Багровая смерть (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей

— Я не это назвал хорошей идеей. Я имел в виду, что было бы неплохо понять, какими ресурсами мы располагаем, вот и все.

— Ты имеешь в виду дополнительное оружие, — догадался Никки.

— Да.

— Мне нравится, — поддержал его Никки.

— Ну, а мне — нет, — возразила я. — Я не поднимаю зомби без веской причины, а делать это для того, чтобы просто убедиться, что я могу это сделать — недостаточно веская причина.

— Сон, еда и солнечный свет. Потом посмотрим, как ты будешь себя чувствовать, — напутствовал Никки.

— Я не собираюсь поднимать зомби в Ирландии только для того, чтобы посмотреть, смогу ли я сделать.

— До темноты еще несколько часов, Анита. Мы вернемся к этой теме позже.

— Нет, не вернемся, — отрезала я.

Никки наклонился ко мне и прошептал:

— Тебе хочется узнать, сможешь ли ты поднять здесь мертвых. Ты хочешь знать, станешь ли ты первым некромантом, поднявшим зомби в Ирландии. Я чувствую, что хочешь, Анита.

Что я могла на это сказать? Мне не хотелось поднимать здесь мертвяков, и я старалась никогда не делать этого без веской причины. Я поднимала их, чтобы получить ответы на исторические вопросы, чтобы понять, какое из завещаний было подлинным, или взять показания для суда. А поднять одного просто для того, чтобы убедиться, что я могу, это не веская причина, но… Никки был прав. Какой-то части меня хотелось узнать, смогу ли я провернуть то, что по мнению остальных было здесь невозможно. Мое эго хотело убедиться, что я достаточно легендарна, чтобы поднять зомби в Ирландии? Да. Собиралась ли я ему поддаться? Нет. Нет, однозначно. Никаких поднятий зомби в Ирландии. Я приехала сюда, чтобы помочь с вампирской проблемой. Я не собиралась создавать еще одну — с другой нежитью. Нет, я не стану этого делать, но какая-то часть меня действительно задавалась вопросом, смогла бы я.

50

Когда мы завернули за угол и, наконец, увидели машину, Натэниэл качнул моей рукой, держа ее в своей, и заметил:

— Даже если бы ты просто сказала, что Тед хорош в работе под прикрытием, я бы тебе поверил, но вау.

Я посмотрела вдоль мощеной булыжником улицы, где Эдуард и Нолан ждали нас возле тачки. Эдуард прислонился к машине, а его кремовая ковбойская шляпа была надвинута на лицо так, словно он дремал. Одну ногу он согнул, и подошва его ковбойского сапога упиралась в автомобиль. Его маршальская куртка была расстегнута достаточно, чтобы заметить белую рубашку на пуговицах под ней. Обычно он предпочитал военные штаны и походные ботинки, не предназначенные для верховой езды, но, если не считать куртку, сейчас он выглядел так, словно только что вернулся с кастинга в основной состав вестерна.

— Он и так под прикрытием, — сказала я. — Притворяется Тедом Форрестером, славным малым.

Никки кивнул:

— Он изображает того, кем, по мнению иностранцев, являются все американцы: ковбоя. Они увидят стереотип и не станут выискивать под ним его настоящего.

Натэниэл посмотрел на нас по очереди:

— То есть, он прячется, не прячась?

— Вроде того, — подтвердила я.

Из-за джипа вышел Нолан, весь в черном. Он вылез из униформы, которую настоятельно рекомендовали спецподразделениям, и был облачен в военные штаны, сапоги и черную ветровку, но все равно выглядел, как чертов вояка. Частично из-за выбора одежды, но в то же время это ощущение создавала его манера держаться. Он был настороже, в то время как Эдуард едва ли не спал.

— Нолан не меняется независимо от того, во что он одет, — заметил Натэниэл.

— А Тед меняется, как хамелеон. Просто ты редко видел, как он это проделывает, потому что рядом со мной он предпочитает быть самим собой.

— А где Джейк и Каазим? — спросил Дев.

— Узнаем у Теда с Ноланом, — ответила я.

Когда мы подошли ближе, Тед отлепился от автомобиля и пошел к нам. Он улыбался своей лучшей и гостеприимнейшей из улыбок. Казалось, даже его глаза стали теплее, словно он сам верил своей улыбке. Когда Эдуард подался в секретную службу, мир потерял пугающе талантливого актера.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Джейкоб занимает для нас столик в ресторане, который, по словам Нолана, позволит нам ознакомиться с ирландской кухней.

— Звучит неплохо, — заметил Никки. Я перевела взгляд с одного парня на другого.

— Может, узнаю новый рецепт, который смогу повторить дома, — добавил Натэниэл.

— Конечно, и Никки сказал, что пара часов сна после еды помогут мне прийти в себя после смены часовых поясов.

— У тебя с этим проблемы? — уточнил Нолан.

— Она раздражительнее обычного, — пояснил Дев.

Запрокинув голову назад, Эдуард заржал так, что даже его лицо осветилось:

— Раздражительнее, но никто еще не истекает кровью и не умер? — И снова захохотал. Я начала подозревать, что это не было частью закоса под Теда, а он просто искренне веселился. Нолан начал посмеиваться вместе с ним.

Я посмотрела на них с каменным лицом и заметила:

— Фланнери больше не с нами, да?

Нолан прекратил смеяться и уставился на меня. Эдуард же заржал пуще прежнего. Остальным ребятам удалось сохранить спокойствие.

— Либо он, либо мы, — сказал Никки.

Эдуард гоготал так надрывно, что у него потекли слезы, а Нолан спросил:

— Где Фланнери?

Стало бы еще веселее, если бы в этот момент позади нас из-за угла не вышел Фланнери. Нолан нахмурился:

— Это не было смешно.

— Нет, было, — возразила я.

Эдуард только кивнул — его смех так разошелся, что ему пришлось прислониться к автомобилю. Остальные ребята держались, пока Фланнери не спросил:

— Над чем хихикаем? — И тогда мы все покатились со смеху.

51

Отсмеявшись, Эдуард подошел ко мне и обнял, чего практически никогда не делал. Он даже извинился за то, что ржал надо мной, что делал еще реже. В процессе всех этих немыслимых обнимашек-извиняшек, он успел прошептать:

— Местный информатор хочет поговорить.

Я сделала вид, что ничего особенного не произошло, и, отстранившись, поинтересовалась:

— Ну и где там эта изумительная ирландская стряпня?

Он усмехнулся очень по-тедовски и ответил:

— В пабе.

Я уставилась на него, предполагая, что это какая-то ирландская версия игры в ковбоя. Пабы и выпивка — это так по-ирландски, верно? Господи, надеюсь, нет, потому что, будучи трезвенницей, я давно поняла, что пьяные люди не настолько обаятельны, как им кажется, и время они проводят не так здорово, как им помнится. Изредка я выпивала ради Жан-Клода, потому что через меня он мог ощущать вкус еды, вина и прочих жидкостей. Это была одна из стандартных фишек человека-слуги: вы могли ощутить вкус пищи, которую не ели столетиями. В отличие от него, я никогда не была винным снобом, но научилась ценить некоторые сорта.

Паб был сплошь отделан темным деревом, как и предыдущий, но в этом столики располагались ближе друг к другу, и потому он больше походил на бары у нас дома. Казалось, хозяин заведения нацелился делать деньги на всех притиснутых друг к другу столиках. На самом деле, паб был забит настолько, что если бы Джейк и Каазим не прибыли заранее, заняв столик в углу, мы бы ни за что не уселись все вместе, а может, вообще бы не сели.

Обычно я не люблю шум и толпу, но сегодня это создавало приятный контраст пустому пабу, в который нас сводил Фланнери. Этот был настоящим, а тот, другой, казался декорацией к обстряпыванию вещей, которые не имели никакого отношения к еде или выпивке.

В тусовке полицейских и ветеранов войны всегда наступает момент, когда никто не желает садиться спиной к дверям, но в большой компании нет способа этого избежать. Джейк и Каазим пришли первыми, поэтому с их мест открывался прекрасный обзор, и у них была прочная стена за спинами. Я надеялась, что они предложат мне сесть рядом с собой — я ведь была королевой и все такое, ну, или собиралась ей стать, — но Джейк поднялся и сделал вид, что целует меня в щеку в качестве приветствия, чего никогда прежде не делал, и воспользовался этим, чтобы прошептать: