Лукашенко. Политическая биография - Александр Федута

Отчасти создание «пятерки», как эту группу сразу стали называть в прессе, было разумно. Так появился хоть какой-то шанс уменьшить количество кандидатов, не раздирая голоса избирателей. Если эти пятеро сумеют договориться между собой, может быть, и другие последуют их примеру, и в конце концов Лукашенко будет противопоставлен единый кандидат от всех оппозиционных сил.

Наверное, будь эта тактика согласована заранее, концепция «единого кандидата» имела бы смысл. Но условия обсуждались по ходу дела, договоренности достигались с трудом: каждому из кандидатов было тяжело отказаться от собственных амбиций. Кроме того, все эти торги и согласования условий происходили на глазах у избирателей, что вовсе не повышало рейтинг оппозиции.

«Ничего хорошего все это не сулило, — вспоминает Геннадий Грушевой. — Как и любой оппозиционной коалиции. Ведь у каждого политика свой электорат, каждый к своему избирателю и обращается. Рядовые коммунисты, например, на дух не переносят Народный фронт, еще с советских времен. А тут вдруг объединение. Это как если бы в один сосуд слили водку, томатный сок, дорогой коньяк и кефир, предложили народу все это выпить, а потом удивлялись бы, почему он себя так плохо чувствует445».

Успеху мешало и то, что объединялись-то политики с крайне низкими стартовыми рейтингами, колебавшимися в пределах статистической погрешности. Рос только рейтинг бывшего гродненского губернатора Семена Домаша, который не успел слиться с минской политической тусовкой, а потому не надоел еще даже оппозиции.

Но за Домашем числилась поддержка Народного фронта. А Вика уже давно убедили, что кандидат, которого поддерживает БНФ, никогда не получит ни поддержки России, ни поддержки «левой» части электората. При этом все убеждавшие и разубеждавшие опирались на какие-то социологические опросы — каждые, разумеется, на свои. И с подачи посла Вика вся оппозиция дружно бросилась агитировать Семена Домаша снять свою кандидатуру в пользу единого кандидата Владимира Гончарика — бывшего руководителя профсоюзов. Домаша даже грозились оставить без всякой политической поддержки, если он не согласится с лидерством Гончарика446.

Говорит Юрий Хащеватский:

«Как правило, в своем мышлении представители Запада опираются на те понятия, которые им знакомы по опыту существования не в нашем, а в своем — западном — мире. И в этом их главная ошибка — у нас и у них под одним и тем же понятием очень часто лежит прямо противоположное содержание.

Так и произошло с Виком и послом США Козаком, когда им внушили, что Гончарик — идеальный "единый кандидат", потому что это руководитель всех белорусских профсоюзов. Не сомневаюсь, что те обрадовались, когда вообразили, какая колоссальная силища стоит за Гончариком. Быть может, даже представляли в перспективе многотысячные колонны, вышедшие на улицы белорусских городов в поддержку своего лидера!

Откуда Вику и Козаку было знать, что еще со времен Советского Союза у рабочего класса не было более нелюбимых людей, чем профсоюзники. И что не меньше рабочих их не любили и руководители производств, поскольку профсоюзы — эти "приводные ремни коммунистической партии" — болтались у них под ногами, и, по их мнению, мешали работать…».

И руководитель представительства ОБСЕ Вик, и посол США Козак действительно были «чересчур западными и чересчур правильными». И наивно полагали, что и Беларусь подчиняется каким-то общим закономерностям, которые уже сработали, например, в Югославии. В популярность профсоюзов они тоже, наверное, верили, а значит, и в популярность профсоюзного лидера.

Самое печальное, что все эти бесконечные уговоры и разборки заменяли работу с электоратом. Хуже того, велись на его глазах.

«Уже тогда, наблюдая за ходом предвыборной кампании, возню вокруг нашей "пятерки", ее неспособность выдвинуть, как было обещано, "единого" кандидата до 17 июля, серьезные политики и на Востоке, и на Западе адекватно оценивали потенциал "пятерки". Как можно было воспринимать команду, претендующую на руководство Беларусью и не способную при этом договориться о распределении ролей в будущем руководстве?»447.

Понятно, что с такими соперниками Лукашенко не грозила опасность проиграть, даже без его традиционной ставки на административный ресурс.

Общую досаду демократов на всю эту катавасию с единым кандидатом достаточно емко выразил Олег Богуцкий:

«За последние 10 лет оппозиция уверенно проиграла все, что только можно, и даже то, что проигрывать было категорически нельзя. За плечами у нас проигранные выборы 1994, проваленный импичмент, потом "бойкот 2000" и вторая, еще более грандиозная ошибка — "единый кандидат 2001". До сих пор при слове «выборы» или «единый кандидат» у тысяч работавших тогда волонтеров рука тянется к чему-нибудь тяжелому»448.

Хмурое утро

Пропагандистская машина власти по-прежнему работала безотказно.

Белорусам внушили, что Россия опять — «за». За Лукашенко. Об этом свидетельствовали все российские телеканалы (кроме разве что НТВ), наперебой начавшие рассказывать россиянам (а заодно и белорусам), как хорошо в Беларуси. На фоне замерзающего Дальнего Востока, бастующего Кузбасса, нищающего Нечерноземья выходило-таки хорошо! Чего еще желать лучшего?!

Белорусское же телевидение поддакивало: да, плохо в России, плохо во всем СНГ, плохо там, где нас нет и где нет нашего президента. А уж как плохо в Европе и Америке! И даже оппозиционного кандидата скомпрометировало только между делом: российское телевидение уже все сделало!

Голосовать было не за кого. Когда «простым людям» предлагали голосовать за профсоюзного начальника, им казалось, что их возвращают куда-то в далекое прошлое.

Создать «единому» кандидату новый, пригодный для Беларуси имидж не получалось, несмотря на старания иностранных консультантов. Помню свой ужас, когда на столбе перед Домом профсоюзов — штаб-квартирой Гончарика — я увидел его предвыборную листовку.

На безоблачно голубом фоне (вероятно, цвет объединяющейся Европы) с желтым солнышком, нарисованном, скорее всего ребенком, стоит Единый Кандидат, одетый в дорогой темно-синий костюм и с бархатным загаром на лице. Он опирается на стул (или стол?), а поскольку листовка наклеена косо, то ощущение такое, будто кандидат судорожно хватается за первую попавшуюся опору. Очки с него сняли, отчего выражение лица стало беспомощно-ласковым. В общем, то ли кандидат в сенаторы от Майами, то ли экс-секретарь райкома партии, вернувшийся из Сочи…

Вряд ли в этом был виноват сам Гончарик. Скорее всего, сказались действия «технологов», уверенных в том, что в Майами и в Пуховичах народ голосует по одним и тем же законам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});