!

Штурман похлопал по спине расстроенного Отто и с чувством прошептал ему на ухо:

— Я тебя научу, как на рябине шило настаивать! Классная дурь! Тебя потом за уши не оттащишь. А огород твой мы еще польем. А помнишь, ты мне еще пиво проиграл? Так вот и вернешь, когда опять к тебе пойдем.

Оставляя на воде белый след, «Дмитрий Новгородский» вычертил аккуратную дугу и направил нос на висевшее над горизонтом солнце. Тусклый диск завис над синей гладью и не хуже Полярной звезды указывал путь на Север. А куда же еще? Только на Север! К новым подвигам и приключениям! К родным берегам и знакомым до боли сопкам!

* * *

Август сорок второго в Москве выдался жарким. Раскаленные булыжники Красной площади обжигали ноги, и прохожие поливали себе обувь водой из бочек, предназначенных для тушения зажигательных бомб.

Несмотря на палящее солнце в кабинете вождя было прохладно и свежо. В приемной такой прохлады не наблюдалось, и личный секретарь Сталина Поскребышев постоянно обтирал шею мокрым платком.

— Товарищ Сталин примет вас. Можете пройти в кабинет.

Стулья под посетителями скрипнули. Посетители поднялись и с каменными лицами скрылись за тяжелой трехметровой дверью. Сталин сесть не предложил, но и сам не садился, меряя шагами кабинет. Остановившись, окинул взглядом замершую по стойке смирно троицу. Первым слева стоял начальник Главного разведывательного управления генерал-лейтенант Ильичев. В середине, вперив остекленевший взгляд в карту за рабочим столом вождя, застыл тридцатичетырехлетний руководитель внешней разведки Павел Фитин. Рядом, оцепенев, стоял его начальник, нарком госбезопасности Меркулов. Сталин молчал, и в кабинете раздавался лишь скрип его хромовых сапог. Подойдя к большому столу, на котором стопками лежали многочисленные сообщения и доклады, он неожиданно развернулся и, указав потухшей трубкой на Фитина, негромко произнес:

— Я ознакомился с вашим докладом. Это интересно. Доложивший вам эту информацию агент заслуживает доверия?

Начальник внешней разведки проглотил в горле ком и посмотрел в лицо Сталину. Его вдруг поразило, что серый китель совершенно одного цвета с седоватыми волосами вождя. Фитин набрал полную грудь воздуха и, стараясь справиться с волнением, принялся докладывать:

— Так точно, товарищ Сталин! Агент «Пастух» внедрен в отдел связи Кригсмарине еще в тридцать девятом году, и с тех пор от него поступала только правдивая информация. Он имеет доступ к совершенно секретным документам, мы бережем его и задействуем только в крайнем случае. «Пастух» сам попросил о встрече и передал нашему резиденту информацию о сверхсовременной подводной лодке американцев.

Сталин его перебил.

— А если мы прямо спросим наших союзников, они подтвердят эту информацию? Как вы думаете?

— Думаю, что нет, товарищ Сталин. Американцы откажутся. Испугаются, что мы попросим поделиться информацией, ссылаясь на союзнический долг. «Пастух» докладывает, что данная лодка намного опередила все современные типы подводных лодок практически по всем тактико-техническим данным…