Собрание сочинений в 10 томах. Том 9 - Генри Райдер Хаггард

— Мы считаем его достаточно выгодным, — решительным тоном вмешался Мейер, — да и нельзя рассчитывать, что наживешь миллионы без всяких хлопот.

— Да, да, — подтвердил Клиффорд, — но все-таки она права — опасности большие: лихорадка, дикие звери, дикари и другие совершенно непредвиденные случайности. Имею ли я право подвергать всему этому мою дочь? Не следует ли нам отправиться без нее?

— Это было бы бесполезно, — ответил Мейер. — Эти люди видели вашу дочь и связали ее облик со своими суеверными представлениями, которым я, конечно, не верю, зная, что ничего подобного быть не может. Но все же без мисс Клиффорд наше дело обречено на неудачу.

— Что касается риска, отец, — проговорила Бенита, — то лично я не придаю этому никакого значения и считаю, что должно случиться то, что определено судьбой. Даже если бы я знала, что мне суждено погибнуть в Замбези, то это не остановило бы меня: умереть здесь или там — для меня разницы не составляет. Однако мне кажется — сама не знаю почему, — что ты и мистер Мейер идете навстречу гораздо большей опасности, чем я. Значит, вам обоим следует подумать, согласны ли вы рисковать.

Клиффорд улыбнулся.

— Я уже стар, — сказал он, — в этом весь мой ответ.

— А я привык к такого рода вещам, — заметил Мейер, пожав плечами. — Кто не согласится подвергнуться некоторому риску ради такого блестящего дела? Богатство, такое богатство, о котором можно только мечтать, и вместе с ним могущество. Сила, дающая возможность награждать, карать, купить себе положение в обществе, наслаждение, все прекрасное, ослепительное, что составляет удел исключительно людей богатых! — И он раскинул руки и поднял глаза вверх в немом восхищении перед золотым божеством.

— Кроме таких безделиц, как здоровье и счастье, — не без сарказма прибавила Бенита. Ее иногда передергивало от низменных стремлений этого человека, особенно когда она мысленно сравнивала его с тем, другим, которого она потеряла навсегда; правда тот, другой, считался в прошлом праздным и никчемным человеком. В то же время слова Мейера интересовали ее, потому что до сих пор она еще не встречала людей, подобных ему: такие дарования, такая жажда удовольствий — и такое бездушие.

— Значит, решено? — спросила она.

Мистер Клиффорд колебался, но Мейер ответил, не задумываясь ни на секунду:

— Да, все решено.

Она подождала ответа отца, но он ничего не сказал. Он подчинялся решению других.

— Отлично. Тогда не будем больше мучить себя сомнениями и рассуждениями. Мы отправляемся в Бамбатсе на Замбези, мы едем в это отдаленное место на поиски клада, и я надеюсь, мистер Мейер, что, если вам посчастливится, это даст вам возможность осуществить все ваши надежды и принесет вам много счастья. Спокойной ночи, отец, спокойной ночи.

— Моя дочь думает, что эта поездка принесет нам несчастье, — сказал Клиффорд, когда за ней закрылась дверь. — Это ее всегдашняя манера говорить.

— Да, — мрачно ответил Мейер, — она в этом уверена, а ведь она принадлежит к числу людей, обладающих даром предвидения будущего. А впрочем, и мисс Клиффорд может ошибаться. Поэтому весь вопрос сводится к тому, нужно ли нам воспользоваться удачным стечением обстоятельств, несмотря на все опасности, или же оставаться здесь, чтобы всю оставшуюся жизнь разводить дешевых лошадей. А как она будет смеяться над нашей трусостью! Нет, я еду в Бамбатсе.

Мистер Клиффорд снова не дал прямого ответа, ограничившись вопросом:

— Сколько понадобится времени, чтобы достать ружья и все необходимое, и что это будет стоить?

— До Ваккерструма и обратно около недели пути, — ответил Мейер. — Старик Потджайтер, тамошний торговец, только что получил сто ружей «Мартини» и сотню «Уэстли Ричардсов». По пятьдесят штук тех и других, да десять тысяч зарядов обойдутся фунтов в шестьсот, а как раз такая сумма лежит на нашем счету в банке. У нас также есть новый фургон и достаточное количество хороших волов и лошадей. Можно захватить с собой дюжину лошадей и продать их на севере Трансвааля за хорошую цену, раньше чем мы въедем в полосу обитания мухи цеце. Волы, вероятно, довезут нас, так как в большинстве своем они не так чувствительны к укусам.

— Я вижу, вы обо всем подумали, Джейкоб, но ведь это к тому же будет стоить огромных денег, не говоря уже о прочих трудностях.

— Да, огромных денег, ружья эти слишком хороши для кафров. Для них больше бы подошла бирмингемская дешевка, но где ее достанешь! Однако что значат деньги и ружья по сравнению с тем, что они нам принесут?

— Я думаю, вам лучше всего поговорить об этом с моей дочерью, Джейкоб. У нее, по-видимому, имеется свое особое мнение по этому вопросу.

— Мисс Клиффорд решила, как ей поступить, и не изменит своего решения. Я не стану больше ничего у нее спрашивать, — отрезал Мейер.

И он также вышел из комнаты, чтобы распорядиться насчет предстоящего отъезда в Ваккерструм. Что же касается Клиффорда, то он просидел в гостиной далеко за полночь, спрашивая себя, поступил ли он правильно, решившись на поездку, найдут ли они золото, о котором он мечтал столько лет, и стараясь узнать, что уготовило им будущее.

Если бы только он мог заглянуть в это будущее!

* * *

Когда на следующее утро Бенита вышла к завтраку, она тотчас спросила, где мистер Мейер, и узнала, что он уже отправился в Ваккерструм.

— Видно, что он взялся за дело всерьез, — заметила она со смехом.

— Да, — ответил ей отец, — Джейкоб ко всему относится серьезно, хотя до сих пор это не принесло ему удачи. Если наша затея провалится, то уж, конечно, никак не по вине непредусмотрительности или небрежности с его стороны.

До возвращения Мейера прошла целая неделя, в это время Бенита также готовилась к предстоящему путешествию. В промежутках между несложными приготовлениями она при помощи отца часто беседовала с тремя стройными макаланга, которые с удовольствием отдыхали после своего долгого перехода. Их разговор носил общий характер, потому что, по какому-то молчаливому соглашению, никто не упоминал о кладе и обо всем, что так или иначе имело к нему отношение; зато из разговоров с туземцами она вынесла весьма благоприятное мнение о них и об их племени. Бенита убедилась в том, что, хотя макаланга говорили на одном из зулусских наречий, они не отличались храбростью этого народа, а напротив, испытывали постоянный смертельный страх перед матабеле, которые представляли родственное зулусам племя.

Макаланга так сильно их боялись, что девушка засомневалась, помогут ли им ружья, если на них когда-нибудь нападет это храброе племя.