Эвернесс - Йен Макдональд

— Как же я все это ненавижу!

А еще есть время говорить. Джишу подняла голову от штурвала и переморгнула. Кахс в роскошном одеянии принцессы обернулась.

— Я хочу, чтобы отец вернулся! Чтобы вернулись Сен, и капитан, и дирижабль! Чтобы никто не угрожал маме и Виктории-Роуз. Хочу домой. Я ни о чем таком не просил! Я просто искал отца! Я не просил его давать мне Инфундибулум, строить портал Гейзенберга и открывать... всех. Я отлично прожил бы без вас! Я устал, не .знаю, что делать. Мне страшно! Все время, каждый день, каждое мгновение. Каждое утро я счастлив только первые две секунды после пробуждения, а потом на меня обрушивается все это! Я так устал бояться!

— И я, Эверетт, — промолвил Шарки. — И я.

Все слова были сказаны. Краем глаза Эверетт увидел, как Шарки сжал губы, а взгляд американца потяжелел. Сомнений быть не могло: их ждало новое испытание! Эверетт проследил за взглядом американца, и его сердце упало.

Огромный черный овал висел над бескрайними городами. Их воздушный катамаран несся прямо к нему. По мере приближения овал превращался в круг, черную дыру в ткани мира. Эверетт скрестил пальцы и приложил к стеклу. Двадцать — двадцать пять километров в ширину.

Нет, не дыра в ткани мира — дыра сквозь мир, от одной стороны диска Алдерсона до другой!

Воздушный катамаран принялся петлять между городами-пирамидами. Черная дыра впереди была похожа на грозовой фронт, выползающий из глубин мира. А потом катамаран завернул за его край и устремился вниз. Эверетт припал к иллюминатору. Они неслись с ошеломляющей, сводящей с ума скоростью. Под ногами мелькали стены, усеянные балконами и террасами, галереями и окнами. Солнечный луч медленно скользил по стенам, внизу зияла темнота — Эверетт видел ночное небо на другой стороне диска. Во тьме, посередине цилиндра бушевала гроза. Молнии сходились вокруг чего-то огромного в самом центре цилиндра. Объект напоминал плывущую гору. Другая гора, перевернутая вверх тормашками, соединялась с первой основанием. Плывущая двойная гора из снов безумного средневекового зодчего: при вспышках молний Эверетт различал фантастические башни, парящие арки и контрфорсы, шпили и минареты, торчащие над бездной. Готический замок шириной в километр, висящий в центре неутихающей грозы.

— Это какой-то «Warhammer», — выдохнул Эверетт.

Шарки кивнул, хотя название игры было для него пустым звуком. Их объединяли изумление и ужас. Лицо американца озаряли молнии. Все на катамаране ощущали страх. Страх делал их равными, страх роднил. Катамаран со свистом рушился в бездонную бездну. Эверетту казалось, что он перестал ощущать силу тяжести. Так и есть! Как и в центре Земли, в центре бездны массы уравновешивались. Мрачный готический замок парил в свободном падении.

Катамаран обогнул тончайшие, словно сотканные из паутины, зубцы башен. Эверетт посмотрел на Кахс. Ее лицо в свете молний казалось ему незнакомым. «Все это так же ново для тебя, как и для меня, — догадался он. — Нимб дает тебе знания, но бессилен поделиться опытом. Перед тобой твой новый дом».

Узкие, словно лезвия ножа, мосты соединяли замок со стенами цилиндра. Катамаран закладывал петли вокруг. Эверетт и Кахс прильнули к стеклу, жадно всматриваясь в иллюминаторы и понимая, что у мостов нет перил. Впрочем, никакой опасности не было: гравитация подхватит упавшего и будет подталкивать вверх и вниз, как Солнце в центре Плоского мира, пока не опустит туда, откуда он упал.

Катамаран резко ушел вверх и пришвартовался к узкой каменной опоре, протянувшейся через бездну. Спускаясь по трапу, Эверетт сдуру взглянул под ноги. Далеко-далеко внизу темнота была усеяна звездами. Рука Шарки опустилась ему на плечо.

— Осторожнее, мистер Сингх.

Дворцовая охрана — алые хохолки и нимбы — расступилась, приветствуя принцессу Кахахахахас. Кахс повернулась и совсем по-человечески поманила Эверетта и Шарки за собой.

— Слова из какой песни ты цитировал, когда мы спускались в бездну, кишащую Нано? — спросил Шарки.

Эверетт вспомнил не сразу.

— «Вперед, вперед, с надеждой в сердце, и никогда не будешь одинок».

Стражники выстроились вдоль крутого спуска к сияющим воротам.

— Напомни мне их еще раз.

* * *

Сен отхлебнула из кружки и невольно поморщилась.

— Слишком много чили, — вздохнула капитан Анастасия. — Угадала?

— Да нет, все нормально, мам.

— Только Эверетт умеет варить фирменный Эвереттов шоколад.

Сен примостилась на откидном сиденье в капитанской лэтти. Прошло уже немало времени с тех пор, как капитан Анастасия ответила на условный стук в дверь, означавший на палари: есть разговор.

— Нет! — Сен подняла палец. — Правило номер один!

Правило номер один гласило: никаких оми. Чисто женский разговор. Сен отодвинула кружку.

— Мой шоколад не так уж плох, — сказала капитан Анастасия.

— Да., нет... возможно. Да не знаю я! — выпалила Сен, заерзав на узком сиденье. — Почему мы сидим и пьем шоколад, когда эти чешуйчатые полоне захватили дирижабль, продырявили корпус и тащат нас неизвестно куда? Я помню, ни слова про оми, но Эверетт и Шарки понятия не имеют, где мы, и нам нужно срочно что-нибудь делать!

— Например? — Капитан Анастасия отхлебнула из кружки.

— Откуда мне знать? Что-нибудь. Ты у нас голова, ты за все отвечаешь. Как в тот раз, в Тромсо.

Снежный буран, пришедший со стороны Свальбарда и Земли царя Александра, вырубил воздушное сообщение от Нарвика до Хельсингера. И как раз в это время в Санкт-Петербурге вспыхнули беспорядки среди чухонцев. Команда «Эвернесс» — маленькой нахалке Сен только что исполнилось десять — залегла на дно и попивала горячий пунш, пока пулеметные очереди разносились над деревянными избами Тромсо.

Спустя пять дней к капитану Анастасии заявились потрепанные окровавленные сепаратисты, умолявшие вывезти их в Англию. Повстанцы обещали заплатить золотом. Тогда мастером-весовщиком был Роберто Хеннинджер. Он и Макхинлит были против и с пеной у рта отстаивали свою правоту, но капитан Анастасия знала о свирепости царских казаков.

На шестой день буран сместился в сторону Верхней Дойчландии, и «Эвернесс» взяла курс на запад, но была немедленно остановлена боевой императорской флотилией. Они перевернули дирижабль вверх дном, не тронули только цистерны с балластом, куда капитан Анастасия засунула безбилетников, выдав каждому по воздушному шлангу для дыхания.

— Да, переохлаждения не избежать, — сказала им капитан. — Выбирайте: предпочтете переохладиться в моих цистернах с балластом или в сибирских лагерях?

Всю дорогу до Англии мятежники пытались согреться. Капитан Анастасия высадила их на побережье страны англов, подальше от глаз таможенников, и забрала свое золото.

— Аэриш везучие. Если бы тот казачий капитан смотрел не вверх, а под ноги...

— Что мешает нам придумать такой же хитроумный план? Мы должны дать им отпор. Их всего три!

— Плюс три полных корабля.

В лэтти было темно хоть глаз коли — иллюминатор закрывало металлическое щупальце. Три воздушных кальмара цепко сжимали дирижабль в объятиях. Капитан Анастасия всякий раз морщилась, когда щупальца скрежетали, царапая ее легкокрылую ласточку, ее «Эвернесс».

— Ты не видела, что сделали Джишу с теми кьяппами, а я видела. Они не продержались и двух секунд.

Рептилии аккуратно убрали останки спецназовцев. На опыты, решила капитан Анастасия. Дирижабль провонял кровью, и запах выветрится не скоро.

— Но мы не можем просто сидеть! — объявила Сен.

— А мы не просто сидим, а пьем шоколад и ведем беседу.

Сен недовольно заерзала на сиденье.

— Не понимаю! Капитан Анастасия Сиксмит, моя мама...

— Сен, — резко прервала ее капитан Анастасия, — ты забываешься.

— Прости, но...

— Говори.

Капитан Анастасия прекрасно знала свою приемную дочь: нужно лишь надавить на правильную точку, и откровения польются рекой.

— Видишь ли, мам, эти Джишу, они не только вытащили из меня палари, они словно вложили в меня...

— Что? — Глаза капитана Анастасии округлились.

Сен в страхе отпрянула. До сих пор ей довелось трижды видеть приемную мать в гневе, и зрелище наполнило Сен восхищением и ужасом. Это была пробуждающаяся стихия: львица, выпускающая когти.

— Прости, прости, я неудачно выразилась, я не хотела тебя пугать!

— Если они навредили тебе, я отыщу их в любой Вселенной...

— Нет, они не сделали мне ничего плохого, правда! Это было похоже на поток в обе стороны. Они получили что-то от меня, а я — от них. Я кое-что видела, мам.

— Что?

— Сражения. Они сражаются, только успев вылупиться. Их миллионы, а выживает одна или две. Но это еще не всё. Тут всем заправляют большие семейства. Как Бромли в Хакни. Их шесть, забыла их имена — Сен закрыла глаза — Нет, не помню. Но я их видела — Сен потерла лоб. — Сейчас. Океаны, такие громадные, что никто никогда их не переплывал. Одни управляют бурями. Живые города. Поля без конца и края. Другие изменяют траекторию астероидов и взрывают планеты, третьи управляют Солнцем. Если ты управляешь Солнцем, ты управляешь всем. Я видела их, и они без конца сражались! Видела города, ставшие золой; поля, выжженные дотла; волны высотой в тысячу футов. Они поворачивают реки, и целые океаны исчезают. Они срывают с орбит камни размером с города. Я слышала, как целый мир гудит, словно кимвал. Солнце... я видела, как Солнце зависло над одной стороной диска, и на другой ночь длилась сотни лет. Мам, они ведут тысячи, миллионы войн!