Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

— Да, о могучий парень, — пронзительно заверещал Вуррзаг, потрясая посохом.

— И прекрати называть меня так, — проревел Гримгор, когда шаман прошёл дёргающейся походкой мимо него. Он повернулся и поднял топор. — Голгфаг, иди суда, — прорычал он, привлекая внимание огра. Голгфаг отпихнул пару орков и наступил на третьего. Они боялись огра, и Гримгору это не нравилось. Единственным, кого его парни должны были бояться, был он. — Тащи сюда своих парней, — прокричал он огру. — Ты и я разрушим эту стену щитов. Какие-то проблемы? — он вызывающе глянул на огра. Голгфаг и его огры присоединились к Вааагх! когда он пересёк горы Края мира, и он не единожды склонялся к тому, чтобы убить наёмника. Каждый раз Горк говорил с ним и подавлял его гнев.

Большой огр оказался более полезным, чем большинство его жадных сородичей, он был умён как коротышка, и смертельно подлым, когда это было ему необходимо. Это Голгфаг открыл ворота Жар Наггрунд, чтобы парни Гримгора смогли ворваться внутрь. Огр держал огромные железные ворота открытыми, несмотря на полдюжины арбалетных стрел коротышек в нём. Он и Гримгор сражались бок о бок и спина к спине на ступенях чёрного зиггурата и снесли статую рогатого бога коротышек вместе с Боргутом Лицобеем и Вуррзагом. Это был хороший день, даже несмотря на то, что ему пришлось убить старину Боргута позже, когда тот пытался стать боссом. Он скучал по Боргуту. Не в данный момент, но в основном.

— Никаких проблем, босс, — прогремел Голгфаг. Он носил тяжёлый рогатый шлем, который лишь увеличивал его уже и без того внушительный рост, и на мгновение Гримгору захотелось укоротить его топором. Ему не нравилось стоять в тени огра. — Рад постукать кого угодно, где угодно, когда угодно.

— Хорошо, — прохрипел Гримгор. Он услышал шипение воздуха за спиной и почувствовал, как кожу начало покалывать. Свет стал зелёным, отбрасывая странные тени на окружающие здания. Все вокруг него: орки, огры и гоблины издали пронзительный вопль, и люди закричали. Он повернулся, чтобы увидеть, как Вуррзаг танцевал безумную джигу, в то время как стена щитов рухнула под натиском шторма из потрескивающих изумрудных молний. Гримгор почувствовал, как сила Горка растёт в нём, неистовая стихия, которая превышала даже его собственный кипящий гнев. Он ухмыльнулся и Голгфаг с опаской отступил.

— Ну так давай постукаем, — зарычал Гримгор. Он поднял топор и направил своих Биссмертных вперёд. Голгфаг призвал своих последователей, и смешанный клин из чёрны орков и огров возглавил атаку на вражеский строй, который был ослаблен Вуррзагом. Гримгор ускорился, желая нанести первый удар. Он схватил Гритсник обеими руками и поднял его.

— Я втопчу вас в пыль и сломаю ваши кости, — заревел он, бросив слова к пошатнувшейся стене щитов. — Я брошу ваши трупы в бальшой костёр и хорошенько их поджарю! Я размозжу головы, разобью лица и буду прыгать вверх и вниз на оставшихся ошмётках!

«И когда я доберусь туда, где Горк хочет, чтобы я был, я оторвусь по полной»-подумал он не без удовольствия. А затем он оказался среди врагов, и нужды думать больше не было.

Глава шестнадцатая

Храм Ульрика, Ульриксмунд

— Как утомительно. Конечно мы все способные командиры. Я не нуждаюсь в том, чтобы меня держали за руку, даже если я собирался посвятить своё время вечерней резне, — простонал Сигвальд Прекрасный, лёжа на ступенях возвышения, на котором стоял трон Архаона, положив руку под голову. — Дечала, любовь моя, пожалуйста извести Вечноизбранного, что я занемог от тоски и не смогу испачкать мои пальцы грязью битвы сегодня, — он шлёпнул рукой по змеиным формам демонической принцессы, известной как Дечала Отверженная.

Дечала обладала верхней частью тела прекрасной эльфийской принцессы, которой она была когда-то, и нижней частью от огромной змеи. Она зашипела на Сигвальда. Было ли это знаком раздражения или какой-то формой флирта, Канто понять не мог. Он посмотрел, как она подползла ближе к закованной фигуре эльфийского мага, Теклиса, который лежал рядом с возвышением. Его одежда была грязной и почерневшей, а лицо было повёрнуто от собравшихся, но Канто знал, что он всё ещё внимательно наблюдал за ними. Он был хладнокровным, хоть и эльфом, и вонял мощной магией. Несмотря на то, что он был узником, Канто понимал, что близко к нему лучше не подходить. Дечалу, казалось, это нисколько не заботило. Она нежно ласкала его, как будто пыталась возбудить любовника, и наклонилась ближе, сверкая языком.

Она заметила, что Канто смотрит на неё, и сморщила носик в такой манере, что он моментально забыл, что у неё шесть рук и шипованные груди. «Даже не думай об этом, Канто»-подумал он. Те, кто кое-что знал об этом, говорили, что объятия Дечалы были мгновением наслаждения, которое влекло за собой вечность боли. Он знал, что она была в Инде вместе с Арбаалом, обрушивая гнев богов на эту далёкую землю, пока её и её противника не забрала какая-то тёмная сила, ответственная за такие вещи, и перенесла их в Мидденхейм.

Он отвернулся, когда ещё один из тех, кого он привёл в храм по распоряжению Архаона, дал знать о своих чувствах.

— Оставь свой лепет при себе, Принц-кастрат, — прогрохотал Арбаал Непобеждённый. — Боги призвали нас сюда, чтобы мы сразились с их врагами. Ты посмеешь ослушаться их?

— А ты настолько высокомерен, что сможешь отличить желания богов от своих собственных? — промурлыкало рогатое, крылатое существо, известное как Азазель, Принц Проклятия, выйдя из-за трона Архаона. Когти демон-принца клацнули по рукояти Гхал Мараза, который был закреплён над троном.

Арбаал зарычал и вцепился в свой топор. Большая, чешуйчатая лапа упёрлась в его кирасу, останавливая от того, чтобы броситься на Азазеля.

— Никто из нас не знает воли богов, — прохрипел Трогг, самопровозглашённый король Троллей. — По крайней мере до тех пор, пока не станет слишком поздно, — тролль был больше, чем любой другой из его рода, с которыми Канто не повезло пересекаться. А его жуткий самоконтроль был таким же тревожным, как и извилистые попытки соблазнения Дечалы. Говорили, что тролль был вырван из Кислева по прихоти богов, и что он нёс на себе следы битвы. Канто подумал, кто мог быть настолько безумным, чтобы сойтись один на один с Троггом. Затем он стал думать, а выжили ли они после этого.

— Всё, что я знаю, это то, что я наслаждался лучшей плотью, которую мог предложить Парравон, прежде чем меня заставили вернуться в этот бесславный муравейник, — сказал Сигвальд. — Я даже не захватил с собой своего меченосца или евнухов-зеркал. Что я буду делать без моих евнухов-зеркал?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});