Камчатские экспедиции - Витус Беринг

Сие привело капитана в такое мнение, что бот, может быть, приставая к берегу, повредился и что за тем нельзя ему назад быть, и того ради послал он июля 21-го дня туда еще на малом боте боцмана Сидора Савельева с тремя, а по другому известью, с шестью человеками, в том числе плотника да конопатчика, вооруженных и снабженных потребными материалами.

Савельеву приказано было по исправлении бота с Дементьевым или и одному без замедления возвратиться. Но и он остался на берегу. Между тем видели с пакетбота, что на берегу беспрестанно сильный дым подымается. На другой день появились у берега два судна гребных, которые шли к пакетботу, одно было более другого. Смотря на них издали, наши думали, что Дементьев и Савельев едут.

В сем будучи мнении, Чириков приказал всем матросам на дек выйти и к отъезду чинить приготовления. Но ехали американцы, которые в таком расстоянии, в каком нельзя распознать еще в лице человека, грести перестали, уповательно, по той причине, что увидели множество людей на пакетботе, и, вставши в лодках, громким голосом кричали: «Агай, агай» — и с поспешением погребли назад к берегу.

Ежели сие правда, что американцы, увидев на пакетботе множество людей, стали их опасаться, и ежели они пришли в таком мнении, что на нем людей нет или малое их число и они могут овладеть пакетботом, то лучше бы было, ежели бы Чириков людей своих на пакетботе скрыл. Американцы взошли бы на пакетбот, и можно бы было их взять в плен и разменяться ими на наших, находящихся на берегу, также и лодками их на наши боты.

Но радость о мнимом возвращении Дементьева и Савельева была столь велика, что никому и на мысль не пришло употребить сию предосторожность. Посему осталось мало надежды, чтоб посланных опять видеть. На пакетботе не было более малых судов. Приблизиться с оным к берегу за каменными утесами было весьма опасно.

В то же время восстал сильный западный ветер, судно же стояло на свободном море без всякого прикрытия на якоре, и сего ради, чтоб не прибило оного к берегу, принуждены были поднять якорь и идти далее в море. Однако Чириков ходил еще дня с два близ того берега, и как погода утихла, то подошел он опять к тому месту, где посланные на берег вышли.

Сие должно приписать ему в похвалу, что весьма не хотелось ему подчиненных своих оставить в столь отдаленной стране между дикими народами. Но понеже и тогда их не видно, ниже слышно что о них было, то по имевшемуся с прочими морскими офицерами совету единогласно положено было воспринять путь обратно на Камчатку, в который 27 июля и вступили.

Между тем как сие происходило с капитаном Чириковым, старался и капитан-командор Беринг получить об усмотренном им береге обстоятельное известие и достать оттуда свежую воду. На земле находились превысокие горы, снегом покрытые.

Он старался подойти к земле ближе, но понеже веяли небольшие переменные ветры, то нельзя было к ней приблизиться прежде, как июля 20-го дня, и в сей день стали наши на якоре пред островом нарочитой величины не в дальнем от матерой земли расстоянии на 22 саженях глубины, где дно состояло из мягкого ила.

Нос, протянувшийся там в море, назван носом Святого Илии, потому что в тот день сему святому праздновали. Другому носу, лежащему против сего под запад, дано имя Святого Гермогена. Между обоими находилась губа, в которую думали зайти для отстоя, ежели, паче чаяния, обстоятельства потребуют искать гавани.

Для сего капитан-командор отправил от флота мастера Хитрова с некоторым числом вооруженных людей, приказывая ему проведать сию губу, да в то время послал и другой бот за водою, на коем поехал и адъюнкт Стеллер.

Хитров нашел в губе между островами удобное к стоянию судовому место, которое от всех ветров закрыто, но не было случая пользоваться оным. На одном острове стояли порожние шалаши, о коих думали, что жители матерой земли приезжают туда для рыбной ловли. Сии шалаши построены были из бревен и нагладко обиты досками, которые местами вырезаны фигурами.

По сему заключено, что тамошние жители не столь дики, как, впрочем, описываются народы Северной Америки. В шалашах найдены коробочки из тополового дерева, глиняный пустой шар, в коем гремел камешек, что походил на детскую игрушку, и оселок, по коему видно было, что медные ножи на нем точили.

Так-то научает нужда употреблять один металл вместо другого. Найдены и в Сибири в верховье реки Енисея в старинных языческих могилах разные к резанию употребляемые орудия медные, а не железные, что служит доказательством, что употребление меди на такие инструменты в той стране старее было, нежели железа.

Он нашел погреб, а в нем несколько копченой лососины и сладкой травы, которая приготовлена была к кушанью таким же образом, как то делается на Камчатке. Притом находились веревки и всякая домашняя сбруя. Он пришел на иное место, где пред его приходом американцы отобедали, но, увидев его, убежали.

Попались ему там стрела и деревянное огниво, сделанное по камчадальскому обыкновению, а именно: доска с несколькими дырами и при том палка, которая одним концом вкладывается в дыры, а другой ее конец между руками скоро туда и сюда вертят до тех пор, как дерево в дырах загорится, а при том трут имеют в готовности, которым огонь достают и употребляют на свои нужды.

Сии и другие такие вещи американцы при побеге своем оставили. В некотором оттуда расстоянии на холме, лесом прикрытом, горел огонь, по которому признавалось, что люди туда ушли. Стеллер не отважился идти далее, да и крутой камень пресекал туда дорогу. Впрочем, собирал он травы и принес их с собой на пакетбот множество, которые после того описал.

А описания употреблены профессором Гмелиным при сочинении его «Флоры сибирской». Стеллер ни о чем так не сожалел, как о том, что дозволено было ему только малое время быть на берегах американских, ибо пробыл он там не более 6 часов. А как бочки свежею водою налили, то принужден он был на пакетбот возвратиться.

Матросы, которые ездили за водою, объявили, что они видели два огнища, на коих только лишь пред их приходом огонь горел, и при них дрова рубленые, а по траве следы человеческие. Также они видели пять красных лисиц, которые от них не бежали, будто к рукам приучены были.

Они привезли с собой несколько копченой рыбы, похожей на больших карасей и вкусом преизрядной. Они видели еще землянку, и она, уповательно, та же, которую Стеллер назвал погребом. Я сношу известия, от разных источников происходящие, по моей возможности. Но не дивно, что иногда найдется некоторая небольшая разность.

Капитан-командор, удовольствовав судно водою, хотел американцам дать знать, что они напрасно от него скрываются. Для того послал он к ним на берег некоторые вещи в подарок, а именно: конец зеленой крашенины, два котла железных, два ножа, 20 штук большого бисера, две китайские табачные трубки железные да фунт черкасского табака, приказав оные положить в предъявленной землянке.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});