Ксеноцид - Орсон Кард

— Он…

— Создал что-нибудь? Нет. — Миро улыбнулся, улыбка его вышла слегка кривоватой, что, как посчитала Валентина, оказалось следствием привычки, которую он приобрел, будучи еще искалеченным. — Он говорит, это потому, что у него с головой в отличие от Эндрю все в порядке.

— Очень может быть, — согласилась Валентина.

— А я бы сказал, это потому, что ни один из тамошних филотов не захотел стать частью его образа. Слишком уж извращенной вышла картинка.

Валентина усмехнулась.

К ним приблизился епископ. Так как они выходили из собора чуть ли не последними, то поблизости никого не оказалось.

— Благодарю за то, что ты принял новое крещение, — сказал епископ.

Миро склонил голову в почтительном поклоне:

— Немногим выпадает честь настолько очиститься от грехов.

— И, Валентина, я хочу попросить прощения, что не принял вашу… э-э… тезку.

— Не беспокойтесь, епископ Перегрино. Я понимаю. Кое в чем даже согласна с вами.

Епископ грустно покачал головой:

— Было бы лучше, если б они просто…

— Улетели? — закончил за него Миро. — Вашему желанию суждено сбыться. Скоро Питера здесь не будет: Джейн может пилотировать судно с ним на борту. Не сомневаюсь, что с Вэл она тоже справится.

— Нет, — вырвалось вдруг у Валентины. — Она никуда не полетит. Она слишком…

— Маленькая? — спросил Миро. Эта мысль его порядком позабавила. — Они от рождения обладают теми же знаниями, что и Эндер. Вряд ли можно назвать Вэл ребенком. Она только выглядит так.

— Если бы они и в самом деле родились, — подчеркнул епископ, — им бы не пришлось никуда улетать.

— Они улетают не потому, что вы так пожелали, — возразил Миро. — Питеру надо доставить новый вирус Элы на Путь, а юная Вэл отправляется на поиски планет, пригодных для пеквенинос и Королев Улья.

— Как вы могли поручить ей такое задание?! — возмутилась Валентина.

— Я ей ничего не поручал, — сказал Миро. — Я просто беру ее с собой. Хотя, вернее будет сказать, она берет меня с собой. Я могу лететь. И хочу этого. Каков бы ни был риск, я согласен попытать судьбу. С Вэл ничего не случится, Валентина, обещаю.

Валентина все еще пыталась протестовать, хотя прекрасно знала, что в конце концов потерпит поражение. Юная Вэл сама настоит на полете. Какой бы малышкой она ни казалась, если она не полетит, останется всего одно судно, а если посылать одного Питера, кто знает, для каких целей он может воспользоваться кораблем. Придется смириться с неизбежным. Какой бы опасности ни подвергалась Вэл, она будет рисковать не больше, чем все остальные. Чем Сеятель. Чем отец Эстевано. Чем Прозрачник.

Пеквенинос собрались у дерева Сеятеля. Вообще-то, торжественное вынесение в мир Реколады и сопровождающей ее бактерии должно было состояться у дерева Прозрачника, так как именно он первым перешел в третью жизнь при помощи Реколады. Но Прозрачник, как только пеквенинос удалось связаться с ним, сразу отверг подобное предложение. Эта честь принадлежит Сеятелю, заявил он, и братья и жены полностью согласились с ним.

Эндер оперся спиной о ствол своего друга, Человека, которого много лет назад он собственноручно проводил в третью жизнь. Это был радостный день для Эндера, ведь скоро пеквенинос освободятся от власти Десколады, и он мог бы стать даже счастливым, если бы его иастроение не омрачалось постоянным присутствием Питера под боком.

— Слабость чествует слабость, — заявил тот. — Сеятель потерпел неудачу, а они славят его, в то время как Прозрачник, который преуспел, стоит себе одиноко на экспериментальном поле. Вот глупость! Тем более, до этого обряда Сеятелю как до лампочки: все равно его айю больше нет в этом мире.

— Может быть, Сеятелю и до лампочки, — ответил Эндер, хотя все-таки не был в этом уверен, — но зато для пеквенинос, которые собрались здесь, это кое-что значит.

— Ага, — кивнул Питер. — Это значит, они проявляют слабость.

— Джейн сказала, что ты побывал во Вне-мире.

— Как нечего делать, — пожал плечами Питер. — Однако в следующий раз конечным пунктом моего назначения будет отнюдь не Лузитания.

— Она говорит, ты собираешься закинуть на Путь вирус Элы.

— Это будет моя первая остановка, — подтвердил Питер. — Но сюда я больше не вернусь. В этом можешь не сомневаться, старина.

— Нам еще потребуется корабль.

— С вами остается девчонка, — усмехнулся Питер, — а эта жучарная сучка может выдавать вам корабли дюжинами, ты лишь наплоди побольше таких, как мы, чтобы управлять ими.

— Я с радостью помашу тебе вслед.

— Разве тебе не интересно, что я собираюсь делать дальше?

— Ни капли, — ответил Эндер.

Он соврал, и Питер, само собой, сразу это понял:

— Я собрался предпринять нечто такое, на что у тебя не хватит ни мозгов, ни кишок. Я остановлю флот.

— Но как? Свалишься сверху на флагман?

— Если следовать принципу «как аукнется, так и откликнется», мой дражайший братик, то я всегда могу применить тот же самый Молекулярный Дезинтегратор. Они даже не успеют понять, что же такое с ними произошло. Но ведь этим я ничего не достигну, не так ли? Чтобы остановить флот, я должен прежде всего остановить Конгресс. А чтобы остановить Конгресс, мне надо обладать достаточным влиянием и властью.

Эндер сразу догадался, что он имеет в виду:

— Ты считаешь, что снова сможешь стать Гегемоном? Боже, спаси и сохрани человечество, если у тебя это получится!

— А почему бы и нет? — ухмыльнулся Питер. — Один раз я уже добился своего. По-моему, вышло не так уж и плохо. А, ну да, чего я тебе рассказываю, ты же и сам все знаешь. Если не ошибаюсь, ты даже написал об этом целую книгу?

— То был настоящий Питер, — сказал Эндер. — Не тебе с ним равняться, ты всего лишь жалкое подобие, порождение моих детских страхов и ненависти.

«Неужели у него совсем нет души? Неужели его не обидели эти жестокие слова?» Но нет, на мгновение Эндеру показалось, что Питер запнулся, что на лице его отразилась… боль? Или все-таки ярость?

— Теперь Я настоящий Питер, — ответил он после секундного замешательства. — А тебе лучше уповать на то, что я обладаю теми же качествами, что и он. Ведь, если на то пошло, тебе удалось дать Валетте гены Валентины. Может быть, и во мне поселился былой Питер?

— Точно. Ты еще представь, что свиньи начали летать.

Питер расхохотался:

— А они и начнут, если ты слетаешь во Вне-мир и поверишь в это.

— Тогда скатертью дорога, — произнес Эндер.

— Да, понимаю, ты только рад возможности спихнуть меня на сторону.

— То есть натравить на все человечество? Ничего не скажешь, хорошенькое наказание Конгрессу за то, что он послал на нас флот. — Эндер схватил Питера за руку и притянул к себе. — И запомни, на этот раз ты так просто от меня не избавишься. Я больше не маленький мальчик, и если ты вдруг отобьешься от рук, я уничтожу тебя.

— Ничего ты не сделаешь, — скривился в ухмылке Питер. — Ты скорее покончишь с собой.

Началась церемония, на этот раз довольно скромная. Не надо было лобызать ничьих перстней, никто не проповедовал. Эла и ее помощники просто раздали пеквенинос по кубику сахара, пропитанного убивающей Десколаду бактерией, и затем вручили им по чашке с водой, насыщенной вирусом Реколады. Пеквенинос опустили сахар в чашки, размешали и выпили содержимое.

— Сие есть Тело Мое, которое за вас предается, — пропел Питер. — Сие творите в Мое воспоминание.

— В тебе что, вообще нет уважения к чему-либо? — возмутился Эндер.

— Сия чаша есть Новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается[15]. — Питер улыбнулся. — Это причастие даже я могу принять, хоть я и нехристь.

— Каковым и останешься, — сказал Эндер. — Люди еще не изобрели такого ритуала, который бы очистил тебя.

— Могу поспорить, ты всю жизнь ждал этой минуты, чтобы высказаться. — Питер повернулся к нему так, чтобы Эндер увидел вставленный в его ухо передатчик, через который он связывался с Джейн. На случай, если Эндер не заметил, Питер хвастливо ткнул в серьгу пальцем. — Ты не забывай, у меня здесь содержится источник всей мудрости мира. Она покажет тебе, чем я буду заниматься, ты только попроси. Если, конечно, не забудешь обо мне в тот самый миг, как я покину эту планету.

— Не забуду, — уверил его Эндер.

— Можешь составить мне компанию, — предложил Питер.

— И сотворить во Вне-мире еще пару твоих подобий?

— Я не прочь.

— Обещаю тебе, Питер, вскоре тебя будет тошнить от себя самого так, как тошнит от тебя меня.

— Никогда, — заявил Питер. — В отличие от тебя я не страдаю комплексом вины, тебе же суждено быть лишь инструментом в руках лучших, более сильных людей. А если ты не хочешь лететь со мной, что ж, я найду кого пригласить.