На исходе ночи - Евгений Габуния

— Не мы выдавали. Это точно. 34-го кабинета у нас в поликлинике нет. Да и почерк у нашей регистраторши совсем другой.

В поликлинике соседнего Теленештского района следственным работникам повезло. Главный врач, едва взглянув на клочок бумаги, уверенно произнес:

— Конечно, это наш талон… Почерк знакомый — нашей регистраторши… Он назвал ее фамилию. — А 34-й кабинет у нас стоматологический. Сейчас посмотрю, кто принимал с утра 1 апреля.

Главврач раскрыл толстую тетрадь с графиками дежурств.

— Врач Бырсан тогда работала… Позвать ее?

— Нет, пока не надо, а вот истории болезней ее пациентов в тот день нам понадобятся.

— Сейчас принесут. А что случилось? — встревожился главврач. — К Бырсан у нас претензий нет.

— У нас тоже, — улыбнулся следователь, — не волнуйтесь. Просто есть необходимость, служебная. К вверенной вам поликлинике прямого отношения не имеет.

— Ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос, — продолжал Быцко. — Можно ли установить фамилию больною, который, допустим, был записан на прием к зубному врачу первого апреля в девять утра?

— Можно, конечно, — как-то не очень уверенно ответил главврач, — если только регистраторша не забыла указать в талоне фамилию больного.

— Если я вас понял правильно, то в других бумагах время посещения больным врача не фиксируется?

— Совершенно верно. А после приема талоны уничтожаются. Зачем они?

— А если больной забыл оставить талон у врача или вообще пришел без него, допустим, потерял?

— Все равно врач его примет. Ведь истории болезни ему приносят из регистратуры заранее. Мы можем точно сказать, кто был у врача в данный день. Но вот в какое время — нет. Такой порядок.

«Не порядок, а беспорядок, — невесело усмехнулся про себя Быцко, — придется допрашивать всех пациентов Бырсан в тот день, а эта долгая история. Однако другого выхода нет».

В дверь постучали. Молоденькая медсестра в белом халате внесла толстую кипу историй болезней, с любопытством оглядела незнакомого мужчину и бесшумно вышла. Главврач занялся своими делами, а следователь — историями болезней. Собственно говоря, его интересовали не сами по себе кариесы, флюсы и прочие недуги, а их несчастливые обладатели. Он аккуратно внес в свой блокнот фамилии и адреса жаждавших помощи зубного врача и первый день апреля, вежливо попрощался и заторопился в прокуратуру, где и выписал повестки с вызовами.

Первым явился водитель автомашины «ГАЗ-51» районного отделения «Молдсельхозтехники» Василий Спыну. Едва переступив порог кабинета и не успев присесть, он взволнованно сказал:

— Не виноват я, товарищ начальник, слово даю, не виноват. Это все по его вине, Райляна, случилось. Уже и автоинспекция занималась, и наше руководство, а вот теперь и прокуратура. Сколько же можно, товарищ начальник, просто измучили допросами.

Следователь с интересом взглянул на шофера.

— О чем вы это?

— Как о чем? Да все о том же столкновении с Райляном этим. Сам, понимаешь, жал на первой, а…

— В данном случае нас не интересует это дорожное происшествие. Милиция сама разберется. Скажите лучше, вы были первого апреля у зубного врача?

Теперь настала очередь удивляться Спыну.

— Ну, был, а что здесь такого? Зуб болел всю ночь, еле утра дождался и побежал в поликлинику. Там женщина-врач была. Положила чего-то в зуб, через час все прошло.

— А талон к врачу куда девали?

— Как куда? — снова удивился шофер. — Отдал ей, врачу.

— Еще вопрос есть к вам, товарищ Спыну. Расскажите, что вы делали 12 и 13 апреля. Подробнее только.

— Как — что? Отдыхал, выходные же дни были, отоспался, на базар сходил. Встретил ребят, выпили по стакану. А вечером с женой в кино ходил. Это в субботу. А в воскресенье ездили к моим родителям в село. Всей семьей, с женой и детьми. А почему вы спрашиваете, что случилось? — опять заволновался водитель.

— Да ничего особенного, раз спрашиваю — значит, надо. Служба такая, товарищ Спыну. До свидания.

Беспокойного водителя сменила в кабинете следователя пожилая колхозница Анна Друца, вслед за ней вошла заведующая детсадом села Богзешты (того самого, где обнаружили труп) Любовь Рошка. Следователь не исключал и женщин. Кто-кто, а он отлично знал, что принадлежность к слабому полу, увы, не исключает совершения преступления, в том числе и самого изощренного и жестокого.

Последним пришел на допрос Яков Цыпу, молодой тракторист совхоза-завода «Леушены». Быцко пригласил его присесть, внимательно взглянул на растерянное лицо парня и понял: нервничает. Однако это ни о чем еще не говорило: естественная реакция человека, которого вдруг вызывают в прокуратуру. Услышав вопрос о том, где был и чем занимался в выходные дни, Цыпу, как показалось следователю, весь напрягся, подобрался и ответил неопределенно:

— У друзей был…

— Каких именно?

— А зачем это вам? — с беспокойством спросил тракторист. — Говорю, у друзей, значит, у них.

— Ладно, — миролюбиво произнес Быцко. — Оставим это. Вы были у зубного врача первого апреля?

— Ну, был, а в чем дело? Уже и к врачу нельзя пойти?

— Почему же, можно и нужно, если зубы болят. А талон куда девали — оставили врачу или забыли у себя?

Цыпу с минуту что-то обдумывал. Очень долгой показалась эта минута следователю. Он рассуждал так: тракторист не мог знать, что талоны в поликлинике уничтожаются. Значит, следы остаются, могут проверить. А раз так, лучше сказать, как было на самом деле, и Цыпу ответил:

— Забыл отдать… Когда на работу пришел, полез в карман за сигаретами, вижу — талон.

— А где он сейчас? — на всякий случай задал вопрос Быцко, почти уверенный, что парень или выбросил ненужный клочок бумаги, или…

Цыпу тем временем нервно рылся в многочисленных карманах и наконец извлек измятую бумажку, протянул ее следователю. Тот сразу узнал корявый почерк регистраторши поликлиники.

Показания всех посетителей зубного врача были тщательно проверены. Особое внимание при этом обратили на людей, умеющих водить автомобиль. И у всех оказалось стопроцентное алиби, в том числе и у Якова Цыпу. Впрочем, проверили его больше для порядка, ведь он уже доказал свою непричастность к убийству. Отказался же он отвечать на вопрос следователя по… рыцарским причинам, будучи настоящим мужчиной.

Итоги проверки заставили следователя задуматься. Неужели круг замкнулся? Но как же оказался в машине этот злополучный талон, не ветром же его занесло? Возможно, какую-то ясность внесет сама врач Бырсан?

На лице женщины застыло тревожное удивление: что это вдруг прокуратура заинтересовалась ее скромной персоной? Быцко прекрасно понимал ее состояние: