Одиссея Варяга - Александр Чернов

В Киле, как я уже писал, на корабли загрузили оставшееся оборудование и телеграфные станции с растяжками и антеннами, заказанные у немцев. Кстати, монтировали эти станции наши мастеровые под контролем германских специалистов. Их дальность действия превышала пятьсот миль, и как мы узнали позже от "нашего" представиталя Телефункена, инженера Гюнтера Лексберга, они соответствовали аналогичным, устанавливавшимся на суда 1-го и 2-го рангов германского флота, и что для наших флагманов 3-й эскадры и больших крейсеров будут поставлены позже станции с дальностью приемопередачи в 700, а возможно, даже 1000 морских миль! Мы тоже могли бы получить такую, если бы пришли в Киль недели на три попозже.

Там же все наши корабли получили по четыре новых катера, стальных, с мощной но небольшой паровой машиной, а на наш "Наварин" и "Азов" даже поставили четыре таких катера с американскими газолиновыми моторами. Насколько я помню, первые такие, но меньшего размера немцы сделали раньше для воюющего у Порт-Артура "Баяна". Наши прежние, деревянные, тихоходные и тяжелые остались в Кронштадте, как и большие баркасы. Немцы предусмотрели на катерах два места для крепления труб метательных минных аппаратов, побортно в носовой части. Сами эти аппараты, казнозарядные, обеспечивали дальность поражения цели в 80-100 метров. Иными словами эти катера фактически были миноносками 4-го класса по британской классификации. Так разрешились все недоумения наших минеров по поводу приемки непомерно увеличенного комплекта этого вооружения при отсутствии самих катеров. Предусмотрена была и установка на них больших пулеметов системы Максима, которые мы погрузили пока отдельно, в ящиках. Как выяснилось, пароход на котором они прибыли из САСШ в Киль, разгрузился только семь дней назад!

Когда проходили каналом, вдоль него и у шлюзов было много людей, публика нас приветствовала, желали победы, одним словом, отношение было как к союзникам, или как к добрым соседям, которым желают только добра. Запомнились школьники, мальчишки, человек сорок, и их преподаватель, долговязый господин в длинном пальто: они хором скандировали что то, похожее на "Германия и Россия, мы вместе, мы победим!" Это было очень трогательно. Нас снимали фотографы, кто-то из офицеров видел и аппараты для синематографа. Кстати, к этому эпизоду нашей одиссеи можно отнести несколько очень удачных фотоснимков нашего броненосца, один из которых был потом подарен кают-компании офицерами нашего побратима, броненосца "Кайзер Барбаросса". Но это уже совсем другая, послевоенная, история…

Еще в Киле у нас начали наводить марафет, чувствовалось – не с проста. И действительно, в Вильгельмсхафене, главной германской морской базе, отряд ожидал смотр. Причем сразу двух императоров, и нашего Николая Александровича и германского кайзера Вильгельма II. Поскольку "Наварин" был флагманом, то и внимания августейших особ он был удостоен больше других. Государь обратился к офицерам и команде с короткой, но яркой речью, которую экипаж приветствовал могучим "Ура"! Германский флот так же нас приветствовал. И протокольно и сердечно. Но через сутки мы уже грузились углем, времени на праздники у нас не было. Вскоре простившись с гостеприимными хозяевами, мы проложили курс в Английский канал, встретивший нас зыбью и туманом, по счастью не слишком плотным, так что и наши корабли, и присоединившиеся к нам немецкие пароходы – угольщики, вышли к Бискайе вполне спокойно. И тут нас ожидал сюрприз, причем приятный, в виде солнечной погоды с легким встречным ветерком. Зыбь ощущалась, но, слава Богу, это было совсем не то, к чему мы готовились. Помню, адмирал даже рассмеялся, разговаривая на мостике с командиром: "Мало грешили, наверное, или потрудились так славно, что даже Нептун решил нам подыграть!" Благодаря этому по пути в Виго мы смогли провести еще две стрельбы. Причем, со вполне уже сносным результатом.

С приходом в эту гостеприимную бухту, мы получили свежие газеты, из которых стало ясно, что обстановка накаляется не только на Дальнем Востоке. Корабли адмирала Вирениуса уже захватили или даже пустили ко дну несколько британских торговых судов с грузом военной контрабанды. Это произошло в Средиземном море и Индийском океане. А теперь еще и в Средиземном наши крейсера захватил четыре парохода – контрабандиста. Причем один потопили, и именно английский! Два же других, один бельгийский, другой французский, были куплены черногорцами, и сейчас вооружались как вспомогательные крейсера, дабы так же ловить контрабанду! Реакция Уайт Холла была предсказуема: уже мобилизована мальтийская эскадра, но вот решатся ли в Англии на более жесткие шаги чем обычные политические демарши? И нам, возможно, придется идти дальше кружным путем, вокруг Африки? Или произойдет нечто худшее?

Многое зависило от решения Петербурга, но там, похоже, на уступки идти не собирались. На все английские угрозы было заявлено, что русские корабли имеют портом бухту Бар, арендованную у союзной нам в войне с Японией Черногории. И если данный факт является в международном плане незаконным, или несет в себе нарушение прав третьих сторон, причем недвусмысленно указывалось на англо-японское морское соглашение, Россия готова передать решение вопроса по данному спору в международный трибунал. Дабы Англия одна не выступала голословно от лица мирового сообщества… Упоминался, кстати, в английских газетах и наш отряд. Причем нас, вместе с кораблями, находившимися уже в Средиземке, обозвали "Безобразовскою шайкой". Смеялись все от души!

Почти сутки мы получали кардиф и ждали решения о дальнейшем образе действий от нашего адмирала. И свое решение он принял: аврально догрузившись испанским углем, немецкий на пароходах решили приберечь, отряд на следующий день, в два часа по полудни, вышел в Бизерту. Гибралтар миновали, как и было рассчитано штурманами, ночью. Уваязавшийся за нами от Виго английский двухтрубный крейсер 2-го класса отстал, однако поутру нас догнали два броненосных, типа "Монмут". Обменявшись положенными салютами, британцы отошли к горизонту, но затем мачты их торчали у нас на траверзе как неизбежная деталь морского пейзажа на всем нашем пути почти до Мальты.

Приход в Бизерту совпал с очередным кругом дипломатической схватки. В ответ на английские вопли о "Джибути и Баре, как рассадниках русского пиратства", французская официальная пресса так же выступила с осуждением наших крейсеров! Союзный нам Париж неожиданно заявил о своем строгом нейтралитете, и рассмотрении вопроса о всеобъемлющем соблюдении правила 24-х часов. В добавок, парижские бонзы "настоятельно призывали" русский флот отказаться от нашего естественного права ловить нейтральные пароходы с контрабандой вне зоны боевых действий! Было очень горько и досадно понимать, что дело, похоже, опять идет к ситуации, сложившейся во время прошлой войны. Осталось только дождаться чего-то подобного от Германии. Снова вся Европа становится против нас! Как же это уже привычно…

Но ответ на французскую риторику прозвучал даже не из Петербурга… Германские газеты вышли с сенсационными заголовками, такого примерно плана: "Галльское предательство", "Сватовство по парижски", "Против кого собираются дружить Лондон и Париж", и, наконец, "Петербург не останется в одиночестве". Причем эта последняя, короткая, но хлесткая статейка была подписана фельдмаршалом Мольтке… Одним словом, немцы вывалили на всеобщее обозрение некоторую поднаготную заключенного в апреле англо-французского договора, хотя, как нам потом стало ясно, далеко не всю. Что и говорить, разведка у кайзера даром щи не хлебала! А вечером наши местные каюткомпанейские франкофилы остались в явном меньшинстве.

Удивительно, но портовые власти Бизерты повели себя в этой щекотливой ситуации более чем корректно, не только продав нам кардиф по практически не завышенным ценам, но и предоставив трое суток для бункеровки. Воспользовавшись этим мы приняли угля больше обычного, судя по всему впереди был дальний переход. Когда же английские агенты кинулись на второй день с протестом, выяснилось, что официальных французских начальников в данный момент нет на месте, все приглашены на свадьбу любимой дочери кого-то из местных бедуинских вождей. Где искать? А пустыня то большая…

Этих трех суток хватило штабу нашего отряда на то, чтобы после оживленного обмена шифротелеграммами с Санкт-Петербургом принять решение. Без захода в греческий Пирей, отряд наш немедленно выдвигался к Порт-Саиду. Но информацию, о том что мы направляемся сейчас именно в Пирей, мы на берегу распространили. Кроме того мы приняли с "немцев" и наши бронебойные снаряды, которые как оказалось, были загружены на них заранее. Планировалось изначально эту перегрузку осуществить в Пирее, но поскольку все практические снаряды мы уже благополучно расстреляли, адмирал затягивать с этим не стал, тем более, что заход в Грецию теперь отменялся.