Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Поляков Влад

Дороги. Последний год я только и делаю, что перемещаюсь по этой отнюдь не маленькой стране. И ведь никуда от этого не денешься, что характерно. А большую часть поездок ещё и в сопровождении во всех смыслах дикой «стаи». Они, к слову сказать, усиленно пропивали и прогуливали немалую часть из тех премиальных, которая была им выделена. Особенно те, которые не были семейными. Ах да, была ещё и новая индейская составляющая! К счастью, конфликтов между ними, ирландцами и коренными южанами так и не произошло. Вот только создавать смешанные роты из прежних «диких» и индейцев я покамест не спешил. Немного разные задачи, а перемешивать роты до состояния однородной субстанции… Это не то, что сейчас требуется.

Время переезда по железной дороге было посвящено и ещё одному важному занятию – я вдумчиво читал прессу, подшивку которой вытребовал ещё на территории Техаса. Мне это было нужно по многим причинам. Международная обстановка – это раз. Положение внутри Конфедерации, причём как со стороны местной прессы, так и со стороны иностранной – это два. Да и о творящемся в США знать следовало из сторонних источников, а не из прессы Юга, по умолчанию ангажированной и по большей части искренне патриотичной. Проблема была лишь в том, что в Техасе этой самой иностранной прессы было мало, и она была совсем уж не новая.

И всё же кое-что узнать удалось. Особенно о творящемся в мире. Мексика… О, там в огромном котле булькало настолько острое варево, что аж приятно почитать. Как-никак я к этому тоже приложил свои шаловливые лапы, да так, что ситуация нехило изменилась в сравнении с известной мне исторической линией. Сначала высадилось более шести тысяч испанских солдат, почти мгновенно и без особого сопротивления занявших один из важнейших портов Мексики – Веракрус. А вскоре и французы с англичанами подтянулись, в куда более скромном составе, особенно англичане, отжалевшие аж полтысячи солдат не бог весть какого качества. Командовал всей этой сборной солянкой испанский маршал Хуан Прим. Кстати, он был той ещё занозой в заднице, поскольку не испытывал особого энтузиазма по поводу войны с Мексикой. Хотя хорошим военным он был и приказ своей королевы, несмотря на хреноватое к ней отношение, выполнять собирался. Но без огонька.

Затем последовал ультиматум, требования которого правительство Хуареса просто не могло принять – это было бы для них политическим самоубийством. Впрочем, поэтому его таковым и создали, рассчитывая именно на такую реакцию. Зато дальше… О, дальше история покатилась по другим рельсам. Начать с того, что госсекретарь Роберт Тумбс заблаговременно предупредил коалиционные войска о том, что санитарная обстановка в Веракрусе откровенно печальная. Как северный сосед Мексики, Конфедерации была в курсе некоторых нюансов. А вот почему на испанской Кубе ушами хлопали – вот это действительно загадка. В то, что это был такой скрытый саботаж со стороны Хуана Прима, я просто не верил. Обычное разгильдяйство, его всегда хватает, особенно в колониях, тем более столь удалённых от метрополии.

Эпидемии жёлтой лихорадки из-за вовремя полученного предупреждения удалось не то чтобы совсем избежать, но свести неприятности к минимуму. Да и позиция КША, точнее посла в Испании, высказавшего, скажем так, доброжелательное отношение к тому, что Испания вернёт себе часть ранее принадлежащих ей мексиканских и не только территорий. В общем, прямо из Мадрида маршалу Приму так накрутили не то уши, не то хвост, что тот хоть и не воспылал к королеве Изабелле великой любовью, но доводам внял. Как-никак возврат хотя бы части утраченных владений на американских континентах был давней мечтой испанских грандов. И идти против неё… За такое Прима удавили бы тёмной ночью собственные адъютанты.

Вот и получилось, что озлобленный «клизмой с молотыми кактусами» испанский маршал, получивший к тому же из метрополии достаточное количество орудий, боеприпасов и амуниции для ведения полноценной кампании, попёр вперёд, словно доисторический зверь-мамонт. Куда именно? Аккурат на Пуэбло – второй по величине и значимости город Мексики, к тому же находящийся почти по пути к собственно столице государства. И англо-французские части за собой потащил, не слушая никаких возражений. Мало того, опирался на недовольные Хуаресом местные группировки, некоторые из которых даже включал в состав экспедиционного корпуса как вспомогательные войска. Неудивительно, что он довольно быстро достиг Пуэбло и взял этот хорошо укреплённый город в осаду, пользуясь тем, что при Хуаресе мексиканская армия не только пребывала в плачевном состоянии, но ещё и была расколота внутренними распрями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мешало Приму только недостаточное число осадных орудий. Полевая артиллерия просто не могла достаточно эффективно прошибать толстые стены. А подвоз морских орудий… О, их сначала нужно было снять с кораблей, а потом ещё доставить по не самым хорошим… Ладно, стоит быть честным, по откровенно паршивым мексиканским дорогам. Только поэтому Пуэбло ещё не пал. Но по сути это было лишь вопросом времени.

Что же делал Хуарес, этот чёртов лилипут-революционер с манией величия? Да-да, я не оговорился, назвав его лилипутом. Ну а как ещё можно было назвать мужчину ростом около ста сорока сантиметров? Этот коротышка не осмеливался сразу дать сражение маршалу Приму и таким образом попробовать снять осаду с Пуэбло. Может, и правильно, поскольку, имея слабую армию и слабую поддержку военных кругов, результат был бы для него печален. Поэтому он пока что сидел в столице, пытаясь усилить и хоть как-то подготовить войска. Явно рассчитывал на помощь извне, вот только с некоторых пор общей границы с США у него уже не было. Хотя Линкольн всё ещё мог помочь своему союзнику. Хотя бы тем, что мог прислать некоторое число военных советников. Ну да тут уже в газетах ничего не писали, оставалось лишь строить версии.

В любом случае в Мексике пока всё шло очень даже неплохо. И не только в Мексике. Много шума наделало показательное убийство в собственном доме Джеррита Смита, видного государственного деятеля США, бывшего кандидата в президенты и спонсора, финансирующего разного рода «передовые политические веяния». Убийство состоялось ночью, тихо и незаметно, а вот утром люди смогли увидеть висящее на дереве в петле тело с табличкой на груди, на которой было написано: «Организатору восстания Джона Брауна, пытавшемуся снова повторить подобное богомерзкое дело, от благодарного Юга».

Особую пикантность случившемуся придавало то, что за некоторое время до этого даже не убийства, а казни в Ричмонде состоялся открытый суд над членами «подземной железной дороги» и прочими аболиционистами, активно гадившими Конфедерации и готовившимися начать мятеж. На этот суд специально были приглашены журналисты не только местной, но и зарубежной прессы, особенно европейской. Это было сделано с целью показать полную достоверность предъявляемых обвинений, а также связи видных персон США с подготовкой мятежа. В частности, того самого Джеррита Смита, который в результате был признан виновным вкупе с теми, кто находился на скамье подсудимых. Немалую роль сыграли и показания Грегори Мюррея, захваченного нами резидента. Ну а то, что Джеррит Смит был осуждён заочно… Что ж, история, даже новейшая, знала немало подобных ситуаций. В любом случае приговор был вынесен, и мало кто мог бы опротестовать предъявленные суду доказательства. Даже ориентированные на США репортёры, которых также пригласили, не могли объявить дело полностью сфабрикованным. При всём на то желании не получалось.

Не получалось. Поэтому они вопили лишь по поводу чрезмерной жестокости приговоров «борющимся за равные права негров с белыми» да про «неприемлемость осуждения человека в его отсутствие, тем более приговора к смерти в петле». К слову сказать, большинство пойманных «подземщиков», готовящих мятеж, именно что повесили. Напоказ, чтобы другим неповадно было. Из важных персон чаша сия миновала только Мюррея, который очень активно сотрудничал, в результате чего и получил пять лет в особой тюрьме, где был очень хороший надзор и вполне себе комфортные условия содержания. А что поделать, таких персон, если уж не приняли решение придавить, по возможности берегут. Как ни крути, а он ещё был полезен. Хотя бы тем, что мог давать консультации о работе своих коллег. Врать совсем уж нагло и по-крупному недоговаривать ему не даст общее понимание ситуации. Ведь если попробует вести свою игру, то его просто придавят по-тихому и скажут, что так оно и было. Ну да, Мюррей уже имел несчастье познакомиться с методами работы зарождающейся в Конфедерации тайной полиции. И они его явно впечатлили.