Огни Аль-Тура. Желанная - Магда Макушева

выдвинулись обратно к домику. Причем, Ролан периодически клал руку на поясницу и притягивал меня к себе. Словно без слов понял, какие мысли крутились в голове, когда я рассматривала его тело. А когда он все же обогнал меня, Рид осторожно коснулся моих пальцев и сжал их. Я посмотрела на эйнарца, он подарил мне фирменную кривоватую улыбку. Мягкую и какую-то новую, более интимную. Улыбку мужчины, с которым меня объединяет некая тайна. Улыбку-обещание. Я поняла, то, что случилось между нами ночью, вряд ли было случайностью. Возможно, это наоборот был какой-то…запланированный ход.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 86: Почти признание

Планета Эйнар, озеро Сами

Мила Громова

Лиля со своими мужчинами улетает. Я, Рид и Ролан сажаем их в аэролет, тепло и долго прощаясь. Мы с сестрой пару минут стоим молча в обнимку, наслаждаюсь такой родной теплотой друг друга, договорившись постоянно быть на связи. Перед этим Леон, хитро посматривая и Рида и Ролана, дает координаты медцентра и сообщает, что Эйдена готовы там принять в ближайшее время и сохранить его инкогнито.

Рид информирует, что тоже нас временно покидает - так как мы остаемся в домике еще на пару дней, он докупит продукты, а также посетит Совет, чтобы решить кое-какие свои рабочие вопросы.

- Я ненадолго – говорит он мне, кладя руку на талию и невесомо сжимая пальцы. Сам. Словно это самое обычное действие.

Я провожаю взглядом аэролет эйнарца и понимаю, что на какое-то время мы остались с аль-турами одни. Ролан все прекрасно видит - и взгляды Рида, и его касания. Но молчит. Это и пугает, и вызывает вопросы.

- Ну вот, мы и остались одни, птичка – рокочуще говорит четвертый муж – чем планируешь заняться?

- Есть предложения? – улыбаюсь я.

- Душ, второй завтрак, отдых.

- Тебе не нужно координировать то, что происходит на Аль-Туре?

- Пока Гай справляется сам. Даян должен отзвониться вечером и отчитаться по результатам....допроса.

- Дисы?

- Да, латернийки. На самом деле твой бывший…мужчина, господин Кан, рассказал нам довольно многое. Он вообще оказался крайне полезным источником информации.

- И что с ним будет?

- Тебя волнует его судьба?

- Волнует. Мы были вместе год. Пусть он и поступил мерзко, и я… я его не любила, но его судьба мне не безразлична.

- Его ждет тюрьма за шпионаж. Лет на пятнадцать. Это довольно мягкое наказание, милая. Только за то, что он сделал с тобой, я бы обошелся с ним гораздо жестче.

- Я его простила, Ролан. Высшие силы ему судьи. Я не умею ненавидеть слишком долго. Я это чувство уже давно растратила на две жизни вперед.

Ролан притягивает меня к себе и обнимает. Довольно нежно, поглаживая ладонью по макушке.

- Я знаю, девочка – голос аль-тура смягчается и становится бархатным.

Я не хочу уходить в глубокие размышления о чувствах. Закапываться в себе.

- Зачем вы с Ридом дрались?

- Потому что нам обоим это было нужно.

- Это вы, аль-туры, слишком огненные и эмоциональные и иногда должны уравновешивать таким образом свою сущность, но при чем тут Рид?

- Если я признаюсь, что мы захотели друг другу врезать, ты сильно расстроишься?

- За что? – я поднимаю на Ролана глаза. Нет, ну это просто невозможно. Верданский ящер бы их побрал.

- За то, что он чхать хотел на наши изначальные договоренности, и за то, что я тебя обидел, и он обещал приструнить меня.

- Полегчало?

- Как сказать – голос мужа становится еще ниже. Он опускает голову и целует меня в висок, в щеку, в подбородок. Приподнимает, чтобы дотянуться до губ и шеи.

- Ролан? – мой голос звучит хрипло. Маняще. Он идет из грудной клетки.

- Ммм? – Ролан продолжает покрывать поцелуями мою шею. Подхватывает меня, заставляя обнять его ногами. Тело мужа вибрирует. Его руки сжимают ягодицы, прижимают меня к себе. От аль-тура веет жаром, он пахнет полынью и огнем. Он, наверное, и есть огонь. Огонь, который при желании может испепелить, не оставив после себя ничего, даже горстки пепла. Это будоражит. Каждая близость с Роланом будоражит. Это похоже на приручение дикого зверя, хитрого и опасного.

Мужчина несет меня в душевую комнату, попутно стягивая с меня футболку, штаны и белье. Сам довольно быстро обнажается и ставит нас под горячие струи.

- Я уже была в душе – бурчу я, прижимаясь к мужчине. Прохожусь руками то его плечам, торсу, ощущая, как болезненно ноет низ живота, как стягивают тело невидимые горячие канаты, как немеют ноги.

- Значит, потрешь мне спинку – улыбается аль-тур хищной улыбкой.

Он поворачивает меня к себе спиной и проходится мокрыми руками по груди, сжимает соски пальцами. Ласки мужчины, как обычно, грубоватые и откровенные.

- Ты скучала по мне, птичка? – почти шепчет Ролан – вот я точно скучал.

Я уже перестаю адекватно мыслить. Реальность вокруг меня расплывается. Я фокусируюсь только на жаре ладоней, на струях воды, которые щекочут кожу, на хриплом дыхании и грудном голосе мужчины, рокочущем, опьяняющем.

Муж прижимает меня к себе еще сильнее. Будто хочет, чтобы я слилась с ним, вросла в него. Пальцы играют со мной, умело и ловко. Он точно знает, что мне нравится. Он точно в курсе, как меня нужно касаться. Когда до пика, до сладкой разрядки, остается совсем немного, я оказываюсь прижатой к стене. Ролан не медлит, а берет все, что я ему предлагаю, мощно и глубоко. Этот мужчина все делает на грани, в полную силу. В близости он отдается полностью и требует от меня того же. Он тонко чувствует пределы своего доминирования, с ним тело плавится, с ним разум отключается.

И когда я громко кричу, погруженная в свой оргазм, то кожей чувствую полное удовлетворение, которое от него исходит.

Смогу ли я когда-нибудь, как с Даяном перехватить контроль? Как с Эйденом стать единым целым? Как с Гаем раскрыться? Не знаю. Ролан подавляет. Властвует. Он так привык, в этом его сущность. Но мне с ним хорошо, чертовски, восхитительно хорошо.

После того, как Ролан следует за мной, когда его плоть пульсирует во мне, а глаза мужчины пылают, как два костра, мы еще пару минут просто смотрим друг на друга. Я, прижатая к стене, сытая от недавнего удовольствия и аль-тур, поддерживающий меня за бедра. Красивый, желанный, доведенный до предела удовольствия.

- Я не знаю, что