Троянский кот - Далия Мейеровна Трускиновская

совсем правдой, но и не ложью.

— Мыслишь, чадо, он, когда убийцы и покража найдутся, опомнится и повеселеет?

— Мыслю так!

— Держи бочонок. С ним носиться несподручно. Вот ведь как получается… — Брат Альбрехт почесал в затылке. — Это ведь, выходит, будет доброе дело? Дивно! Выходит, и мы можем творить добро?

— Обязаны, — весомо сказал Адам.

Вернувшись, монах доложил: точно, живет юнец с родителями, имеет на содержании кота, который в талии потолще его самого будет. Кот вряд ли что летучий — с таким пузом не разлетишься. Но на роже написано: многое разумеет и мало кого уважает.

— А звать юнца Алексеем, а лет ему от роду двадцать пять, а нрав у него упрямый — дальше некуда, — завершил свой доклад брат Альбрехт.

— Ты к коту подойти пробовал? Он как — шипел?

— Нет, не шипел. Глядел, как ландскнехт на вошь.

— А сам-то ты как к котам относишься? — наконец догадался спросить Адам.

— А чего к ним относиться? Зловредные твари, многие из них служат сатане.

— Он это учуял. Я сам должен с ним потолковать. Может, договоримся?

— А как, чадо? На лунную дорожку надежды мало — там, как к этому Алексею идти, сплошные повороты.

— Разве она по крышам не пролегает?

— По крышам? Крепко ж тебя припекло, чадо.

Хотя Адам уже более ста лет пребывал в призрачном состоянии и падение с крыши ему ничем не грозило, он порядком струхнул, когда пришлось перепрыгивать через улицу. Но азарт победил, и вскоре Адам стоял возле дома, описание которому брат Альбрехт дал такое:

— Демонами охраняем и развратными девками подпираем!

На самом деле это был самый что ни на есть правильный югендстиль, и Адам в земном своем существовании прямо мечтал снять квартиру в таком новомодном доме, со множеством лепнины на фасаде, с полуобнаженными кариатидами у дверей и всякими причудливыми гипсовыми цветами на потолке.

Дорожка окончилась как раз у парадного, и Адам не сразу решился войти. Он понятия не имел, что может случиться с привидением, нарушившим закон так далеко от места упокоения тела. Образуется прозрачная упругая стенка и не пустит идти дальше? Некая сила отшвырнет обратно в особняк? Явятся невообразимые демоны и повлекут на мучения?

Адам очень осторожно сделал первый шаг — и ничего не случилось. Тогда он влетел в парадное.

Брат Альбрехт учил его проходить сквозь стены — как полагается, правым плечом вперед и с особым движением локтя. В особняке это получалось — ну так там и стены родные. Адам принял нужную позу и просочился в прихожую Алексеевой квартиры. Время было позднее, все спали, а вот кот вышел навстречу. Посмотрев на него, Адам сразу понял — с этим каши не сваришь. Но попытаться стоило.

— Киса, кисонька, — позвал Адам, нагнувшись. — Хорошая киса!

Кот сжался и прыгнул, целясь передними лапами в Адамову голову. То есть призраков он мог видеть, и это радовало. Плохо было, что зверюга, пролетев насквозь, повис на шубе и сорвал со стены вешалку.

Адама вынесло на лестничную клетку.

— Нет, он не безнадежен, — сам себе сказал Адам. — Я с ним договорюсь любой ценой! И этой ночью! Неизвестно, когда еще ляжет лунная дорожка — и куда она поведет.

Он вернулся в квартиру. Кот сидел посреди прихожей с ошарашенным видом, рядом лежала вешалка с куртками и шубой.

— Киса, ты никуда не денешься. Тебе придется поладить со мной. Я, правда, не знаю, как убедиться в твоей летучести, но способ найдется! — сообщив это коту, Адам вошел в комнату. Там его ждала радость несказанная пополам с горем: книжные полки, сплошь заставленные юридической литературой, и полная невозможность вытащить эти книги с изумительными названиями на корешках. Как бы пригодилась сейчас когтистая кошачья лапа! Как бы ловко цепляла она корешки книг!

Но мохнатый красавец был неумолим. Он шипел, замахивался лапой и совершенно не желал впускать в свое десятикилограммовое тельце призрачного постояльца.

За сто с чем-то лет, проведенных вне человеческой плоти, Адам полностью утратил чувство времени. Спешить ему было некуда. Вот он и проворонил час, когда луна скрылась, и лунная дорожка — с ней вместе.

Кот уже позволял прикоснуться к себе призрачным пальцам, он уже слушал ласковые слова и не прижимал ушей, когда Адам ощутил какую-то неловкость — словно бы кто-то, подойдя сзади, встряхивал его за плечи. А потом сильные пальцы вошли в его затылок, ухватились в голове за что-то болезненное и повлекли Адама прочь из комнаты, сквозь закрытое окно, сквозь крону липы, неведомо куда, спиной вперед.

Он закричал. Незримая сила пренебрегла криком. Она волокла Адама, безразличная к воплям и брыканью, на уровне четвертого этажа, потом опустилась чуть пониже. Адам умолк и безнадежно смотрел вверх, на небо. Он всё яснее понимал, что за отчаянную вылазку полагается кара — может, даже слепота, чтобы больше не видеть лунной дорожки.

И тут он увидел летящее метрах в пяти над ним причудливое пятно. Оно планировало, поворачиваясь, оно снижалось понемногу, и вдруг до Адама дошло — да это же кот! Кот с растопыренными лапами, наслаждающийся неторопливым полетом, чуть-чуть рулящий хвостом! Адам протянул к нему руки, но коту и в голову не приходило прибавить скорости, он блаженствовал в счастливой невесомости, распластавшись на теплом воздушном потоке, словно грелся на солнышке, и его глаза были зажмурены.

— Киса, кисонька, кис-кис! — закричал Адам.

Кот приоткрыл глаза.

— Кисонька, помоги, выручай! Кисонька, миленький, сюда, сюда! — звал Адам.

Кот растопырил когти на передних лапах и стал снижаться. Адам протянул к нему руки, рванулся — и пропали вдруг ледяные пальцы из затылка.

На брусчатку узкой улицы зверек и привидение опустились одновременно.

— Главное — захотеть, — прошептал Адам. — Главное — очень захотеть… Как я мог забыть об этом?.. Ну, здравствуй, кисонька… будем дружить?.. будем?..

Зверек стоял в круге света под старинным фонарем. Теперь Адам мог его разглядеть и подивиться тому, какими разными бывают коты. Тот, в квартире следователя, был царственный и вечно недовольный бездельник в великолепной рыжей шубе. Этот оказался маленьким, самой что ни на есть плебейской расцветки, серо-полосатым, но вот когда он открывал глаза, сразу становилось ясно, что котик не простой. Глаза у него занимали чуть ли не половину мордочки.

— Пойдешь со мной? — спросил Адам. — Нам нужно о многом поговорить. Ты ведь понимаешь меня? Вот только непонятно, как я буду тебя кормить. Но я придумаю!

Кот облизнулся и пошел прочь. Возле подъезда он обернулся, посмотрел на Адама очень выразительно, и Адам понял это так: тут я живу, если хочешь, следуй за